Не Путин, а Маккейн и Обама должны плохо спать

Западные лидеры не способны на то, на что был способен убитый ими Каддафи

Кто убил Каддафи, как был убит Каддафи, за что был убит Каддафи – сейчас уже не так важно. Отныне в сознании людей, для которых понятие «справедливость» – не пустой звук, будет жить образ Каддафи, сражавшегося за свою страну, свой народ и свою идею до конца, не сдавшегося и принявшего смерть от рук озверевшей толпы американско-французских наемников.

Сенатор Маккейн что-то там говорил о том, что Асад и Путин теперь должны плохо спать, вспоминая про участь Каддафи. Убогий человек этот Маккейн… Он даже не понимает, что людей, имеющих идеи и ценности, участь Каддафи не может страшить: ей можно по-своему завидовать.

Прожить 69 лет (или 71 год – точная дата рождения Каддафи до сих пор не выяснена), за это время совершить революцию в своей стране, разгромить всех своих внутренних врагов, править страной более 40 лет, сделать эту страну одной из самых успешных на своем континенте, заставить считаться с собой целый мир; в условиях, когда по близлежащим арабским странам покатилась волна истерии и безумств, устоять, практически разгромив мятежников; принять вызов чуть ли не всех великих держав, вступить с ними в схватку, полгода сдерживать натиск самых сильных армий мира, полгода держать знамя борьбы за свою идею, отклонить все предложения капитуляций – и пасть, защищая последнюю крепость страны и свой родной город от иностранных интервентов… Разве это не достойно хорошей, чистой зависти? Такая жизнь может ужасать разве что какое-нибудь псевдодемократическое ничтожество, не мыслящее себя человеком и ценящее свое полуживотное существование превыше всего в мире. А у справедливого человека такая жизнь может вызывать уважение, даже если он не разделяет взглядов Каддафи. Да, у Каддафи были ошибки, за которые ему можно предъявить претензии, да, он был неоднозначной политической фигурой, но это не отменяет мерзости того произвола, который «безгрешные демократии» Запада учинили в отношении Ливии и лично Каддафи, чьи принципиальность, независимость и храбрость, повторяем, заслуживают самого искреннего уважения.

Враги Каддафи не поняли одного: что люди, самостоятельные и независимо мыслящие, имеющие ценности и убеждения, живут не потому, что живут, а для того, чтобы… Чтобы, например, делать то, что они считают важным. Каддафи делал то, что он считал важным в своей жизни: обустраивал Ливию, реализовывал большие проекты, нацеленные на улучшение жизни простых ливийцев, противостоял политике сверхэксплуатации Западом нефтедобывающих стран, освобождал свою страну от британских и американских баз. И то, что он делал, было важнее для него, чем то, что он жил. И выбирая между тем, чтобы отказаться от этого дела, но сохранить свою жизнь, и тем, чтобы драться за свое дело, рискуя погибнуть, он выбрал второе. Строго говоря, человек – это то, за что он готов отдать свою жизнь.

Тем же Маккейну или Обаме (они друг друга стоят), судя по всему, непонятен смысл, заложенный, к примеру, в словах «Даже смерть не страшна, если в этом победа твоя». Маккейн и Обама – даже не Джордж Буш, который, принимая вызов «Аль-Каиды», действительно защищал свои ценности. У Маккейна и Обамы, как и у их партнеров по западной коалиции, ополчившейся на Каддафи, нет и таких ценностей.

Даже аудитория радиостанции «Эхо Москвы», которую априори трудно заподозрить в симпатиях к убитому ливийскому лидеру, на вопрос «Можно ли сожалеть о гибели Каддафи?» в большинстве своем ответила положительно: 58% из числа участвовавших в опросе в сети и 69% из числа тех, кто отвечал на вопрос по телефону. Отрицательный ответ дали 37 и 30% респондентов соответственно.

Если Маккейн и подобные ему не понимают, что судьба Каддафи достойна уважения, то это Маккейн и такие, как он, должны плохо спать. Такие, как Обама. Такие, как людоедка Клинтон, встретившая известие о гибели Каддафи возгласом «Вау!» и смехом. Такие, как британский премьер Кэмерон. Такие, как французский президент Саркози. Это они стоят за убийствами детей Каддафи и самого Каддафи, совершенными разъяренной толпой боевиков, на языке Запада именуемых «мирными гражданами» и «борцами за демократию», которым Запад дал оружие для того, чтобы убивать, убивать, убивать, и сопротивление которым США, Англия и Франция подавляли ударами своей авиации, а Россия – голосованием в Совете Безопасности ООН.

Кстати, эти «лидеры мирных граждан, пробужденных «арабской весной» уже приняли свое первое рубежное решение – провозгласили в Ливии законы шариата. «Либеральнее» и «демократичнее» некуда. Примечательно, что еще 12 октября, незадолго до гибели Каддафи, лидер «Аль-Каиды», с которой Запад тоже вроде как борется, Айман аз-Завахири призвал представителей новых ливийских властей к созданию шариатского государства.

Какая-то странная тенденция наблюдается с некоторых пор: как западные лидеры начнут бороться за «права человека», так дело кончается новым исламистским государством. Французы решили побороться с коррумпированным режимом иранского шаха – получили фундаменталистский Иран. Американцы боролись против СССР в Афганистане – получили «Талибан». Боролись против «югославского тоталитаризма» – создали режим боснийских исламистов. Помогали «свободной Чечне» – получили ваххабитскую Ичкерию. Боролись с «Гитлером Балкан» – получили косовскую мусульманскую наркореспублику. Казнили Саддама Хусейна – разбудили шиитскую гражданскую войну. Теперь вместо «Зеленой Книги» Каддафи получили в Ливии законы шариата, как того желает «Аль-Каида».

Западные лидеры должны плохо спать. Потому что это они убили Каддафи. Потому что весь мир так или иначе пересказывает свидетельства о зверствах их наемников в Ливии, о глумлении над телом убитого Каддафи.

Собственно, за то они и ненавидели его: за то, что он заставлял их считаться с собой. И за то, что он был способен на то, на что они способны не были.

Кстати, сами по себе идеи Каддафи даже не несли в себе ничего несовместимого с европейскими ценностями: это была некая руссоистская концепция. Общество, где все и всё решают сообща. Живут без особого государственного аппарата. Торжество самоуправления и гражданского общества…

Теперь именем Каддафи будут призывать к борьбе его единомышленники. Возможно, Каддафи еще назовут «африканским Альенде» или «африканским Че Геварой». Он не сдался, он сражался. Можно, повторяем, разделять или не разделять идеи Каддафи, но страна при его правлении была успешной. И вряд ли будет такой в будущем. Можно называть Каддафи экстравагантным... хотя кому принес вред его шатер, раскидываемый некогда в европейских столицах? Чем это хуже коллекционирования айфонов? Никто пока не объяснил.

Он сражался за свои идеи и умер за них. А вот из его палачей вряд ли кто-то на это в принципе способен. И лучше смерть в Сирте, чем жизнь в «Твиттере».