Мы умрём вместе

•	Постер фильма

Россия. 2004. 100 минут.

Авторы сценария Александр Подольский, Анна Аносова, Владимир Потапов

Оператор Александр Пушкин

Художник Олег Ухов

Композитор Никита Чернов

Музыкальное оформление - группа «Слайд-шоу»

Оценка - 3,5 (из 10)

 

 

Мелодраматический триллер

•	Кадры из фильма

 Вообще-то данный фильм можно называть мелодраматическим триллером лишь с натяжкой - да и то благодаря последней трети повествования, когда неудачник Женя, одержимо любящий Иру, ни за что не хочет расставаться с ней, а тем более отпускать девушку к другому парню по имени Дима, принадлежащему к обеспеченной семье. Сюжетная интрига действительно обостряется до предела, поскольку «Роковое влечение» по-русски заключается в том, что юноша готов идти до конца в своём неконтролируемом желании обладать возлюбленной - и это как раз выражено в заглавии ленты. Однако её авторы не столь страстны и пылки в собственном видении подобного материала, словно не являются сравнительно молодыми по возрасту кинематографистами, способными и на отчаянные, рискованные ходы, и на художественную смелость и дерзость.

 

Складывается невольное впечатление, особенно по первой половине действия, что создатели картины безнадёжно застряли где-то в 70-х годах прошлого века и не могут по-современному, в расчёте на молодёжную аудиторию, то есть ровесников своих героев, рассказать историю любви и мести, доверия и предательства. Это относится как к маловразумительной сценарной конструкции, не позволяющей адекватно и точно понимать поступки главного персонажа, которого поначалу можно принять даже за невинную жертву бурных чувств, так и к старомодной, подчас вообще угасающей ритмике экранного рассказа. Будто смотришь не сегодняшний мелодраматический триллер, а довольно заунывную романтическую драму прежних времён, в которой нет места и для особого зрительского сопереживания.

 

Как ни парадоксально, популярный мотив криминально-бандитских разборок, когда «никого не жалко», проявляется и в этом произведении. Тем необъяснимее странная авторская жалость к собственным героям, которых во что бы то ни стало следует оставить в живых, пусть это вообще противоречит жанру, логике повествования и элементарной правде жизни.

 

ГДЕ ИДЕТ