«Оптимисты» и пессимисты российского МИДа

На ТВ недавно была анонсирована вторая часть телесериала «Оптимисты»

Этот сериал – фактически первая полномасштабная картина за последние четверть века (после «Коллонтай» и «ТАСС уполномочен заявить»), посвященная работе одной из самых закрытых организаций страны – Министерства иностранных дел. Судя по тому, что сериал получил продолжение, дебют был признан удачным. О том, что побудило руководство Смоленской высотки инициировать этот смелый кинематографический проект, редакции сайта рассказывает бывший начальник управления одного из азиатских департаментов МИДа, соавтор проекта Руслан Арефьев.

«Комплекс улитки»

 

– Руслан Аркадьевич, что побудило МИД инициировать проект?

– Инициировал не МИД. У нас были другие проекты. И они были воплощены в жизнь – сериалами «Посольство» и «Дипломат». Но этот я считаю самым удачным.

– Почему?

– Если бы Тодоровский пошел у мидовцев на поводу, шедевра бы не получилось. Те бы все испортили своим профессиональным формализованным подходом. Валерий Петрович сразу почувствовал эту опасность и сумел отстоять независимость творческого пространства картины. «На берегу» с МИДом были заключены только принципиальные договоренности – не демонизировать и не оглуплять работников посольств, избавиться от ходульности, не восхвалять (лишнего) американцев, избавиться от ненормативной лексики и так далее. Все они были соблюдены.

– Российский МИД исторически был закрыт от прессы почти на полвека…Это не могло не сказаться на их отношениях. Рецидивы этого в МИДе наверняка живы до сих пор. А тут – целый сериал…

– Теперь жить по принципу «улитки в своем домике» невозможно. Чем больше будешь закрываться, тем больше о тебе будет выбрасываться негатива в публичное пространство. Есть в «Комсомольской правде» такая отчаянная журналистка – Дарья Асламова. Она летает по всему миру в поисках горячих тем. Естественно, много раз обращалась за помощью в посольства России за рубежом. И ей традиционно отказывали. В результате на одной из прямых линий с Лавровым она назвала посольства «зарубежными бункерами». Этот термин тут же подхватила вся западная пресса. Лаврову было очень неприятно. Стало ясно, что мы, как говорят англичане, «не держим ногу в стремени времени». Именно поэтому в МИДе был создан целый департамент информации и печати – для связей со СМИ. А руководитель аппарата Мария Захарова в предельно сжатые сроки стала вполне себе медийной и узнаваемой фигурой. Да и посольства перестали быть «бункерами».

– У картины были официальные консультанты из здания на Смоленской площади?

– Конечно, Лавров сразу предложил им создать совместную творческую группу. Тодоровский согласился. Тут же в МИДе была сформирована «могучая творческая кучка» – в основном из бывших послов, советников-посланников, долгое время проработавших в Америке и в Европе, помнящих еще времена хрущевской оттепели и сполохи Карибского кризиса, а также из их коллег из СВР. Многие из них – тоже люди творческие. И у некоторых из них судьба покруче любого политического детектива будет. Сценаристы общались со всеми. Но потом круг экспертов заметно сузился. Я так понял, что тех, кто стремился формализовать проект и заволокитить его, аккуратно отжали за борт процесса. Остались самые творческие и остроумные – с их точки зрения. С моей, кстати, тоже. В процессе интервью, изучения мемуаров, всевозможных рукописей, собеседований и был написан сценарий сериала. Жалко, что он пролежал под сукном более пяти лет. Денег на сьемки не было.

– А почему сценарий доверено было написать гражданину Америки Майклу Зильберману (Михаилу Идову)? Свои сценаристы закончились?

– Насколько мне известно, на сценарий был объявлен творческий конкурс. Все представленные работы рассматривало независимое жюри (без объявления фамилий сценаристов). Конкурс был беспристрастным. Идов-Зильберман и его команда этот конкурс выиграли. На мой взгляд, достоинство Идова в том, что он – слуга двух господ и ни одного из них на самом деле. Первую часть жизни Зильберман прожил в СССР, вторую – в Америке. Причем в СССР жил в «западном филиале» – Риге, городе многонациональном, многокультурном, сотканном из идеологических противоречий. Он прекрасно чувствует и помнит культурный код и эстетику советского периода. И даже относится к нему с некоей внутренней симпатией. Но, судя по его творческой биографии, он вписался и в американский культурный код. Идов – настоящий космополит-исследователь, сумевший каким-то непостижимым образом подняться над непреодолимыми идеологическими противоречиями двух систем и создать из этого культурный кинематографический продукт. Ну а Попогребский просто гений на все времена.

