Драть с нефтяников налог или не драть? Вот в чем вопрос

Насколько верны агрументы нефтяных лоббистов? Кому и зачем нужна новая система налогообложения?

На предстоящей весенней сессии Госдума планирует сформулировать основные предложения по совершенствованию налоговой системы. Речь идет о введении налога на добавленный доход (НДД) для нефтяной отрасли России. В этой связи постараемся разобраться, кому и зачем нужна новая система налогообложения?

В связи с этим неоднократно высказывалось мнение, возможно, лоббистсткого свойства, о том, что налог на добычу полезных ископаемых в отношении нефти (НДПИ), во-первых, не стимулирует нефтяников на освоение новых нефтегазовых провинций. А во-вторых, мешает нефтедобыче на старых месторождениях, где запасы почти истощены. Происходит это из-за того, что добыча там падает, а налоговая нагрузка сохраняется на том же уровне. Зачастую в такой ситуации проще и выгоднее прекратить его эксплуатацию, так как прибыли от продажи нефти уже нет.

Но тогда возникает вопрос: какая же налоговая система способна стабилизировать отрасль в целом? Сможет ли предполагаемое введение НДД увеличить добычу, или же нужно вводить налог на финансовый результат (НФР), который учитывает прибыль от реализации нефти? В качестве альтернативы есть еще и так называемый налоговый маневр, суть которого в том, чтобы, снижая экспортную пошлину, увеличивать налог на добычу полезных ископаемых.

Если рассматривать эти проекты с точки зрения выгоды для крупнейших российских компаний, то налог на финансовый результат больше всего выгоден «Газпром нефти», поскольку в ее распоряжении достаточно много месторождений, практически выработанных и без льгот.

А вот «Роснефти» целесообразным было бы отстаивать НДПИ со льготами для отдельных своих проектов, таких, как, например, Самотлорское месторождение в ХМАО. На этом месторожении содержание воды в добываемой нефти составляет примерно 90%. По задумке Министерства финансов данный проект должен быть включен в список пилотных для НДД, но против этого выступает такой серьезный игрок в отрасли, как Игорь Сечин. Несомненно, как топ-менеджер компании, Сечин старается выбить наиболее выгодное для нее предложение. «Роснефть» больше устраивают налоговые льготы, нежели включение Самотлора в НДД, а именно: снижение ставки НДПИ с 2018 года.

Несмотря на сопротивления Минфина, к настоятельной просьбе Сечина прислушался Дмитрий Медведев, поручив ведомству учесть пожелания главы «Роснефти».

Могущественное лоббирование со стороны нефтяного сектора вполне способно повлиять на проведение реформы, ведь зачастую компании предпочитают добиваться льготных условий, а не изменения законодательства. Открытым остается и вопрос: как долго Минфин сможет сопротивляться настойчивости нефтяного лобби?  В любом случае, понятно,  что если Министерство финансов будет подстраивать проводимые в государстве реформы под деятельность отдельных компаний, к консенсусу можно так и не прийти. 

В этих условиях государство начинает экспериментировать. Сейчас идет дискуссия о том, как же заинтересовать нефтяников разрабатывать новые месторождения. Если раньше часть налога взималась после добычи, а остальное - после продажи ресурсов, то современная система облагает налогом непосредственно скважину. Среди уже запущенных проектов можно вспомнить, например, налоговые послабления, которые были введены для особых, трудноизвлекаемых сортов нефти. Они действительно позволили увеличить добычу в Поволжье.

Смысл введения НДД заключается в том, что налоговая нагрузка на новые месторождения станет небольшой, соответственно нефтяникам будет выгодно их разрабатывать. После того, как прибыль начнет расти, государство сможет получать и больше денег, а когда скважина начнет постепенно истощаться, налог снова понизится. Таким образом, нефтедобывающая компания избежит серьезных фискальных нагрузок, и рентабельность проекта будет сохраняться на всех стадиях. 

Стоит отметить, что подобная система практикуется во многих странах мира. Наиболее приближена к российскому проекту НДД норвежская система: если нефтяная компания решила найти новое месторождение, вложила деньги в геологоразведку, но углеводородов так и не нашла, то государство полностью возвращает ей затраты. Иными словами, Норвегия поощряет компанию предпринять вторую попытку. Причем государство не просто ослабляет нагрузку на новые проекты, но еще и выдает дотации.

Если же нефть все-таки найдена и добыча достигла максимума, норвежское государство сразу взимает весьма высокие налоги. И как показала практика, подобная система действительно стимулирует старт разведки полезных ископаемых и максимальное использование скважины в дальнейшем.

Напомню, что месторождение Brent в Северном море, давшее название эталонному сорту нефти, не закрывали до тех пор, пока оно почти полностью себя не исчерпало. Только сейчас компания Shell объявила о выводе Brent из эксплуатации, да и то не сразу, а в течение ближайших лет. Возможно, наше государство пытается перенять именно норвежский опыт, разумеется, с учетом специфики российского законодательства, ведь в Западной Сибири постепенно падают объемы производства.

Важнейший вопрос, касающийся введения НДД в России, заключается в том, не произойдет ли после его введения снижение доходов государства? Минфин долгое время не хотел рассматривать реформу именно в связи с опасениями относительно возможной недобросовестности компаний. И не секрет, что в российской политической элите существует колоссальная проблема отсутствия доверия между игроками. Кто поручится, что компании не сделают сделать вид, будто прибыли у них нет, а проект требует больших инвестиций, чтобы функционировать? Вопрос - совершенно резонный. 

Но тем не менее Минфин все же признал, что давление на нефтяников высокое и пора переходить на новую систему. Однако тут сразу всплывают другие подводные камни. Например, если взимать деньги по системе НДД с месторождений Восточной Сибири и некоторых старых скважин Западной Сибири, то в остальных регионах придется повышать НДПИ, иначе доходы Государственного бюджета могут серьезно пострадать. 

Таким образом, проблема перехода на новую систему налогообложения нефтяной отрасли достаточно серьезная, она способна заметно повлиять на сырьевые доходы страны, что в свою очередь скажется и на доходах нефтедобывающих компаний и широких слоев населения.

Глупо довести ситуацию, то  того, что называют «резать курицу, несущую золотые яйца». Всем понятно, что излишняя фискальная нагрузка способна задушить нефтедобывающую отрасль до состояния резкого падения добычи.

Но с другой стороны, странно было бы предоставлять необоснованные преференции тем, кто и так живет в режиме получения сверхприбылей. И неслучайно министр экономического развития Максим Орешкин уже заявил, что современная система обеспечивает отрасли устойчивость и не несет угроз для развития страны.

Автор: Тамара Мисикова