Государство без идеологии прожить может, общество – нет

В России дело осложняется тем, что у власти одна идеология, а у народа – другая

Нарастающее обсуждение необходимости снять содержащийся в Конституции РФ запрет на государственную идеологию выглядит несколько нелепо, либо же является своеобразной «дымовой завесой», призванной отвлечь общественное внимание от более насущных проблем.

Прежде всего отметим, что статья 13 Конституции Российской Федерации на самом деле ничего не запрещает. Она лишь постулирует: «1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. 2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Иначе говоря, наличие идеологий в обществе не отрицается и не запрещается. Но ни одна из них не может быть объявлена государственной или обязательной.

Вообще, конечно, формулировка достаточно невнятная. С одной стороны, вообще непонятно, что такое «государственная идеология». То ли это идеология, рекомендациям которой следует государство и в соответствии с основаниями которой принята Конституция. Но такую идеологию вообще нельзя устанавливать или не установить: она утверждается до того, как создается институциональная сила, способная ее «установить». То ли речь идет об объявлении в законодательном порядке некой идеологии государственной и о введении наказания за ее оспаривание либо неследование ей. В последнем случае непонятно, почему разведены понятия «государственная» и «обязательная» идеология. Либо авторами имелось в виду, что бывает идеология государственная, но необязательная, и идеология обязательная, но негосударственная... Странно, в общем.

Как часто бывает в последние четверть века, законы в России пишут люди, начитавшиеся юридической литературы, но абсолютно незнакомые с содержанием политических терминов и категорий политической науки, которые они используют. Например, утверждение о том, что никакая идеология не может быть установлена в качестве обязательной, относится вообще непонятно к чему. Потому что следом в Конституции идет признание многопартийного характера российского государства, а каждая партия провозглашает обязательной ту или иную идеологию для своих членов.

Тогда к чему относится «недопустимость обязательности идеологии»? Возможно, к тому, что у партии может (и даже должна) быть идеология, но она не должна становиться обязательной для всех граждан страны?..

Так или иначе, данная статья интуитивно воспринимается как некий запрет на то, чтобы власть объявила обязательным принятие для каждого некой ею названной идеологии. Что, в общем-то, естественно, потому что такое объявление в принципе бесполезно. Можно, при большом старании и напряжении, обеспечить внешнее следование людей внешним атрибутам той или иной идеологии, но нельзя заставить их принять ее по существу и руководствоваться ею в своих реальных действиях.

Нельзя не потому, что это плохо, а потому, что это нереализуемо. И вредно для самой идеологии: в такой ситуации ее перестают воспринимать как продукт своего личностного самоопределения и в результате отвергают как досадную нелепость, не имеющую реального содержания.

Но запрет на государственное узаконивание идеологии и наказание за ее непринятие не означают запрета ни на существование в обществе какой-либо доминирующей идеологии, ни на наличие идеологии у всех основных субъектов политики.

Идеология – это в первую очередь цели и ценности, хотя в целом ее структура более сложна и включает в себя как аксиологическую основу, так и некую политическую и экономическую модели, которые соответствуют избранным ценностным предпочтениям.

Государство может не иметь идеологии и – наверное, как любой инструмент, – не должно ее иметь. Но это не значит, что оно не будет следовать той или иной идеологии, причем без всякого закрепления ее юридического статуса.

Господствующая власть в современном мире (если это только не власть откровенных временщиков) не может не иметь идеологии просто потому, что нельзя полноценно править страной, не имея ценностной основы, системы интерпретационного объяснения мира, целей политической деятельности.

Мы говорим «в современном мире», потому что за последние примерно 400 лет скорость развития социальных и политических процессов стала такой, что невозможно сохранять власть и суверенитет страны, только сохраняя статус-кво и следуя неким устоявшимся обычаям. В изменяющемся мире обычаи перестали быть достаточными для обеспечения эффективности, и именно на смену им и религии стала приходить такая форма сознания социальной проблематики, как идеология.

Так что, на всякий случай, постулируем: идеология не есть религия, а религия не есть идеология. В них есть сходство, но есть и различие. Какое – отдельный вопрос. В любом случае, как в свое время отмечали Стругацкие, существование общества в идеологическом вакууме ведет к деградации.

Носителями той или иной идеологии выступают политические партии. Именно они, соперничая друг с другом, приходят к власти и реализуют с ее помощью требования той идеологии, которой они руководствуются. Другое дело, что нынешние российские партии не являются политическими партиями как таковыми. Это некие игровые образования, которые имитируют существование партий.

Но это не значит, что в России нет партий и власти партий как таковых. Потому что партия – это не организация для проведения съездов и перевыборов, а организация для борьбы за власть и осуществления власти. То есть это группа, борющаяся за власть и власть удерживающая. И эта группа тоже, так или иначе, всегда имеет свою идеологию. Если же она ее не имеет, то не может ставить и осуществлять цели властвования и развития, равно как не может и осмысливать происходящее в обществе и в мире.

В России, к сожалению, властвующая партия (точнее, властвующая группа) не имеет в полной мере целостной идеологии – но не потому, что в России государственная идеология запрещена, а потому, что властвующая партия ее не выбрала. Почему она ее не выбрала – это отдельный вопрос. Причина, среди прочего, еще и в том, что среди элиты доминирует одна идеология, а в массах – другая. Например, элита не хочет отказываться от рыночной экономики и частной собственности, а массы хотят.

Править страной, руководствуясь идеологией, не разделяемой обществом, – значит углублять разрыв между элитами и властью с одной стороны и народом с другой.

Но ничто, никакие юридические, и в том числе конституционные, нормы не мешают той или иной группе вырабатывать свою идеологию, апеллировать к стране за ее поддержкой и осуществлять государственную политику в соответствии с принятыми идеологическими постулатами. Надо только понимать, в чем эти постулаты заключаются и что из них вытекает. И не принимать за доминирующую в обществе идеологию тиражируемые СМИ утверждения.

Но осуществлять посредством своей государственной политики свою идеологию никто и ничто в России не запрещает, равно как и честно говорить о своей приверженности этой идеологии. Нужно просто ее иметь.