«Сырьевое проклятие» Венесуэлы висит и над Россией
Сегодня ночью было объявлено, что президент Венесуэлы Уго Чавес скончался. Лидер «боливарианской революции» долго боролся с раком, но недуг оказался сильнее. Согласно Конституции страны власть перешла к вице-президенту Николасу Мадуро. Основной закон гласит, что если президент умрет в течение первых четырех лет правления, то проводятся новые выборы. А вот если бы Чавес умер в последние два года своего шестилетнего срока, то тогда вице-президент просто стал бы главой государства. Таким образом, внеочередные президентские выборы состоятся в течение 30 дней.
Чавес был очень яркой фигурой. Он активно использовал антиамериканскую риторику и считался главным врагом США в Латинской Америке, придя на смену полинявшему Фиделю Кастро. Его правление было основано на масштабном перераспределении доходов, получаемых Венесуэлой от добычи нефти. Даже сейчас 28% населения страны находятся за чертой бедности. Именно эти люди составляли основную опору Чавеса.
Впрочем, активная критика США не мешала Венесуэле входить в число четырех самых крупных экспортеров нефти в «Империю добра». Что неудивительно: на нефть приходится 95% доходов венесуэльского экспорта и 45% доходов бюджета страны. Чавес не мог отказаться от экспорта нефти в США, но не мог отказаться и от антиамериканской риторики, потому что это – две взаимосвязанные вещи.
Дело в том, что нефтедобывающие страны всегда находятся перед соблазном авторитаризма. Нефть и газ идут на Запад. На полученные деньги легко покупается лояльность беднейших слоев населения и устанавливается пожизненная диктатура. А чтобы Запад не задавал лишних вопросов, его кроют в хвост и в гриву. Тем самым достигается политическая мобилизация бедняков. Дескать, правитель обеспечивает нам социальные гарантии, а злобный Запад хочет их отнять и присвоить.
Социальная структура «сырьевой деспотии» крайне проста. Наверху – элита, получающая основной доход от продажи ресурсов. Ниже – средний класс, живущий на уровне западных стандартов и часто бунтующий, требующий свобод. Внизу – бедные слои, которым достаются крохи с барского стола верхушки, взамен на которые бедняки поддерживают правителя. Вот и вся несложная схема.
Как это ни печально, она очень напоминает современную Россию. У нас точно такая же ситуация. И зависимость от экспорта сырья на Запад, перешедшая разумные пределы. И бунтующий средний класс крупных городов – прежде всего Москвы. И молчаливое большинство, которое боится, что в случае смены правительства «хуже выйдет»... Правда, у нас нет такой трескучей социалистической риторики, которая применялась в Венесуэле, но это – дело наживное.
Конечно, есть сырьевые государства, которые живут богато. Но это, как правило, малонаселенные арабские княжества, где благодаря большим доходам от нефти и газа удается создать благосостояние для всех. Практика показывает, что если численность жителей такого княжества превышает миллион человек, начинаются проблемы. Лишь Саудовская Аравия с ее гигантскими запасами нефти может поддерживать высокий уровень жизни при большем числе народа (около 30 миллионов человек).
Россия и Венесуэла при сохранении сырьевой экономической модели обречены на нестабильность.
Чавес прекрасно это понимал, но ничего сделать не мог. В отличие от России, его режим строился не на манипуляциях с выборами, а на реальной популярности правителя, основанной на раздаче доходов от нефти бедным. Это, кстати, более продвинутая экономическая модель, чем тотальное присвоение сырьевых сверхдоходов верхушкой, которое практиковалось в Венесуэле до него и существует в России сейчас.
Понятно, что такая экономическая модель работает до первого столба, то есть до первого тотального падения цен на нефть. С началом экономического кризиса 2009 года Чавес затаился, ибо нефтяные цены упали и его режим мог быть дестабилизирован. Впрочем, все обошлось, и в 2012 году тяжелобольной лидер был в очередной раз переизбран президентом. В четвертый раз подряд.
Чавес последовательно расширял свои полномочия. Сначала увеличил срок президентских полномочий с пяти до шести лет. Правда, одновременно ввел ограничение: никто не может избираться главой государства более двух раз. Потом, правда, отменил и его. Таким образом, венесуэльский президент мог находиться у власти неограниченный период времени. Если бы ему удалось завершить свой последний президентский срок, то к тому моменту он был бы у власти уже 20 лет (1999-2019).
Теперь, когда Чавес умер, Венесуэле предстоит тяжелая борьба за власть. Оппозиция, потерпевшая поражение на прошедших президентских выборах, постарается взять реванш. Однако пока время работает на наследника Чавеса Николаса Мадуро. Выборы должны пройти в 30-дневный срок. Этого мало для того, чтобы опрокинуть популярность прочавесовских сил.
Больше того: на стороне правительства будет жалость, которую народ непременно станет испытывать к Чавесу. Дескать, он боролся за народ, но американцы заразили его раком и убили. Вы можете сказать, что заразить раком нельзя. Может, и нельзя, но американский атташе, обвиненный в этом, из страны уже выслан. Если выборы пройдут под лозунгом «Американцы и оппозиция убили Чавеса», вряд ли противникам существующего режима удастся победить.
Но даже если Мадуро станет законным президентом, прежние проблемы останутся. Нефтяная игла, на которой сидит экономика, никуда не денется. А значит, придется снова заниматься антиамериканской риторикой и популизмом. Впрочем, венесуэльским властям не впервой.
При этом в Латинской Америке есть пример государства, выбравшегося из бедности и достигшего сногсшибательных экономических успехов. Речь идет об огромной Бразилии, которая в правление левого президента Лулы да Сильвы превратилась в крупную промышленную державу, стабильную демократию и добилась членства в клубе государств второго мира – БРИКС (Бразилия, Китай, Индия, Россия и Южная Африка). Жителей Бразилии уже 190 миллионов человек, ВВП на душу населения чуть ниже венесуэльского: 12 000 долларов против 11 000. Но Венесуэла экспортирует только нефть и ничего, кроме нефти. А бразильцы делают самолеты, оборудование, автомобили, производят текстиль, обувь, сталь, кофе и многое другое.
Поэтому бразильская экономика развивается гораздо стабильнее венесуэльской, а в стране царит демократия. Луле удалось сугубо мирным путем, безо всяких кризисов провести на пост президента Дилму Русеф. Кстати, ушел бразильский президент после того, как пробыл в кресле главы государства два четырехлетних президентских срока. Больше нельзя по закону.
Какие же выводы мы можем сделать из истории с Чавесом? Нефтяной перекос в экономике создает запрос на нестабильный авторитаризм и превращает государство в страну третьего мира. Это – тупик, из которого нет выхода. Тщетно правители ищут его в бесконечном, пожизненном пребывании у власти. Помирать рано или поздно приходится, а никаких проблем вечное президентство не решает. Антиамериканская и антизападная риторика есть святой костыль подобных режимов, но она ничему не помогает и не позволяет стране двигаться вперед.
Если Россия не хочет бегать по кругу, как это делала Венесуэла в правление Уго Чавеса, придется менять экономическую модель. Иного пути нет, ибо строительство сырьевой деспотии было тупиковым путем десять лет назад и остается тупиком и сейчас. Если мы хотим сохранить страну, нужно диверсифицировать экономику. Иного не дано. Трескучая риторика и популизм не отменят этого факта.
