Геннадий Гудков: «Следственный комитет все больше напоминает НКВД»

Экс-депутат уверяет, что Илья Пономарев абсолютно чист перед законом

Признание «рупора» Следственного комитета России Владимира Маркина, что он не ожидал такого резонанса от своей колонки в «Известиях», посвященной любимому детищу Медведева, иннограду «Сколково», – это в некотором роде кокетство. Теперь-то уже стало совсем очевидно, что, ответив на лондонский «наезд» со стороны Владислава Суркова посредством публицистического дара Маркина, СКР «подстелил соломку»: то, что дело вокруг символа медведевского «наместничества» будет очень непростым, было ясно изначально.

И фигура депутата Ильи Пономарева уж точно никак не упрощала сюжет: наоборот, добавила ему остроты. В научных и околонаучных кругах ведь ныне только и говорят, что о рекордном гонораре парламентария за прочитанные им десять лекций и проведенную научно-исследовательскую работу. Следователи заподозрили, что таким образом Илья Владимирович получил от «Сколково» (сиречь из казны) 750 000 долларов на финансирование оппозиции, оставив, наверное, что-то и себе.

Более того, пресса вовсю смакует скандальные подробности самой научной и преподавательской работы Пономарева, которые выявили птенцы Бастрыкина. Дескать, научная ценность его лекций оказалась сомнительной, о чем Владимир Маркин рассказал все тем же «Известиям»: «Доктора наук, которые изучили его работу, установили, что она от силы тянет на студенческий реферат. Причем сама работа так нигде и не была опубликована, что нарушает первоначальные договоренности». К тому же депутат, как отметил официальный представитель СКР, появился не на всех анонсированных лекциях.

Депутат Пономарев немало удивился таким открытиям и вроде как выразил готовность отстоять свое реноме в суде, доказав, что и перед фондом «Сколково», и перед бюджетом он чист аки младенец. Суда Илье Пономареву и правда не избежать: получив материалы от следователей, Фонд немедленно составил против него иск. В свою очередь, в самом Следственном комитете депутат был уведомлен, что против него здесь собираются возбуждать уголовное дело. Вкупе с этим, как сообщил Маркин агентству «Интерфакс», следователи направят в прокуратуру материал для того, чтобы в Госдуму было спущено ходатайство о лишении Пономарева депутатских полномочий.

В беседе с обозревателем KM.RU своим видением перспектив «дела Пономарева» поделился экс-депутат четырех созывов Государственной Думы, один из лидеров оппозиции Геннадий Гудков:

– Следственный комитет, к сожалению, все больше и больше напоминает нам НКВД 30-х годов, когда отрабатываются разнарядки и заказы сверху. Совершенно очевидно, что никаких претензий в уголовном плане Пономареву предъявить нельзя: прекрасно известно, чем занимался Пономарев эти два года. Я знаю об огромном количестве его командировок в различные страны, где он встречался с экспертным сообществом, занимаясь научными и техническими разработками. Я знаю, что в результате лично его работы и работы группы его товарищей объем инвестиций в инновации, в открытие новых факультетов, в открытие лабораторий, в открытие новых цепей технологических производств по прогнозам составит свыше 250 миллионов долларов, эти инвестиции уже приходят.

Понятно, что тут заслуга не одного лишь Ильи Пономарева, но, тем не менее, он играл в этом активнейшую роль, принимал участие как политик. Естественно, «Сколково» оплачивало все его поездки, переезды, встречи, аренду залов, аудиторий, онлайн-трансляции и так далее, и это понятно всем, кто пытается объективно разобраться в ситуации. Но задача следователей совсем другая – борьба с оппозицией. А десятки тысяч нерасследованных коррупционных дел подождут как-нибудь. У СКР нынче задача поважнее – найти основания для того, чтобы убрать Пономарева из Думы.

Ровно так же их использовали в прошлом году для натаскивания разной грязи на вашего покорного слугу, но тогда эта затея обернулась пшиком. Их задача – убрать из Думы мыслящих, критически настроенных, отстаивающих определенные позиции людей, открыто критикующих власть. Этих людей нужно лишить думской трибуны. Вот задача, которую выполняет Следственный комитет. При чем здесь «Сколково» и какие-то уголовные дела? Все притянуто за уши с полным игнорированием элементарных представлений о морали и нравственности.

Вот я на прошлой неделе побывал на уголовном процессе в отношении Навального. Если бы у нас было правовое государство и я был бы в нем «начальником» – немедленно уволил бы следователей и прокуроров, которые устроили это безобразие с обвинительным заключением. Они должны работать не в праве, а в какой-то другой области: грузы возить, торговать, быть какими-нибудь клерками в конторах. Но они не могут работать в юриспруденции, в следствии, в сфере надзора за законностью в России. Они – официанты, отрабатывающие разнарядку правящего режима, и не более того. Вот во что мы превращаем страну и к чему идем – к гражданской катастрофе! Она активно куется в департаменте внутренней политики администрации президента господами Володиным и Морозовым, которых я лично знаю и о которых я прежде думал, что они все-таки способны на какой-то конструктив. Вижу, что ошибался.

Вся эта грязная информационная возня, превращение СКР в новый НКВД, превращение телевидения в инструмент оголтелой пропаганды – вся эта политика ярко проявилась на примере «дела Пономарева». Он сегодня попал в фокус репрессий, грязи, преследований, как попал год назад и ваш покорный слуга. И это – лишнее свидетельство того, что в России продолжается курс на репрессии, на беззаконие, на работу «по понятиям».

Власть наблюдает за тем, как общество отреагирует на уголовное дело против Пономарева: они пока, на всякий случай, хотят посмотреть реакцию. А она по большей части пока безразличная. Но потому мы и наблюдаем такое: арестованному Удальцову нос из квартиры высунуть нельзя, а крупнейшим взяточникам разрешаются и прогулки, и маникюр с педикюром, и домработницы. Укради миллиард, а лучше десять или тридцать, – и будешь в фаворе. Но если вдруг не так посмотрел на власть – жди, что будут прессовать по полной программе, действуя не по закону, а «по понятиям». И власть тем самым сама приучает общество к тому, что можно и даже иногда нужно действовать «по понятиям», а не по закону.