Межрасовые проблемы перегрели американский плавильный котел

Социальный раскол общества можно как-то затушевать, расовый же раскол гораздо серьезней

В выходные в нескольких американских городах продолжались волнения негритянского населения, начавшиеся в прошлый четверг – в городе Батон-Руж пытались перекрыть федеральную трассу (в результате было задержано 160 человек), а в Сент-Поле бросали в полицейских камни, бутылки, коктейли Молотова (в итоге был ранен 21 сотрудник полиции).

Поводом для нынешних волнений стало появление видеозаписей с убийствами чернокожих – в Миннесоте и Луизиане полицейские без каких-либо оснований застрелили двух человек.

Подобные случаи не такая уж и редкость в США, но в этот раз действия полиции были настолько неадекватными, что уже в четверг начались массовые акции протеста афроамериканцев.

Все сразу вспомнили волнения двухлетней давности, центром которых стал город Фергюсон – но первый же день демонстраций завершился совершенно новым сюжетом.

В Далласе во время акции протеста неизвестный с крыши одного из зданий начал расстреливать полицейских, охранявших демонстрацию – в итоге пять человек было убито, еще шесть ранено.

Стрелявшим оказался ветеран армии США чернокожий Майка Джонсон. В ходе переговоров с полицией он прямо заявил, что, убивая белых полицейских, он мстил за недавние убийства афроамериканцев. Одновременно с далласским расстрелом вооруженные нападения на полицию произошли в Теннесси и Висконсине, но там обошлось без жертв.

Джонсона взорвали с помощью полицейского робота – и это было первое в истории США применение робота для убийства человека, что само по себе станет важнейшей темой для внутриамериканской дискуссии. Уже много лет противники «большого правительства» и «вашингтонских узурпаторов» говорят о том, что федеральные власти будут подавлять восстание вооруженного народа с помощью беспилотников и роботов, и теперь у них появятся дополнительные аргументы в пользу своих пророчеств.

Джонсон действовал в одиночку. Первые сообщения о наличии у него трех сообщников-снайперов не подтвердились, как и предположения о его связи с запрещенной в РФ ДАИШ (ИГИЛ).

Это не организованный террор исламистского подполья, мстящего США за их ближневосточные войны – это следствие внутренних противоречий, в первую очередь межрасовых, в решении которых американская элита уверяла как самих американцев, так и остальной мир.

За несколько дней до начала партийных съездов, на которых должны быть официально выдвинуты в президенты Дональд Трамп и Хиллари Клинтон, Штаты пережили дежавю 60-х. Снова негритянские радикалы призывают убивать полицейских, снова «Черные пантеры» (уже появилась, хотя и непонятно, в каком качестве, организация с приставкой «новые»).

Взрыв межрасовых проблем станет одной из важнейших тем предвыборной борьбы – в оставшиеся четыре месяца «цветной» вопрос будет находиться в центре предвыборной борьбы.

Президентство первого цветного хозяина Белого дома и так завершалось на минорной межрасовой ноте. Все больше американцев признавали в соцопросах ухудшение межнациональных отношений при Обаме. После расстрела в Далласе ситуация выходит на новый уровень, и накалом страстей попытаются воспользоваться оба кандидата в президенты.

Хиллари Клинтон уже призвала «покончить с систематическим расизмом, который стал бичом нашей страны» и обратилась ко всем американцам с призывом восстановить отношения между населением и полицией, омраченные последними событиями. Слова Клинтон о том, что «белые американцы должны внимательнее прислушиваться к афроамериканцам, когда те говорят о видимых и невидимых барьерах», будут восприняты многими белыми с неодобрением. В них увидят косвенную поддержку упреков в «белом расизме», которые бросают белым многие афроамериканцы.

Клинтон нужны голоса черных, как и всех национальных меньшинств. Они, конечно, и так в основном голосуют за демократов, но в нынешней необычной кампании расово-национальный фактор будет играть огромную роль.

С одной стороны, далласский расстрел, несомненно, увеличит популярность Трампа среди его ядерного электората, белых мужчин из среднего класса. Ведь Трамп выражает не только недовольство «вашингтонской машиной» и политической элитой – но и протест большой части белого населения против масштабной иммиграции латиноамериканцев и постоянных обвинений белых в том, что они не любят афроамериканцев.

Но, с другой стороны, демократы попытаются использовать межрасовые волнения против Трампа – одновременно и мобилизуя негритянское и латиноамериканское сообщество голосовать за «Клинтон – борца с расизмом», и пугая белое население тем, что в случае победы Трампа «восстанет цветная Америка».

