Объединяя Роснефть и ТНК-ВР, Путин готовит себе «запасной аэродром»?

После ухода с поста президента он мог бы возглавить альянс Роснефти и «Газпрома»

Слухи о том, что уже совсем скоро и без того немаленькая Роснефть станет реальным гигантом на мировом нефтяном рынке, упорно стали ходить начиная с лета, когда за ее штурвал был поставлен Игорь Сечин, прежде неожиданно не утвержденный на позиции вице-премьера по ТЭК.

Теперь-то и самым невзыскательным наблюдателем понятно, что Игорь Иванович – птица уж больно высокого полета, и в команде Дмитрия Медведева ему просто не нашлось подходящего кресла. Да и смотрелся бы «серый кардинал» топливно-энергетического комплекса под началом премьера несколько уморительно. Его исключительная верность Путину – секрет Полишинеля, но и в Администрацию Президента г-н Сечин не спешил проситься. Первое время такой расклад весьма смущал экспертное сообщество: ну не может же столь могущественный чиновник остаться совсем не у дел! Некоторые горячие головы даже стали конспирологически выискивать компрометирующие факты, которые якобы и вызвали такое к нему охлаждение. Но тщетно.

Ясность пришла как раз с назначением Игоря Сечина президентом Роснефти. Формально уйдя из политики, Игорь Иванович в реальности укрепил в ней свои позиции: над ним как президентом столь крупной и могучей нефтяной компании нет начальства (формально говоря) ни в правительстве, не в Кремле (не считать же таковым Аркадия Дворковича, не так ли?). При этом со всеми реальными начальниками он в превосходных отношениях, и его мнение по-прежнему весомо. Путин ему доверяет, Медведев не может не доверять (если его мнение тут в принципе на что-то влияет), мнение Дворковича неинтересно как таковое.

Владимир Путин славится своей щедростью к друзьям, поэтому заветная сделка по поглощению Роснефтью объединенной компании ТНК-ВР прошла четко, красиво, гладко, как по нотам. Британцы оказались не против, владельцы пакета ТНК – консорциум ААR (Alfa Group, Access, Renova) – тоже. Можно, конечно, задать риторический вопрос, был ли у них выбор. Но, право, зачем отвлекаться на такие глупости?..

О значении суперсделки по слиянию Роснефти и ТНК-ВР в беседе с обозревателем KM.RU рассказал доцент Российской академии госслужбы при президенте РФ, кандидат экономических наук Вениамин Вутянов:

– Итак, «сделка века» состоялась. На чьей улице праздник? Быть может, хотя бы цены на бензин перестанут расти, а то и снизятся?

– Я бы на самом деле говорил о микроуровне и разделял его на две составляющие – уровень домохозяйств и уровень предприятий. Так вот, в данном случае эта сделка коснется исключительно предприятий, но не домохозяйств, то есть на нас с вами это вряд ли как-то отразится. Очевидно, что имеет место некоторый тренд на целенаправленное укрепление наших первейших компаний – той же Роснефти, «Газпрома» и так далее. И в этом свете данная сделка не является ни сенсационной, ни просто неожиданной. Я бы вообще не стал исключать и такого, казалось бы, совершенно фантастического варианта, как объединение в перспективе Роснефти и «Газпрома» с созданием мегакомпании, которая станет мегаполитическим инструментом и регулятором. Быть может, в некоторых самых смелых фантазиях нашего руководства такой сценарий присутствует реально. Прежде всего данная сделка сулит капитализацию активов Роснефти, также ей добавятся какие-то проекты по добыче, которые были у ТНК-BP, добавятся какие-то розничные проекты...

Что касается цен на бензин, то я бы здесь сделал акцент на том, что мы имеем дело с чистой воды олигополистическим рынком, участники которого действуют, основываясь на некоем негласном, но реальном ценовом сговоре. Если вы проедете через регионы – Москва, Петербург, Челябинск, Омск, Томск и так далее, – конечно, разница между ценами на бензин будет, но внутри каждого субъекта цены будут примерно одинаковыми у всех представленных на местном рынке компаний. То же самое – в Москве: цена примерно одинаковая у всех нефтяных компаний, и это притом, что обслуживающие их НПЗ находятся в разной степени отдаленности от Москвы. Так что это достаточно тяжелая задача – разрушить олигополию и внедрить рыночный механизм ценообразования.

Пока что у нас решением этой задачи занимается ФАС, но особых успехов не видно. Антимонопольщики сами до сих пор находятся в раздумьях, что можно считать справедливой ценой. Я сразу вспоминаю статью г-на Артемьева, датированную началом лета 2011 года: там он поднимает как раз этот вопрос, попутно рассуждая на тему, кто же виноват в таких ценах – не то сами нефтяные компании, не то ФАС. Так что на существование данной олигополистической структуры эта сделка особо не повлияет.

Основные игроки – ЛУКОЙЛ, BP, «Газпром-нефть» – существуют примерно в равных возможностях. Они так или иначе согласовывают некую общую ценовую вилку. Так что рядовому потребителю не должно стать ни холодно, ни жарко от того, что Роснефть – это уже почти что наша национальная гордость. Бонусы от этого имеют разве что достаточно узкий круг акционеров.

– Тем не менее глава ФАС Игорь Артемьев уже заявил, что Роснефти запретят новые крупные сделки...

– Ну, вариант «Роснефть + «Газпром», повторюсь, возможен лишь чисто гипотетически и относится скорее к области сокровенных желаний руководства страны. Я, кстати, слышал версию от некоторых моих коллег, что пост главы совета директоров такой объединенной мегаструктуры стал бы для нашего президента хорошим вариантом устройства при уходе с поста главы государства. А что касается объявления ФАС о вероятном запрещении Роснефти новых сделок, то, вероятно, это такой сигнал: «мы стараемся идти хоть чуть-чуть в ногу с этикой западного бизнеса, с его соответствующими нормами». Все же и США, и Европа контролируют долю рынка, которую занимает та или иная компания. В наших же условиях подобный контроль был бы тем более уместен.

Если посмотреть на состав акционеров, на структуру бизнеса наших гигантов (того же «Газпрома»), то видно, что при всем кажущемся разнообразии входящих внутрь него компаний в конечном счете мы имеем дело с монополией, а входящие в его состав отдельные компании – лишь для отвода глаз. Вот мы и пытаемся теперь показать миру, что реально заинтересованы в построении настоящей рыночной экономики и отказе от экономики крупного бизнеса.