В России есть коррупция, но нет государства
Если Дума не идет навстречу чаяниям избирателей, то сами избиратели со своими чаяниями идут в Думу. Провозглашенная Владимиром Путиным в одной из своих предвыборных статей идея обязать нижнюю палату рассматривать инициативы, собравшие от 100 000 подписей, до последнего времени не особо тревожила господ парламентариев. На требования народа самораспуститься и отменить «антимагнитский закон» слуги народа взирали снисходительно. Но вот наконец по их душу пришло что-то посерьезнее.
115 000 подписей граждан о ратификации 20-го параграфа Конвенции ООН по борьбе с коррупцией пришли в Госдуму вместе с аналогичным законопроектом, подготовленном в недрах КПРФ. Какая это уже по счету попытка – с ходу и не скажешь, а сколько дискуссий уже было проведено на самых разных площадках относительно необходимости ратифицировать параграф Конвенции, который предписывает власти бороться с незаконным обогащением!
Народное мнение тут и угадывать не нужно, но юмор ситуации в том и состоит, что привыкшим к популизму единороссам предложен законопроект, по определению очень популярный в народе, но крайне жгучий для самих «бизнесменов при мандатах», коих в данной замечательной партии вовсе не один-два и обчелся. Как тут быть? Конечно, имидж в народе для сегодняшнего депутата – это скорее ничто, можно многого не стесняться. Но практически расписаться в нежелании бороться с незаконным обогащением (и знамо дело, почему – определит народ) – это уже слишком.
Если верить депутату из фракции КПРФ Сергею Обухову, изначально идея призвать «народных избранников» наконец ратифицировать столь принципиально важный параграф Конвенции пришла от российского студенчества. «Была гражданская инициатива, мы ее поддержали. Когда они (студенты. – Прим. KM.RU) собрали необходимое число подписей, мы просто оказали им помощь и занесли эти подписи в Государственную Думу», – рассказал «Газете» депутат-коммунист. Он также признал, что сам факт собрания такого числа подписей для «Единой России» вовсе не подарок. Дилемма ведь и правда сложнейшая: проблема не надумана и от нее не отмахнешься, а решение ожидается однозначное – о ратификации. И с депутатом Обуховым можно лишь солидаризироваться как минимум в желании посмотреть, «как «Единая Россия» будет выкручиваться». И дело даже не столько в народе: ведь о «национализации элиты» вдруг заговорил в числе прочих и Тот, с Кем нельзя спорить.
Впрочем, отмазка в ЕР нашлась моментально, и прозвучала она из уст депутата Александра Хинштейна – знатного, надо сказать, поборника борьбы за чистоту чиновничьих рядов (во всяком случае, самому г-ну Хинштейну этот образ импонирует). «Дело в том, что мы не можем ратифицировать 20-ю статью без внесения изменений в ряд других документов, потому что 20-я статья фактически идет вразрез с базовым принципом нашего права – с презумпцией невиновности, поскольку статья возлагает бремя доказывания легальности происхождения доходов на само лицо. Поэтому этот вопрос многократно обсуждался, и все это понимают. Вряд ли они (коммунисты. – Прим. KM.RU) глупее меня и этого не знают», – заявил «Газете» депутат-правдорубец.
Вопрос, правда, остался неудобный: как же в других странах, ратифицировавших указанный параграф и не отказавшихся от принципа презумпции невиновности, ухитрились скрестить одно с другим? Вот ведь фокусники, почище Чурова!
О перспективах ратификации Россией 20-го параграфа Конвенции ООН по борьбе с коррупцией в беседе с обозревателем KM.RU рассказал известный публицист, секретарь Центрального совета партии «Родина: здравый смысл» Максим Калашников:
– Вообще-то Россия является членом международной антикоррупционной группы GRECO (Group of States Against Corruption. – Прим. KM.RU). Членство в этой организации предполагает, что чиновники в странах-членах имеют, если можно так сказать, «презумпцию виновности» во всем том, что касается коррупции. При этом никому и в голову не приходит утверждать, что недопустимость незаконного обогащения госслужащих как-то ограничивает их конституционные права. По умолчанию предполагается, что человек, идущий на государственную службу, должен это понимать.
При этом я не питаю иллюзий относительно ратификации данного параграфа № 20 в России. Что для наших чиновников какая-то там Конвенция ООН? У нас разве создана хотя бы действительно эффективная служба по борьбе с коррупцией? Нет, не создана. Дай Бог, если я, конечно, ошибаюсь, но не думаю, что «презумпция виновности» для чиновников-коррупционеров у нас в итоге будет введена.
– Фактически она была негласно введена некоторыми популярными блогерами, которые в своих блогах уже успели сообщить немало занимательных фактов о быте госслужащих. Вы видите в перспективе развитие этого гражданского движения? Насколько во власти «низов» повлиять на ситуацию?
– Давайте скажем сами себе честно: в Российской Федерации нет государства. Это – антисистема, которая изначально именно таковой и складывалась. Эволюционировать в нормальное государство она просто не в состоянии. И об этом очень долго и очень многие говорят, далеко не только один Максим Калашников. Эта порочная система скатилась в итоге к распутью: впереди – либо полное угасание, деградация, либо революция, которая тоже, кстати говоря, очень опасна.
Мы живем в эпоху новой смуты, находимся в условиях политической турбулентности. И нынешние страсти очень напоминают мне бурление в Российской империи перед 1917 годом. Совершенно четкая и точная аналогия. Те же коррупционные скандалы, разоблачительные статьи о наших неприкасаемых «великих князьях» и о том, что они проворачивают. Классическая предреволюционная ситуация. Конечно, ее бы очень не хотелось. Но кто же нас с вами будет спрашивать?..
