Государственные корпорации больше не служат России?
Глава «Роснефти» Игорь Сечин заявил, что не видит смысла для России вступать в ОПЕК.
Причиной этого он назвал, прежде всего, технологические различия в методах добычи нефти и тот факт, что российский нефтяной рынок практически полностью приватизирован, и российское правительство не может напрямую им управлять так, как это делают в странах ОПЕК, в большинстве которых основные компании на рынке — государственные.
Другими словами, Игорь Сечин, глава якобы госкорпорации, на весь мир озвучил ту мысль, что правительство и президент России не могут использовать экспортируемые энергоресурсы как эффективный инструмент геополитического влияния, и подтвердил, что крупнейшая нефтяная компания России не является государственной.
А ведь формально господин Сечин прав: «Роснефть» — не государственная компания. Крупнейшая нефтедобывающая корпорация России является публичной компанией — акционерным обществом, чьи акции свободно обращаются на фондовом рынке. То, что государству принадлежит 69,5% этой компании, в расчёт не берётся.
Главы таких публичных корпораций, как «Роснефть», «Газпром», «Татнефть», «Башнефть», в которых государству принадлежит контрольный пакет акций, любят, говоря о стратегии своих компаний, ссылаться на интересы акционеров.
Замечу — не государства, а акционеров. При этом конечная цель любого акционера, будь то британская BP, которой принадлежит 19,75% акций «Роснефти», или государство с долей 69,5%, — это прибыль. И задача господина Сечина обеспечить именно это, невзирая на государственные интересы, которые могут идти вразрез с интересами акционеров.
Простой пример. Чтобы при тех же объёмах добываемой нефти хотя бы немного компенсировать потери от падения нефтяных котировок на мировых рынках, на внутреннем рынке необходимо поддерживать высокие цены на топливо, по крайней мере, не опускать их.
Это выгодно акционерам, но выгодно ли это государству? Ведь дешёвое топливо значительно сокращает производственные и транспортные издержки, что положительно влияет на рост экономики и существенно сокращает инфляционное давление.
Нефть давно уже стала инструментом внешней политики. И тут также мы можем наблюдать противоречия между интересами государства и акционерами.
Запад ведёт против России гибридную войну, один из элементов этой войны — экономические санкции против России. Мы вынуждены отвечать на них контрсанкциями. Никто не даст гарантии, что экономическая блокада России не будет усилена до такой степени, что нам придётся ужесточать ответные меры, вплоть до сокращения поставок энергоресурсов в ЕС.
Сможет ли государство осуществить такое эмбарго, если господин Сечин заявляет, что правительство России не способно напрямую управлять топливным рынком, а государству-акционеру, желающему получить сиюминутную прибыль, такое эмбарго просто невыгодно?
Нет никакого смысла в договорённостях между ОПЕК и Россией, и здесь с президентом «Роснефти» можно согласиться, ибо ОПЕК, а точнее Саудовская Аравия, хочет сократить добычу нефти с целью создания её дефицита и последующего за этим роста цен. Это абсолютно бессмысленная затея: как только котировки нефти поползут вверх, нефтяные компании США, добывающие сланцевую нефть, легко смогут нарастить производство, что, в свою очередь, не позволит расти ценам на нефть.
США без особых усилий, предоставив только льготы нефтяным компаниями, не затратив ни цента налогоплательщиков, сумели за 15 лет полностью избавиться от нефтяной зависимости. При этом американцы лишили экспортёров нефти инструмента геополитического влияния, оставив за собой монопольное право контроля за нефтяным рынком.
В таких условиях разговоры о том, что у России и ОПЕК разные технологии добычи нефти, структура собственности в ТЭК, и рассуждения о влиянии правительства России на отрасль просто не имеют смысла.
Нет никакой разницы в том, в чьих руках, частных или в государственных, нефтяные компании. Как показал опыт США, частные компании, в условиях открытых и прозрачных правил игры, учитывающих как интересы акционеров, так и государства, могут эффективно работать на благо как инвесторов, так и своей страны, при этом самому государству нет никакой нужды быть акционером таких компаний, достаточно проводить последовательную фискальную политику.
В то же время в России создана система, при которой государство оказалось в противоречивом положении — в положении частного капиталиста, в чьи интересы входит получение максимальной прибыли, и непосредственно государства, которое должно оберегать свои государственные интересы и создавать условия для экономического развития страны.
Государству — акционеру «Роснефти» или «Газпрома» — невыгодно ни развитие конкурентной среды в ТЭК, ни развитие других отраслей промышленности. А пока не будут выполнены эти условия, у России не будет эффективных геополитических инструментов влияния.