– Но он в свое время яростно протестовал против присоединения Крыма…

– Как и тысячи других деятелей российской культуры. Это их общее родовое отличие. Базовое культурное сумасшествие, так сказать. Были аналогичные «украинские» изъяны и в первовоначальной версии сценария. Но мы сумели аккуратно изъять их из обращения.

– Сериал снимали на Смоленской площади?

– Нет, в специально оборудованных и стилизованных павильонах «Мосфильма». Я, кстати, принял в этом посильное участие. Мне с коллегами довелось возводить знаменитую «Телетайпную комнату». Вроде достоверно получилось. Тодоровскому понравилось.

– Вы сами-то снимались в сериале?

– Пару раз поторговал лицом и внешностью в ролях второго плана. Исключительно за компанию.

– Как вы считаете, Григорий Бирюков имеет реального прототипа?

– К сожалению, нет. Это собирательный образ. По идее, именно таким и должен быть идеальный работник МИДа. Просто в фильме показан образец, эталон, к которому должен стремиться любой молодой дипломат. Так же как и любой начинающий чекист должен стремиться быть таким же, как Дзержинский. Получается, как известно, далеко не у всех.

– Международный отдел ЦК КПСС реально рулил всей внешней политикой СССР, как это показано в сериале? В фильме он зачастую оставляет МИДу роль исполнителя его идей…

– Да, это было именно так. Международники ЦК постоянно навязывали нам свою волю. Как и сейчас – Администрация президента. Причем все достижения в политике ребята со Старой площади норовят приписать себе, а всеми промахами норовит поделиться с МИДом. Классически это проявилось на примере Украины. Даже послов Черномырдина и Зурабова в то смутное время продавили они. МИД был категорически против обоих, но ничего не смог поделать. Правда, потом Путин своим распоряжением вынес со Старой площади авторов украинского провала. Но было уже поздно.

«Рута-Мария Захарова-Блаумане»и другие

 

– Вы таких Бирюковых в МИДе встречали?

– Редко. А вот такие, как его антипод Шуйко – к сожалению, очень расхожий «смоленский типаж», лишенный какой-либо морали. Шуйко – классический «костяной карьерист» (от фразы «делать карьеру на чужих костях» – чисто мидовский сленг), низкий интриган, поднимающийся по карьерной лестнице по чужим сломанным им же судьбам, готовый сдать любого подчиненного ради спасения собственной карьеры. Такие вот «шуйки» – проблема и болезнь нашего министерства. В силу специфики работы эту болезнь очень трудно изжить – внешне деятельность «шуйков» выглядит безупречно. И то, что в фильме эта проблема заявлена открытым текстом – довольно мужественный шаг со стороны группы наших экспертов. Они решили не скрывать недостатки и родимые пятна своего ведомства. Снимаю шляпу.

– Кто-то из мидовцев того времени реально придумал знаменитую фразу: «Мы не хотим с американцами войны. Но еще меньше мы хотим мира на их условиях»?

– Мне это неизвестно. Скорее всего, это авторский вымысел. Про дипломатов еще Черчилль говорил, что они «три раза подумают, прежде чем ничего не сказать». Работа в МИДе очень сильно формализована, и это не способствует появлению златоустов. В отличие от той же разведки – вспомните того же Шебаршина. Не наша фраза, нет. Хотя жалко. Могли бы и придумать нечто подобное. Но в 60-е годы мидовцы со СМИ – так, как Бирюков с немецкой журналисткой – не работали. От слова совсем. Тем более так творчески.

– Рута Блаумане – реальный персонаж?

– Это прообраз Марии Захаровой. А может быть, и Коллонтай. Такой вот собирательный женский образ. Режиссер Попогребский говорил, что это их фирменная находка – сопряжение и переплетение прошлого и настоящего. В 60-е таких женщин в МИДе не было. Как и не было информационного аппарата. А вот в ЦК КПСС он был. Но был сильно идеологизирован. Кстати, Марию Захарову после выхода «Оптимистов» на Смоленской в шутку прозвали «Рута-Мария Захарова-Блаумане».

Злой гений спецслужб

 

– Особая роль в сериале отведена всевидящему оку МИДа – чекисту Черных. Этот персонаж имеет своего прототипа?

– Черных введен в сериал не как персонаж. Он олицетворяет собой работающие с МИДом и внутри МИДа спецслужбы. Их несколько – СВР, ФСБ, ФСО и другие. СВР работает с нами за рубежом, КГБ – внутри страны, ФСО занимается охраной и личной безопасностью посольских работников. Отношения с ними в МИДе складываются по-разному. Здесь от любви до ненависти – один шаг. В сериале это показано прекрасно.

