КЕМ ПРИХОДИТСЯ САРМАТ КАЗАКУ

Что мы знаем о своих корнях? Кем были наши прадеды и их родители, чем жили, каких были взглядов? Как ни жаль, но, кроме того, как их звали, или пары старых фотографий, в памяти ничего и

Что мы знаем о своих корнях? Кем были наши прадеды и их родители, чем жили, каких были взглядов? Как ни жаль, но, кроме того, как их звали, или пары старых фотографий, в памяти ничего и нет.

Мой сегодняшний собеседник — руководитель региональной национально-культурной автономией казаков Волгоградской области Валерий Анатольевич Репников о своих корнях знает многое. Историей своего рода он занимается давно, и не только своего рода, а всего рода казачьего. Он заинтриговал меня одной фразой, сказав, что по национальности он — казак. “Мой сын, приходя в военкомат, говорит, что он казак, и в графе “национальность” тоже об этом упоминает, чем вызывает раздражение военных”.

— Поясните, разве казаки — не русские?

— В 72-м году я увлекся историей, читал много литературы. И тогда я задался вопросом: а казаки, кто они? Мои оба деда погибли в войну, их не видел, зато живым тогда был прадед. Он меня очень любил, хотя в то же время был очень жестким, и костыль у него больно бил. Он-то все время мне внушал, что мы — не русские, но я этого не понимал. А когда стал искать данные, метрики, то у прадеда обнаружил запись “национальность — казак”. У прабабки, хотя она все время говорила, что казаки — это русские, в метрике тоже было указано: “казачка”. С 1974 года я стал искать свои корни, копаться в своей родословной. Много разговаривал с дедами. Они все повторяли одно, что казаки никогда не были русскими. В то время еще Советская власть была, за такие слова могли и посадить. Было даже распоряжение Свердлова: назвался казаком, значит, тебе закрыты все дороги — и учиться, и работать. Тот, кто услышал такие слова, должен был доложить в соответствующие органы. Я один раз увидел это постановление, но скопировать мне его не удалось. Вообще, для казаков 32-й год был самый страшный. Людей “давили” как могли. Осенью, когда они собрали урожай, без вещей сажали с детьми в теплушки и отправляли в Сибирь. А в Сибири — в поле.

— Но несмотря на репрессии, которым подверглись не только казаки, народ стал вновь обретать свою самобытность, заявлять о себе?

— В 89-м году Михаил Михайлович Шолохов, сын писателя Шолохова, организовал казачью группу в Москве. Чуть позже казачество стало проявлять себя и в Волгограде. Движение в 90-х было большое, в Ростове собиралось до 14 тысяч казаков. А в 92-м году в Новочеркасске на Большом кругу я задал вопрос всем казакам: “Вот мы шумим тут, а для чего? Что мы хотим?” Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно знать, кто мы такие. А для этого необходимо восстановить свою национальность, которая была в России до 1956 года. Меня тогда казаки высмеяли. Объявили, что мы русские. И этот вопрос заглох. В этот же год произошел раскол. Помимо союза казаков было создано казачье общество. Его члены стали именовать себя государственниками, а тех, кто был за национальный вопрос, — общественниками. А подписанный Ельциным указ о создании войскового казачьего общества “Всевеликого войска Донского”, на мой взгляд, положил начало не просто расколу в казачестве, а уводу казаков от истинных целей.

— И каковы же эти цели?

— После 92-го года я стал задумываться, чем же мы должны заниматься. С группой атаманов мы начали продумывать условия, при которых казаки могут что-то делать. На тот момент еврейская община приготовила закон о национально-культурных автономиях, который нас устраивал на 100%. Но Государственная Дума его забраковала и выдала тот, который есть сегодня. В законе в основном говорится о культуре. Однако когда начинаешь читать основы, то там говорится и о самобытности проживания, самобытности управления. А что такое самобытность? Это ведь не только культура, это существование. Это все. И нас устроил этот закон, и мы письмом в правительство его поддержали. О реабилитации казаков как народа тогда никто не хотел говорить. В большинстве администраций над нами просто смеялись. Мы решили не торопить события. В 98-м году мы создали автономию в Михайловском районе. А потом вышли на региональный уровень.

— Вы говорите “мы” — у вас большое число сторонников?

— Достаточно. Более 32 тысяч человек — это списочный состав. Мы подошли уже к тому, что у нас вот-вот восстановится наша национальность. Возможно, что в этом году.

— На основе чего?

— У нас есть много документов и сведений, которые мы готовим в Думу. У меня есть копия Географии для Академии наук 1809 года, рецензированная царскими цензорами. Там, в разделе национальный состав, указаны народы словенские: россияне (русские, живущие везде) и казаки (кои проживают на Дону, Хопре, Иловле и т.д.). Есть указ царя 1845 года, где он выделил денег и учителей для переучивания казаков русскому языку. В большинстве случаев казаки говорили на смеси персидского языка. Есть исторические факты, например, когда гнали Наполеона, то столкновение передовых отрядов казачества и партизан, если с ними не оказывалось русского офицера- толмача, оказывалось фатальным. Просто не могли объясниться. Языки были разные.

— Говорят, что казаки были из беглых?

— Мы часто задаемся вопросом, откуда появились казаки? Тотем казаков — “белый елень” со стрелой прослеживается за 400 лет до Рождества Христова. А лампас, который раньше был кожаный, обозначал, что это племя воинственное и страшное. Все знали, что человека в лампасах убивать нельзя, иначе за него отомстят, весь род обидчика будет выбит. Именно лампас и белый елень сейчас археологи находят в могилах сарматов. Ни у каких других племен этого нет. А почему все перевернули? Назвали казаков беглецами, разбойниками. Если народ беглый, то почему ими была создана такая мощная культура? Разве беглые могли ее создать? Сейчас столица казачества — Новочеркасск. А до этого? Все говорят, казаки разбойниками были. Но государство наше было огромным и называлось оно Томи Таракань. А москвичи его стали называть Тьмутаракань. Это большой город, влияние которого распространялось на все побережье Каспия и Черного моря. Хотя город лежал на торговых путях, ни один торговый караван не мог войти туда. Чтобы иногородцы не проникали, были созданы хорошо обученные женские отряды. Государство казачье не признавалось властями никогда, потому что у казаков не было царя. Атамана можно было переизбрать, и он становился такой же, как и все.

— “Без царя в голове”. Про казаков было много сказано поговорок, неужто они не соответствуют действительности?

— Я два года назад решил поискать, откуда появилось выражение: “С Дона выдачи нет”. Вроде как беглые бежали, и казаки их не выдавали. Оказалось, что это изречение появилось два века назад в официальных документах. Но и до этого оно существовало. Действительно ни с Дона, ни с Днепра выдачи не было. Казаки никого не выдавали. Если не подходил им беглый или еще откуда пришлый человек, голову ему сами отрубали. Причем казаки даже не знали, что про них говорят — “с Дона выдачи нет”.

— У вас нет желания написать книгу о казачестве, о своем роде, к примеру?

— Я помог уже одному человеку написать такую книгу, но автор все перевернул, что аж вспоминать не хочется.

— А свою?

— Думаю, что еще не созрел для этого.