БРАКОНЬЕРЫ УНИЧТОЖАЮТ ЛЕГКИЕ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ

  То, что происходит с лесными массивами Приангарья, давно вызывает тревогу специалистов. Тысячи кубометров иркутского делового леса вырубаются и идут на экспорт. Ладно если

 

То, что происходит с лесными массивами Приангарья, давно вызывает тревогу специалистов. Тысячи кубометров иркутского делового леса вырубаются и идут на экспорт. Ладно если бы большая часть денег от реализованной древесины шла прямиком в местный бюджет или хотя бы оставалась в России. Чаще всего лес хищнически вырубается браконьерами и увозится за пределы государства. Особенно от набегов диких лесорубов страдают защитные лесные массивы - зеленые легкие Иркутска.

 

ЛЕСНЫЕ КОРДОНЫ

 

Лесничий Кайского лесничества Александр Киселев на мои вопросы ответил напрямик: "Давайте съездим по участкам, посмотрим что и как".

По дороге Александр Дмитриевич рассказывает о том, что кражи леса на его участках беспрецедентны. Наиболее часто воруют в непосредственной близости от Иркутска. Все объясняется просто - до ближайшего терминала, где принимают деловой лес, 10-12 километров. Трудозатрат никаких, кроме головной боли от встречи с лесничим.

Особенно плохо, что браконьеры рубят лес первой группы защиты. Те самые массивы, которые составляют зеленый пояс Иркутска, или его зеленые легкие. Перестойные, старые сосны никому не нужны - рубят первосортный лес. В принципе лесники и сами проводят вырубки в санитарных целях. Ими вырубается до 20 процентов перестоя.

В случае задержки браконьеров составляется протокол с указанием объемов вырубки и направляется в райотдел. Самое тяжкое наказание для нарушителя - год условно. Ну кто этого испугается?

Едем вдоль поселка Марково, минуем 17-й квартал - один из участков лесничества. Лес в непосредственной близости от Марково не тронут. На взгорье видим патруль, казачье войско по договору с лесничеством ставит на пути браконьеров вооруженные кордоны. Юра Шапранов, молодой военный в камуфляже, на посту уже несколько часов. Поправляет на плече автомат, подходит к нашей машине.

- Нарушений пока нет, - коротко докладывает, - машин тоже было мало.

Внезапно все прислушиваются. В лесной тишине отчетливо разносится грохот подъезжающего КамАЗа. Машину останавливают на досмотр. Мне торопливо объясняют, что у водителя должен быть лесорубочный билет и другие обязательные в лесу бумаги.

Коренастый мужичок спрыгивает с подножки машины, документы наготове. Шапранов долго и въедливо их рассматривает.

- Кто у вас освидетельствует древесину?

- Командир, да откуда ж мне знать. Кто принимает, тот и освидетельствует. Мое дело маленькое: крути баранку - и вперед.

Лесничий сверяет количество отписанного леса с тем, что загружено в КамАЗ. Нарушений нет, машину отпускают. Дорога ведет в Шелехов, и левых машин здесь обычно бывает много. За прошлый год лесничество установило более сорока фактов незаконной вырубки. Лишь десять нарушителей задержано. В прошлую ночь Киселеву позвонил лесничий из Марково: "По лесу крутятся два КамАЗа, надо бы проверить". Всю ночь Киселев с казаками ловили непрошеных гостей, но те как сквозь землю провалились.

 

РУЖЬЕ И ТОПОР - ОРУДИЕ БРАКОНЬЕРА...

 

Обычно сценарий воровства такой - заезжает в массив бригада из трех человек, валят лес бензопилами. Отрезают от ствола сколько нужно, остальное кидают. Ночью заходит лесовоз-самопогрузчик. Час делов - и факт воровства налицо. Заказчика, как правило, установить не удается, ловят лишь исполнителей. Хозяин человек состоятельный, никогда не светится. Он вербует группу безработных, те заскакивают в лес, пилят-грузят, получают деньги и разбегаются.