Особенно хорошо – на примере совместной работы по возвращению на родину четырех попавших в беду российских солдат, которых унесло в Тихий океан на самоходной барже. Они ведь в Америке стали героями, звездами. Местная пресса носила их на руках. Им сразу предложили американское гражданство, и была реальная опасность, что кто-то из них станет перебежчиками. Идеологический аппарат ЦК относился тогда к этому крайне болезненно. Но наш посол в Америке убедил их лидера – младшего сержанта Асхата Зиганшина ¬– вернуться домой. Просила его об этом и его мама – мы обеспечили ей прямую связь с сыном. А Асхат убедил всех остальных. Но всю игру сломали коллеги из СВР, перехватившие по своим каналам наших парней у ЦРУ. В итоге триумфа возвращения, на который рассчитывали дипломаты, не получилось, а за парнями остался имидж самовольщиков и потенциальных перебежчиков. За что МИД в то время был благодарен спецслужбам «по-самые-не-балуйся».

К сожалению, это скрытое противостояние сохраняется до сих пор. И МИД от этого не только страдает, но и несет порой ощутимые потери – и не только репутационные. Убийство потомственного дипломата российского посла Андрея Карлова в Турции и скандал, связанный с отправкой партии аргентинского кокаина в Россию, – свежие реперные точки этого хронического и болезненного противостояния. Многие чекисты – из КГБ и из СВР, – как известно, работают под крышей министерства.

Мидовцам от такого сомнительного соседства комфортней не становится. А вот хлопот и неприятностей от какой-либо активности чекистов они в любую секунду могут поиметь полный подол. Что и произошло и в случае с убийством посла, и в операции спецслужб по переброске изъятого у местных мафиози кокаина. Кстати, летел этот продукт отнюдь не в Россию, так что блогеры, выставившие в соцсетях фотографию «Принимай, Родина, кокс!», зубоскалили зря. Операция была задумана на самом деле интересная. Но провалилась из-за самонадеянности и элементарной халатности.

Мысль о том, что заподозрившие что-то неладное аргентинские копы обратятся за помощью к прожженным кураторам из ЦРУ, им почему-то в голову не пришла. Потом кто-то из мидовцев придумал название такому поведению – «Синдром Петрова-Бошарова». После всего случившегося «авторы пьесы» спрятали голову в песок, как страусы, а все лавры большого скандала достались Смоленской площади. К сожалению, какого-то внятного и разумного объяснения случившемуся в МИДе придумать так и не смогли. За все ответили какие-то невнятные таджики. Я думаю, бойцы показанной в сериале информационно-аналитической группы справились бы с этим заданием намного элегантней.

А убийство российского посла в Турции – это прямой косяк спецслужб. Они ни посла спасти не сумели, ни убийцу живым взять. Самое интересное – в процессе служебного расследования посольский «безопасник» сумел доказать, что формально он не нарушал никаких инструкций. И посол, мол, сам во всем виноват. Классика жанра – жертву объявить виноватой во всем. Только жертва оказалась уж больно статусной. Тем не менее «безопасник» вышел сухим из воды и даже не был отправлен на пенсию. Его просто перевели в другую, менее комфортную страну. Этот жест окончательно выбесил мидовцев. Ситуация с кокаином, кстати, не закрыта до сих пор.

И Черных – это именно такой вот безопасник, собирательный образ, злой гений спецслужб, вызывающий у мидовцев острую идиосинкразию. И совершенно неслучайно его настигает такая вот «заслуженная» кара – он попадает в аварию сам и теряет в ней сына. У сценаристов для Черныха была придумана другая сюжетная линия. Но мидовцы сумели настоять на своем. Для этого персонажа они хотели страшного конца. Что и получилось. У Черныха символично гибнет сын – тонкий и злой намек на то, что дело злого гения не должно передаваться из поколения в поколение.

Любовные мидовские «треугольники»

 

– Фильм просто нашпигован драматическими любовными историями, разного рода любовными треугольниками. Это действительно случается?

– Еще как. Особенно за границей. В зарубежных посольствах женщин вообще мало, а свободных среди них – единицы. А вот разведенных мужчин и тех, кто уже устал от «действующей жены», регулярно выносящей мозг супругу – навалом. Местных женщин посольские, как правило, опасаются – местные спецслужбы обязательно предложат им «медовую ловушку». Так что все условия для внутрипосольского любовного треугольника – налицо. Ну и конечно, в борьбе за свободное женское сердце мужчины пускают в ход все инструменты, в первую очередь – тяжелую артиллерию.

– ?..

– Свое служебное положение. У посла козыри куда как посерьезнее, чем у какого-нибудь атташонка или советника. Попробуй откажи послу. Быстро домой полетишь – повод найдется. И тогда прощай – и карьера, и заработки, и сладкая мидовская жизнь. В этих треугольниках столько поломано судеб, столько сделано криминальных абортов, столько пролито женских слез и поломано мужских карьер. Кстати, чекисты в этих треугольниках зачастую принимают самое активное участие. Эта тема в фильме заявлена, но не развита. Видимо, мидовские консультанты просто устрашились развивать ее так же, как в жизни…

Анна Чапман, «Фотограф» и другие

 

– В конце фильма работник группы Голуб улетает работать в Центральную Африку, а завербованный американцами дипломат-матрос Корнеев внезапно становится главным мидовским чекистом. Это явно заявка на новый виток интриги. В новом сериале она будет развиваться?

