В День примирения "Банда" спелась с "Кооперативом"

«Банде Четырёх» не привыкать выступать в подвалах. Классическим интерьером для их хулиганских шоу всегда был «Бункер» национал-большевистской партии. Аура «Моррисвиля» (экс-клуб «Край») тоже для них не нова. Бесстыдно урбанистическая Бауманка действует угнетающе, так что район как нельзя лучше соответствует мрачным посталкогольным фантазиям фронтмэна «Банды» Сантима. Это вам даже на Маяковка, которой «Банда четырёх» посвятила одну из своих брутальнейших песен, это – гораздо хуже.

К сожалению, я не могу сравнить «Моррисвиль» с «Краем» - увы, не доводись бывать в последнем. На данный момент – это не очень удобное для всеразличного угара заведение, вроде набившего оскомину «Проекта ОГИ». Радует одно: столики, ранее расставленные по всему периметру подвала, ныне сгрудили на галёрке, кое-как очистив перед сценой поле для отрыва.

Поздний вечер 7 ноября… Вроде как – «день примирения и согласия». Я решительно отказываюсь воспринимать эту дату подобным извращённым образом. Тем более - получасом раньше мне позвонил приятель и «официальным» тоном поздравил меня с 85-ой годовщиной Великой Октябрьской революции. Настроение сразу же вошло в нужную колею, к тому же на Бауманской я шёл к выходу под бодрящие взгляды скульптурных солдат и матросов. Неизбежные странствия в сильно усложнённом районе привели к тому, что на концерт я немного опоздал, и вешалки в гардеробе мне, конечно же, не хватило. В результате я потерял шапку.

На «заплёванной маленькой сцене» - «Банда Четырёх», усечённая ровно вдвое. Замороченный гитарист Костя Мишин восседает на стуле, а свободный вокалист Сантим стоит рядом. До этого приходилось видеть Сантима только на снимках, где он неизменно представал в образе остекленевшего отморозка, и довольствоваться слухами о нервном его поведении на собственных концертах. Но на это раз Сантим оказался внятным, приятным и доброжелательным малым, плотно закутанным в широченный шарф с обильными бубенчиками. Вкрадчиво, нежно и хрипло он исполнял гигантскую эпитафию под названием «Смерть в июне».

Я давно замечал, что в акустике «Банда-бэнд» здорово смахивает на размеренный инфернальный речитатив «Кооператива Ништяк». Однако даже в столь непривычном контексте он продолжает оправдывать звание самой любимой группы московских футбольных болельщиков. Последние в неумеренных дозах сгрудились возле сцены и отчаянно голосили усовершенствованные футбольные речёвки: «Сантим (три хлопка)!! Сантим (три хлопка)!!». Сантим принимал новоявленный культ вполне лояльно и даже исполнил на заказ одну из лучших вещей «Банды» «Полтора часа до Москвы».

За ней последовал «Молотов-коктейль» (не то в рэгги, а не то и в шейк-обработке). Под него Сантим несмело пытается танцевать рок-н-ролл, в зале тут же подхватывают начинание и воплощают этот танец куда как отважнее.

Усталый Сантим объявляет: «Всё, 3 песни – и уходим». Разогретые фаны недобро протестуют, но Сантим неумолим: «Ребята, уговоры бесполезны, всё давно решено. Ставки уже сделаны – и результаты заведомо известны». Кто-то очень дальновидный вручает ему литровую бутылку «Оболони». Сантим тут же жадно прикладывается к горлышку – и после исполнения ещё одной песни… опять объявляет «3 песни» с предупреждением: «Пивом больше не подкупать!!». Болельщиков посещает окончательный экстаз, высшим проявлением которого становится замечание: «Бля, «Коловрат» (ещё одна любимая фашистами и болельщиками группа – прим. автора) отдыхает!!!».

В заключении, поддавшись многочисленным просьбам Сантим поёт гимн «Я убил мента, убил президента, убил журналиста…» Что интересно, именно последняя жертва вызывает у всех наибольший восторг, чего мне лично, по понятным причинам, никогда не понять.

Сантима сразу же сменил возглавляющий «Кооператив Ништяк» Кирилл Рыбъяков. Почему-то без вездесущего мультиинструменталиста Андрюшкина, зато с каким-то неброским парнем с электрогитарой. Болельщики моментально схлынули, так что на «Кооперативе» все занимали исключительно сидячие места. Прямо напротив сцены вальяжно расположились представители поддерживающей «КН» Интернет-империи Ленин.Ру: несколько девушек, передающих по кругу фляжку с коньяком и крайне радостный Дима Каледин, записывающий действо на модный миниатюрный диктофон.

Рыбъяков, не устающий поражать воображение многочисленными сценическими образами, предстал на этот раз в амплуа «чёрного обольстителя». Зловеще похотливо улыбаясь, он возносил оды «прекрасным дьявольским чреслам» и загадочным тоном выводил:

Моя квартира – в тридевятом царстве,

На кухне – гроб, и в нём – моя невеста.

По традиции, исполнялись в основном, новые песни, изредка перемежающиеся знакомыми островками в форме «Туч над домом» или «Гагарина». Кульминацией, как всегда, стал «Белый блюз». Упомянув о том же самом танце в контексте песни «Родная земля», Рыбъяков сдержанно поклонился и покинул сцену.