Дедушка гэ

КНР. 1993. 90 минут.

Автор сценария Цзян И

Операторы Цзинь Цзы, Чжан Вэйминь

Композитор Мо Фань

Оценка - 7 (из 10)

Драма

•	Ли Баотянь

Легко поддаться предубеждению и воспринять этот китайский фильм как очень простенькую, даже примитивную историю, рассказывающую о старике и его внуке, которые не могут ужиться вместе ни в лачуге рядом со свалкой, ни тем более в новой квартире, приобретённой предприимчивым юношей, владельцем небольшого бара. Оба по-своему привязаны друг к другу, хотя нередко ссорятся по пустякам и шутливо дерутся.

Дедушка Гэ бродит по свалкам и постепенно пополняет свой скарб, на самом деле считая собираемые различные вещи немалым состоянием. А внук Цзюн платит деньги «конкурентам» старика для того, чтобы избавиться от ненужного хлама и уговорить деда переехать в комфортабельное жилище.

Ещё проще было бы увидеть в конфликте двух героев банальную схему столкновения разных образов жизни, так сказать, «двух миров - двух идеологий». Внук должен олицетворять новый Китай с его рыночным экономическим скачком в развитии, а пожилой старьёвщик, разумеется, обязан представительствовать от патриархального уклада и закостеневших традиций, мешающих движению вперёд. Изобразительно это якобы подчёркнуто в противопоставлении панорамы промышленного гиганта и видов зимней природы, заснеженных полей и лесов, куда удаляется дедушка Гэ, желая пожить перед смертью поближе к естественной среде, не тронутой цивилизацией.

Но всё это не имеет никакого значения по сравнению с неординарным человеческим характером, как бы застенчиво и со смущением воплощённого на экране Ли Баотянем, которому, между прочим, было только 46 лет, когда он играл умудрённого старца (жаль, что его отличная работа не была отмечена на Московском кинофестивале, где лента «Дедушка Гэ» участвовала в конкурсе в 1993 году). Актёр постепенно (от согбенной фигуры, спиной к камере, на общем плане - до крупного плана лукавых глаз старьёвщика) приближает его к зрителям и заставляет почувствовать, а потом и постичь внутреннюю правду этой достойной и несуетной натуры, в основе которой - действительно вековые, тысячелетние традиции, память многих поколений одной из древнейших наций и культур мира.

В кажущемся призыве «назад к природе» скрыты более важные для авторов «Дедушки Гэ» мотивы «вперёд к человеку» и «лицом к лицу». И из-за их стремления вглядеться в прищуренные глаза вроде тщедушного, но гордого и щедрого душой старика простительны огрехи, не слишком умелые приёмы, наивные средства кинематографической выразительности, прямолинейные сюжетные ходы. Сила характера заглавного героя одерживает верх над всеми этими мелочами и сиюминутными претензиями. Неслучайно в финале своеобразное восхождение дедушки Гэ навстречу последнему в жизни пристанищу напоминает трагически благородный уход в мир мёртвых состарившейся матери в признанной японской ленте «Легенда о Нараяме» Сёхэя Имамуры. Молодым надо жить, а старикам - с честью и внутренним успокоением умирать. После просмотра китайской картины «Дедушка Гэ» остаётся редкое ощущение умиротворённости.