Впрочем, Трамп все же получает больше плюсов. В условиях расовых волнений антитрамповская пропаганда либеральных элит Демократической партии будет иметь противоположный эффект: для многих белых избирателей он станет «последней надеждой».

Две крупнейшие общины, латиноамериканская и негритянская, составляют в сумме уже почти треть населения страны (первых около 18 процентов, вторых – 14), и почти все демографические прогнозы сулят белым не слишком радужные перспективы.

А как же знаменитый плавильный котел, о котором столько говорит массовая культура и медиа? Он работает лишь для потомков белых переселенцев – будь то немцы, англичане, ирландцы или поляки – но не действует ни для латиноамериканцев, ни уж тем более для негров.

Усилия, предпринятые в последние полвека в отношении афроамериканцев (а до этого в некоторых штатах действовала открытая расовая сегрегация), не привели к чуду, не сделали того, что в принципе невозможно, то есть не уничтожили различие между расами. Переплавляются лишь «сливки», малая часть национальных диаспор, а основная, подавляющая масса остается в той же социальной, политической и экономической роли, что и раньше.

При этом обе стороны винят друг друга. Но если белые делают это непублично (потому что за публичное утверждение, что чернокожие менее приспособлены к успеху в «обществе равных возможностей», можно и уголовную статью схлопотать), то черные могут говорить и в открытую.

Вот что написал 7 июля в New York Times (статья вышла днем, за несколько часов до расстрела в Далласе) Майкл Эрик Дайсон, известный афроамериканский писатель и профессор:

«При рождении вы получаете бинокль, чтобы наблюдать за жизнью чернокожих с расстояния, никогда к ним не приближаясь и не налаживая тесную связь. Бинокль – это привилегия, статус, которым вы обладаете независимо от классовой принадлежности. На самом деле величайшая привилегия белого заключается в том, что, когда его останавливает полицейский, он в результате этой встречи остается в живых.

Бинокль также рассказывает истории, плохие, тенденциозные, вредные истории о том, что чернокожие ленивы, глупы, неискренни, безнравственны. Что им не в силах помочь ни самые лучшие школы, ни сам Господь. Такая уверенность не находит отражения в современных книгах, она не проникает в учебные аудитории. Но она неформально передается от одного человека другому, от одного белого к следующему.

Проблема заключается в том, что вы не желаете знать ничего такого, что отличается от ваших знаний и представлений о них. Жизнь чернокожих, те трудности, с которыми мы сталкиваемся, которые иногда создаем, – это вас не очень сильно беспокоит. Вы думаете, будто у нас есть все, так как мы боремся с вашими эгоистичными утверждениями, что весь мир, все его ресурсы, все его богатства, дары и благодать прежде всего должны принадлежать вам, а если что-то останется, то и мы можем этим воспользоваться – но лишь в том случае, если вежливо попросим и будем благодарны» 

То, о чем пишет Дайсон, – американская реальность. Можно считать это негритянским взглядом на ситуацию, можно называть «черным расизмом» (и в этом будет своя доля правды), но главного это не меняет.

Два крупнейших меньшинства, негритянское и латиноамериканское, подозревают белых в расизме, а немалая часть белых, в свою очередь, считают цветных людьми второго сорта.

Чьей вины в этом больше? Понятно, что изначально за все отвечают белые. В конце концов, это их предки (точнее, конечно, малой части из них) сначала завезли в страну миллионы черных рабов, а потом приветствовали миллионы латиноамериканских переселенцев-гастарбайтеров.

Но кто больше виноват именно в нынешнем обострении, на самом деле уже не принципиально. Важнее то, что американское общество расколото. И если социальный раскол – на богатых и рядовых – еще можно как-то затушевать, то расовый раскол гораздо серьезней. Он накладывается на социальный и превращается в гремучую смесь, которую в упор не хочет видеть истеблишмент.

Наднациональной по своей сути элите глубоко плевать и на белых, и на черных – но она ловко использует межрасовый вопрос для закрепления своей власти. Белых можно призывать к покаянию перед черными, черных – настраивать голосовать за либеральных кандидатов, которые противостоят «белым расистам».

Проблема только в том, что все эти манипуляции работают в более-менее мирное время. В условиях обострения скрываемых и подавляемых противоречий начинают действовать более простые и вместе с тем сильные законы.

Какого цвета будут США через 20 лет? Сохранятся ли они вообще как единое государство? Не пора ли публично признать, что плавильный котел не работает? Эти вопросы не вынесены на голосование 8 ноября – но, выбирая следующего президента США, многие американцы будут думать именно об этом.