– Разумеется. И это очередной привет закадычным врагам и заклятым друзьям из спецслужб от авторов сценария. И, на мой взгляд, тонкий, но прозрачный намек на главного идеолога спецслужб генерала армии Бобкова. Филипп Бобков был идеологическим знаменем КГБ, боролся с диссидентами, каленым железом выжигал инакомыслие в среде творческой интеллигенции, а затем в одночасье переметнулся на сторону одного их своих заклятых идеологических врагов Гусинскому. Оборотень в генеральских погонах. Нам, мидовским работникам, он в свое время он ох как много нервов попортил… А сам на поверку оказался Иудой. Вот на этот скользкий путь ступил и дипломат Корнеев. Посмотрим, чем все это закончится…

Кроме Корнеева, в сюжет второй части сериала введен современный легендарный российский разведчик с агентурным псевдонимом «Фотограф». «Фотограф» несколько десятилетий был резидентом целой группы, которую сдал американцам перебежчик Потеев. Кстати, сам Потеев – сын Героя Советского Союза, бывший боец легендарного отряда «Каскад». А стал перебежчиком и предателем. Вот такие вот повороты судьбы. И рассекреченная Анна Чапман входила именно в группу «Фотографа». И у нее в Америке была своя история любви, достойная отдельного сериала. А самого «Фотографа» ЦРУ взять не удалось. И теперь знаменитый разведчик появится в этом сериале. Только деятельность его будет немного сдвинута по времени – резидента переместят в эпицентр Карибского кризиса.

«Оптимисты мягкой силы»

 

– Если бы вы были директором картины, про какие эпизоды из жизни МИДа сняли бы фильм?

– Про историю возникновения пакта Молотова-Риббентропа. Я считаю это величайшим достижением советской дипломатии. Этот пакт изменил все расписание войны. Если бы не он, жертв было бы гораздо больше. А вообще на месте сценаристов отдельную часть сериала я бы посвятил дочке МИДа – Федеральному агентству «Россотрудничество». Именно оно сейчас продвигает репутационный имидж России за рубежом, отвечает за мидовскую «мягкую силу». Именно в это агентство мутировала бы показанная в сериале информационно-аналитическая группа Бирюкова. И там страсти кипят еще покруче, чем в МИДе.

– А с чем это связано?

— Россотрудничество – самое неформальное агентство насквозь формализованного МИДа. Здесь по идее можно творить, выдумывать, пробовать и креативить все, что идет на пользу стране. Агентство имеет разветвленную сеть представительств во многих странах мира, которые называются Русскими домами. Там зачастую кипит жизнь, кипят страсти. К сожалению, не всегда здоровые. В агентстве много лет была чехарда с руководством, что неизбежно сказывалось на кадровых назначениях на земле.

Доходило до того, что Русскими домами руководили какие-то мутные личности с ярко выраженными криминальными наклонностями – как это много лет было в той же Монголии, например. Местный руководитель вообще снискал себе славу «монгольского мясника». Но с приходом последнего начальника – еще одной Руты Блаумане (в жизни – Элеоноры Митрофановой) ситуация в агентстве изменилась радикально. Копившиеся годами «авгиевы конюшни» на местах были расчищены в предельно сжатые сроки. Криминалитет и синекура попали были выжжены каленым железом.

Пришли новые люди, с новыми идеями – молодые, талантливые оптимисты. Агентство получило второе дыхание. Жизнь в русских центрах заиграла другими красками. Оптимисты агентства просто горят на работе. В прошлом году они прекрасно провели акцию «Бессмертный полк» за рубежом. В Нью-Йорке и Израиле это было очень круто. По роду работы лично знаю многих работников агентства на земле. Они чуть ли не каждые выходные проводят какие-то конкурсы русского языка, семинары, снимаются в каких-то фильмах, работают каскадерами, джигитуют на конях (в странах с высокой конной культурой), проводят для местного подрастающего самые разнообразные мастер-классы – от танцевальных до гастрономических. Мастера на все руки. Так что в агентстве есть что снимать. Есть здесь и свои любовные треугольники, и «оптимистические трагедии», свои Бирюковы и Шуйко. Даже сюжетов придумывать никаких не надо – жизнь агентства калейдоскопит яркими событиями. Но это, я думаю, будет уже третьей частью мидовского «оптимистического сериала».

Беседовал Сергей Пономарев

Кадры с сайта kino-teatr.ru