Штокман умер еще до рождения

В среду, 29 августа, «Газпром», как цитирует его представителя Reuters, открыто признал, что «гигантский газовый проект Штокман умер, так и не родившись».

Подобные комментари появились после того, как член правления «Газпрома» Всеволод Черепанов на конференции Offshore Northern Seas 2012 в Норвегии объявил о закрытии проекта освоения Штокмановского газоконденсатного месторождения в Баренцевом море (3,9 трлн куб. м газа – одноо из крупнейших в мире).

Штокмановское месторождение (расположено в Баренцевом море в 550 километрах к северу-востоку от Мурманска) много лет был «козырной картой» не только «Газпрома», но и российской власти вообще. Много лет бытовало мнение, что за право участия в освоении русского Севера иностранцы будут готовы заплатить практически любую цену. Потому не торопились с выбором партнеров. После многих лет переговоров остановились на норвежской Statoil и французской Total. Но до начала работ дело не дошло. Этим летом норвежцы вышли из проекта, смирившись с потерей уже вложенных в бумажную волокиту трех с лишним сотен миллионов долларов. Французы медлили, но было ясно, что вот-вот тоже сбегут. В общем, «Газпрому» не оставалось ничего другого, как просто закрыть (в монополии говорят – «приостановить») проект. Почему так получилось?

«Все стороны пришли к соглашению, что расходы слишком велики, чтобы мы смогли делать это на данном этапе,— приводит слова В. Черепанова Reuters. — У нас значительные запасы газа... Мы не должны принимать поспешные решения». Норвежцы и французы от комментариев воздерживаются. Однако, любопытно понять, почему вдруг оказались «расходы слишком велики» за пять минут до начала освоения месторождения? Со стороны «Газпрома» следуют невнятные объяснения про то, что там льды и холодный ветер, а цены на газ растут не так, как хотелось бы. Но краткое знакомство с историей вопроса приводит к мысли, что все проще. «Газпром» упорно навязывал партнерам решение прокладывать в северных льдах очередной газопровод. А партнеры никак не понимали, зачем это делать, ведь это дорого, проще сжижать газ и возить его в баллонах, куда надо.

Иностранцы не понимают, что у российской монополии свой особый взгляд на организацию бизнеса. И что монополия все больше, похоже, ощущает себя прокладчиком трубопроводов, чем добытчиком газа. Некоторая логика в этом есть: газов нынче все, кому не лень начинают торговать, а на трубу можно крепко сесть монопольным задом и выгодно продавать билеты за доступ к ней. Объяснить все это норвежцам и французам не удалось, и проект закрыли.

Причем те же норвежцы, кажется, до сих пор ничего не поняли и говорят, что возможно прямое продолжение диалога с «Газпромом» вне рамок прежнего партнерства. «Штокман - это колоссальные ресурсы и интересные возможности. Но нам нужно соглашение по коммерческим и техническим вопросам. Над этим мы и работаем. Технически проект осуществим, но нужно урегулировать коммерческие вопросы», - цитирует Reuters представителя норвежской компании Янника Линдбака.

Наверное, имеется в виду нереализованное обещание российских властей предоставить серьезные налоговые льготы для проекта, которые бы позволили добиться рентабельности. Но эти обещания перестают быть разумными, если надо покрывать прокладку труб подо льдами северного моря. Кажется, что тут российский Минфин и российское правительство в целом рассуждает так же, как норвежские и французские нефтяники – это слишком «жирно». Замглавы «Газпрома» Валерий Голубев сказал Reuters, что «решение о компенсации для зарубежных участников не принято».

«Газпром» стоит на своем и опять угрожает найти других партнеров. Представитель Газпрома Сергей Куприянов уже успел заявить «Ведомостям», что сейчас концерн ведет переговоры с потенциально возможными участниками проекта. То же сказал Bloomberg Всеволод Черепанов: мол, планируеем заново выбрать партнеров в течение месяца, в числе кандидатов — Shell. Но таким словам уже мало веры – монополия всю весну обещала то же самое, называлась и компания Shell, но все оказывается до сих пор блефом.

Найти новых партнеров Газпрому надо срочно (в компании говорят – за месяц). Без этого нельзя, потому что в России нет технологий и опыта добычи и сжижения газа в предлагаемых условиях. А спешить надо потому, что иначе российский Минфин невозможно будет убедить в том, что надо срочно позволить монополии повысить и внутренние тарифы на газ – это делается всегда под предлогом того, что деньги нужны на осуществление проектов, имеющих важное общенациональное значение. Решение же по тарифам будет этой осенью.

Мировая конъюнктура ухудшается из-за добычи в Штатах сланцевого газа. Хоть «Газпром» и продолжает говорить, что сланцы ему не страшны, но уже Минэкономразвития РФ выдало официальный прогноз снижения цен на газ в мире и падения объемов российского экспорта. В одном мнение «Газпрома» и большинства аналитиков совпадает – штокмановский газ найдет сбыт, если его себестоимость будет в рамках приличий.

После долгих споров с норвежцами и французами, «Газпром» уже не против сжижения газа. Согласен даже и на 100% его сжижать. Но с оговоркой - за вычетом газа, нужного для газификации Мурманской области. А для этого, можно понять, надо строить дорогущую подводную трубу за деньги инвесторов, а не обеспечивать мурманчан СПГ…

Проблемы Мурманска мало интересуют иностранцев, они наивно думают, что эти проблемы должны бы снимать российское правительство, а не западный бизнес. Тоже ведь не объяснить им, что главная задача нашего правительства – командовать бизнесом, а не защищать вверенное население. Кстати, российское правительство уже успело включить предполагаемые объемы добычи газа на Штокмане в прогноз на 2016 год.

Теперь просматриваются такие варианты развития событий. Некоторое время «Газпром» продолжит поиск новых партнеров для Штокмана. Больше шансов за то, что не найдет таких, кто согласится на дополнительные траты по прокладке труб или еще какие только ради того, чтобы российской монополии было удобнее просить повышения тарифов для российского населения у российского правительства. И даже если придет Shell, но А в итоге «Газпрому» придется отказаться любимого дела – от прокладки как можно более дорогих трубопроводов, то монополия, скорее всего, потеряет всякий интерес штокмановской затее. И очень скоро мы, наверное, услышим, что на самом деле есть гораздо более привлекательные проекты, чем освоение одного из крупнейших мировых месторождений газа. Так что Штокману грозит глубокая заморозка. Впрочем, тамошним птицы гаги и рыбы, еще не отравленные многочисленными захоронениями на морском дне старых боеприпасов, смогут этому порадоваться. Российским соседям тоже будет повод опять над нами поулыбаться. А для российских потребителей отечественого газа все-равно что-нибудь придумают, чтобы тарифы поднять.