Браконьеры случаются всякие. Шапранов вспоминает случай, когда отчаявшиеся "лесные братья" пустили в ход помповое ружье. Тогда все обошлось. Или еще случай - по всему лесу гоняли машину с нарушителями, а те бросили ГАЗ-66 - и врассыпную. Так до сих пор неоприходованная машина и стоит в лесничестве. Хозяева пока не объявились.

У лесничего Александра Киселева тоже неприятные встречи случались. Лес воруют обычно ночью. Заглянул он в сосняк на огонек, а там пятеро хлопцев. Один из лесорубов, топором играючи, Киселеву грубить стал. "Я те башку-то живо отсеку", - пообещал он. Чем кончилась та история, мне уже не досказывают. Лесничий, слава богу, жив и здоров и опять по лесу лихоимцев гоняет. Он в лесу не первый год работает. Такого на забоюсь не возьмешь.

Теперь лесникам полегче стало, помощники нашлись. Казачьи кордоны выезжают на патрулирование по всему лесхозу - в Ширяево, Елань, Горохово. Только с октября прошлого года казаки задержали 20 машин ворованного леса.

 

ЛЕСНИЧИЙ ВЗЯТОК НЕ БЕРЕТ

 

Мы едем еще глубже в 17-й квартал. Старенькие "Жигули"-"тройка" для таких дорог вовсе не предназначены и увязают в снегу по самое не могу. Буксующую машину с трудом выталкиваем из глубокого снега. Потом мы еще не раз будет толкать жигуленок, а пока нам даже весело. С техникой в лесничестве напряг, уазик в ремонте, вот и приходится на частной машине в леса выезжать. Водитель Андрей, владелец жигуленка, работает в лесхозе недавно. Ни бензин, ни амортизацию собственной машины ему не оплачивают. На мой насмешливый вопрос, зачем свою машину гробить по лесу, Андрей отвечает односложно и непонятно: "Тянет". Мечта парня - стать настоящим лесничим.

Про самого Александра Киселева просто легенды какие-то рассказывают. Чудак мужик, ему взятки в тыщу долларов предлагают, а он живет незнамо как - ни дачи, ни машины. Зарплата не то чтоб большая, и угроз в лесу немало наслушаешься...

По дороге мы заезжаем к шишкарям, которые собирают в лесу нераскрытую шишку. Потом ее сушат, шелушат и пускают для посева леса. Работает в лесу сезонная бригада, все местные - марковские. Пока идем по глубокому снегу к вагончику шишкарей, минуем обширную марковскую свалку. Администрация поселка свалку все огородить не может, разлетается бумага и пластик по всему лесу. Как-то во время лесного пожара лесничий чуть не задохнулся от горящего пластика.

В лесу безмолвное снежное великолепие. Да только у Киселева отношение к лесу как у тургеневского Базарова, который, помнится, утверждал, что "природа не храм, а мастерская". "Если люди в лесу просто отдыхают и радуются, то я первым делом всякие непотребства замечаю. Тут уж не до радости". Дикие туристы лесничему как бельмо на глазу. Лес захламляют, и пожары через них случаются. Будь воля Киселева, он бы туристов в лес пускал избирательно или вообще бы не пускал. Лес для лесничего - это без преувеличения наше все. Его бесят разглагольствования о том, что леса в Приангарье много и лесные богатства осваиваются не в полную мощность.

- Может, где-то в Ербогачене, и не в полную мощь, - рассуждает Киселев. - А поблизости от больших городов с вырубками просто катастрофа.

 

ОТ САЖЕНЦЕВ ДО СОСЕН ПРОЙДЕТ СТО ЛЕТ...

 

Отношение у браконьеров к деревьям самое грабительское. Словно захватчики на чужой территории, они атакуют лесной массив. Валят первоклассный лес без сучков, отрезают несколько метров, из 20 примерно четыре-пять, а остальное кидают. Мы идем по этому лесному кладбищу. Брошенные стволы летом высохнут и станут подходящим костром для пожаров. В мертвых деревьях быстро заводятся стволовые вредители, которые губят живую поросль.

- Еще три года назад не было такого варварства. А нынче один куб экспортного леса стоит полторы тысячи рублей. По идее, лесозаготовители должны принимать древесину на законном основании и документально оформленный. Однако в погоне за наживой никто ни с чем не считается, - говорит Киселев.

