Мюзикл «Mama Mia» рассчитан на психически больных людей

Пресса подписала приговор мюзиклам ещё два-три года назад. «Чикаго» провалился; казавшийся вечным «Нотр Дам Де Пари» был спешно свёрнут; его преемник «Ромео и Джульетта» не получил должного резонанса. Популярности этому жанру не прибавил и скандал вокруг одной из первых отечественных музыкальных постановок «Юнона и Авось», где вместо попавшего в аварию Николая Караченцова на главную роль был взят Дмитрий Певцов.

Мюзикл «Mama Mia» то ли будет счастливым исключением из правил, то ли ознаменует собой новую волну популярности коктейлей из песен, танцев и драматической игры. Вот уже три месяца подряд зал МДМ набивается до отказа. Главную причину всё-таки, наверное, следует искать в феномене группы ABBA, чьи русифицированные песни легли в основу «Mama Mia». С одной стороны, легендарный шведский квартет продолжает регулярно будоражить меломанов слухами о своём воссоединении и грядущих проектах с Мадонной. С другой, стиль диско, который исповедовала ABBA, вновь в моде. Поп-проекты пытаются его омолодить электронными аранжировками, модные рок-группы ринулись в дископанк, а «ветераны» спешно вносят элементы диско в концертные версии своих старых шлягеров.

Правильному восприятию мюзикла «Mama Mia» задаёт тон необычное обращение администрации МДМ к публике. Помимо стандартного пожелания выключить мобильные телефоны, в обращении мелькает следующая фраза: «Лиц с неуравновешенной психикой предупреждаем, что актёры применяют сапоги на высокой подошве и одежду с люрексом». Поскольку названные атрибуты появляются лишь в двух финальных песнях, заинтригованные зрители вынуждены сидеть до конца. Процент «идейно» покидающих зал во время антракта действительно минимален.

В основу сюжета «Mama Mia» положена мелодраматическая история о поиске собравшейся замуж девушкой своего настоящего отца. Перед свадьбой героиня обнаруживает материнский дневник, из которого следует, что к её зачатью могут быть причастны целых три добра молодца. Их-то рисковая невеста по имени Софья и заманивает на греческий остров, где расположена гостиница её матери. Прибывшие архитектор, бизнесмен и неудачливый писатель вяло пререкаются друг с другом, запоздало кокетничают со своей бывшей пассией и неловко ищут новых приключений. Побеждает, как водится, созидательное начало: с родительницей невесты воссоединяется архитектор, по чьему набросанному 21 год на салфетке плану и был возведён шикарный отель. Остальные, впрочем, тоже не остаются без приятных бонусов…

В мюзикле немало удачных шуточных мизансцен. Чего стоит, например, эпизод покорения желторотым юношей аппетитной дамы бальзаковского возраста. Последняя стойко держится до последнего и напоминает поклоннику о том, что она годится ему в матери. «Тогда зови меня просто – Эдип», - парирует находчивый соблазнитель – и устраивает дивные акробатические танцы. Отдельные колкости поражают своим злободневным подтекстом. Так, в спектакле имеется упоминание о шоу «Последний Герой» – и даже о команде «Челси», абонемент на игры которой имеет успешный бизнесмен.

Проблема идентификации настоящего отца к финалу действа сходит на нет. В этом смысле сюжет «Mama Mia» повторяет линию новогоднего фильма «Сирота Казанская», где каждый из трёх претендентов на роль героини сначала оказывается внакладе, но потом осознаёт свою необходимость девушке. И там и там, интрига держится не за счёт неожиданных поворотов, а благодаря старой, как мiр мысли: подлинная самореализация человека невозможна вне крепкой любящей семьи. Так что в этом смысле мюзикл никак нельзя назвать пустышкой.

Собственно, ничего удивительного в этом нет. В Эпоху Застоя без песен ABBA не обходилась ни одни праздничные семейные посиделки. В русских переводах дух той эпохе (а также – её переклички с днём нынешним) передать, вроде как, удалось. Плюс добавилась злая антикапиталистическая сатира (подобострастное коленопреклонение перед золотым тельцом в «Money» и ёрнический припев «Кто победил – тот прав»). Хотя немало поклонников группы ABBA принципиально отказываются воспринимать любимые песни не на языке оригинала. Может быть, поэтому приглашение устроить всеобщие танцы на последнем номере зал встречает без особого энтузиазма.