Вот и вагончик шишкарей. Легкий дымок над костерком, рядом мешки с отборной шишкой. Возле покуривает невысокий мужичок. Анатолий местный. Деревню Марково помнит еще без "Царского села" - новорусских коттеджей. Всю жизнь в лесу работает.

- Не страшно ночью? - любопытствую.

- Да чего тут бояться? - удивляется шишкарь.

В последнее время в Марково появились дикие козы. Следом пришли волки. Анатолий с хищниками пару раз встречался, но был с собакой, обошлось.

Собранную шишку после увезут в лесхоз. Рассаживают семена, как мне пояснили, часто вручную. С посадочной техникой большие проблемы. Еще в питомнике выращивают саженцы, высаживают в лесу по специальной технологии. Махонькие деревца в пять сантиметров растут в питомнике год-два. Лишь через 80-100 лет они станут могучими соснами и лиственницами.

- В прошлом году лесхоз посадил 20 гектаров леса, а вырублено раз в двести поболее, - говорит Александр Дмитриевич.

Мы проезжаем дальше и идем по следам свежих вырубок. Водитель кидает машину, шагает следом. Лихоимство пресечь не успели. На снегу - следы тяжелой техники. Словно поваленные великаны, лежат стволы. Сюда кто-то обязательно вернется, и именно тут браконьеров будут ждать лесники.

 

В СНЕГУ ПРИАНГАРЬЯ СОДЕРЖАТСЯ УРАН И СТРОНЦИЙ

 

Мы возвращаемся в Иркутск. Итог поездки - зеленые легкие Иркутска и близлежащих городов беспощадно уничтожаются. Киселев комментирует:

- 84 процента розы ветров приходится на ось северо-запад и юго-восток. Когда с северо-запада дует ветер, шлейф выбросов с шелеховского ИркАЗа накрывает огромную, вплоть до Байкала, территорию. Сотни квадратных километров подвергаются загрязнению. Это подтверждается тем, что взрослые сосны усыхают прямо на корню. Они принимают на себя часть вредных выбросов, выступая в роли человеческих защитников.

Иркутский ученый, главный специалист Геоэкоцентра ГП Сосновгеология Виктор Яковлевич Киселев подтверждает слова своего тезки. Несколько лет назад ГП провело снегогеохимическую съемку на площади свыше 15 тысяч километров. Анализ снегового покрова позволил установить, что в зимний период происходит массовое загрязнение южной части Байкала. Загрязнители поступают в Байкал не только из атмосферы, но и с талой водой побережья. Только с БЦБК в снег попадают сернистый ангидрит и хлор. Эти вещества, по данным ученых Иркутского научного центра, угнетают растительность и загрязняют озеро. Кроме того, в снегу обнаружен бериллий с концентрацией, превышающей ПДК. Комплексные работы в Шелехово также подтвердили выбросы бериллия с ИркАЗа, который оседает в донных илах Байкала и выносится с талыми водами. Кроме бериллия в выбросах БЦБК и городской ТЭЦ отмечены тяжелые металлы - хром, свинец, стронций, уран. Словом, почти вся таблица Менделеева. Топливно-энергетический комплекс в Слюдянке, Байкальске, Култуке и Листвянке по техногенной пылевой нагрузке сопоставим с промышленным Иркутском. Железнодорожный и автомобильный транспорт тоже вносит свою лепту в загрязнение региона. Как и выбросы Иркутско-Черемховского промышленного района.

Надо ли говорить, что большая часть иркутских городов дышит загрязненным воздухом. На пути вредных выбросов встают лесные массивы. Зеленые зоны, поглощающие загрязнения, вырубать нельзя. Иркутску очень важно сохранить экологическую зону, отделяющую его от Ангарска и Шелехова.

И напоследок. Когда-то под Шелеховом вырубили часть леса и разбили дачные участки. Сегодня на этих огородах растет капуста, содержащая предельно допустимую концентрацию фтора.

Природа мстит человеку за его алчность.