Влад Топалов: «Деньги, слава, наркотики, алкоголь, девушки – это все грязь»

Популярный певец, экс-солист группы SMASH! Влад Топалов откровенно рассказал корреспонденту Музыки КМ Рамазану Рамазанову о своей нынешней музыкальной деятельности, непростых взаимоотношениях с семьей, конфликтах с Сергеем Лазаревым и перепетиях личной жизни.

Сегодня мы публикуем первую часть интервью.

 - Влад, что чувствует артист, когда он из разряда мегапопулярных переходит в разряд менее популярных?

- Вы, наверное, имеете в виду меня. Но я никогда не был мегапопулярным артистом. Даже во времена «Смэш». Мегапопулярные - это Алла Пугачева, Людмила Зыкина (Царствие ей небесное), Филипп Киркоров, Иосиф Кобзон. Потому что они навсегда. А все, что происходит в поп-музыке сегодня, временно. Это все поверхностное и далеко не популярно. Сегодня артисты своего рода вспышки.

 - Когда вы уходили в сольное плавание, вы верили, что все у вас будет хорошо?

- Да у меня всегда в принципе все было хорошо. Я ни на что не надеялся, мне просто было интересно этим заниматься. Хотелось продолжать петь, да и выбора особого не было. Ведь все произошло достаточно спонтанно, я имею в виду распад «Смэш». Меня все время тянуло к музыке, нежели к каким-то гуманитарным наукам и направлениям в образовании.

 - Но, тем не менее, вы получили гуманитарное образование?

- Да, но получил я его по настоятельной просьбе своей мамы. Хотя мой выбор был в пользу журналистики, пиара или музыки. Но поскольку мама занималась воспитанием детей, то она сказала, что…

 - Семье нужен юрист?

- Ну да (смеется). Она сказала, что первое образование должно быть фундаментальным, а уж потом можно развиваться в любом желаемом направлении.

 - Начали развиваться?

- Да. Я вот буквально недавно поступил в Институт современного искусства на вокальный факультет, чтобы получить музыкальное образование. Оно мне очень нужно в работе.

 - Я читал ужасающие факты вашей жизни. Вам чуть больше 20-ти, но вы успели пройти через предательство, наркотики, триумф и поражение. Что помогло вам выдержать все это и не сломаться?

- Воспитание и мое окружение. Искреннее отношение к тому, что я делаю. Я много слышал о звездной болезни своих коллег. Мне трудно это понять, потому что мне это неведомо. Я очень люблю свой коллектив и никогда не позволю кого-то из них оскорблять, а тем более унижать. Я человек эксцентричный и с характером, но только не в отношении своих друзей. Есть правила приличия, за рамки которых я не выхожу. Если у меня есть основания говорить с человеком так, как он заслуживает, то я так с ним и буду говорить, независимо от его желания. Если я не считаю человека человеком, то я скажу ему об этом. Это мое мнение, я его выскажу откровенно. В этом плане я не изменился. Такой у меня характер.

 - Такая прямолинейность не особо жалуется в шоу-бизнесе. Она не подводила вас?

- Очень много раз, но я не умею лгать. Не умею играть и юлить. Понятно, что все мы это делаем, когда нужно; это часть нашей жизни. Но, тем не менее, я прямолинейный человек. Меня это часто подводит, но осознание того, что я честен перед собой, греет мне душу.

 - Вы сказали, что ваши друзья и окружение помогли вам выбраться из бездны в жизни. Но не они ли вас ввергли туда?

- Возможно, мое окружение и было не тем, каким должно было быть. Может быть, не очень вовремя я это понял, но те люди, которые не должны были быть рядом со мной, их нет. А те, кто всегда был верным другом, остались.

 - А вы хорошо разбираетесь в людях?

- Нет, к сожалению, очень плохо. Наверное, я ещё слишком молод, чтобы разбираться в них хорошо. Пожить надо еще.

 - Влад, у вас сейчас отчим?

- Да.

 - С родным отцом общаетесь?

- К сожалению, нет, и уже несколько лет.

 - Не общаетесь по своей инициативе или так решила мама?

- Мама здесь ни при чем. Это наши личные конфликты с папой. Несколько лет мы с ним никак не можем найти общий язык.

 - А вы можете представить, что когда-нибудь, когда у вас будет сын, он откажется общаться с вами?

- Учитывая, что я не общаюсь со своим отцом, то я могу себе такое представить. Я не знаю, как это со стороны отца. Это очень долгая и сложная история. Понятно, что здесь априори можно сказать, что родители всегда правы. Я ни в коем случае не имею права пытаться оправдать себя и обосновать свою позицию. Потому что понимаю, что она неправильная по законам жизни и бога. Но вот так сложилось. Если ситуация изменится, я буду только рад. Но оно должно идти изнутри, от души. А не потому, что это правильно. Пока от души не идет, потому что мы с отцом очень и очень разные люди.

 - Вы в контрах?

- Нет, не в контрах. Просто мы оба поняли, что на каком-то этапе наши жизненные позиции почему-то совершенно не совпадают. Сначала я думал, что это по моей молодости. Или нас одолела пресловутая проблема отцов и детей. Но нет, все оказалось гораздо банальнее. Мы просто не понимаем друг друга.

 - В чем расходились ваши с отцом взгляды на жизнь?

- В отношении к жизни, дружбе, понятии мужчины и мужских поступков, в вопросах бизнеса и отношений с бизнес-партнерами.

 - Мне кажется, что ваш отец как никто другой понимает суть этих понятий и придерживается их?

- Согласен. Просто у нас разный подход в понимании этих понятий. Отец пытался навязать мне свое видение вещей и ситуаций. Но я уже сформировавшаяся личность, меня очень сложно сломать или поменять. И только после развода родителей наши ссоры с отцом закончились. Но я сейчас не хочу и не буду говорить о своём отце гадости и обсуждать его.

 - Боже упаси! Давайте поговорим о другом. Вы играли в роли Ромео в рок-опере Лизы Монд «Love». Вам близок этот жанр музыки?

- Да, я спел две песни в этой постановке, и мне, скажу честно, понравилось. Меня ведь папа воспитывал на рок-музыке. Он ведь у меня заядлый музыкант, рокер.

 - Не возникало желания поменять попсу на рок, коль у вас это так хорошо получается?

- Вы знаете, мне многие советуют это. Периодически такие мысли появляются. Но, видимо, я еще не до конца созрел внутренне к этому.

 - Зато созрели внешне. Ваша экипировка точь-в-точь повторяет рокеровскую – цепи, тату, заклепки и манеры.

- (Смеется) Ну да, есть такое. Осталось дотянуть до этой планки внутреннее состояние.

 - Для меня было открытием узнать, что помимо певческой карьеры, вы еще занимаетесь благотворительностью. Скажите, вам это посоветовали умные люди или решение было все же ваше?

- Не буду лукавить и скажу, что, когда я первый раз стал заниматься акцией «Стоп СПИД», мне было 16 лет. На тот период мне было сложно делать подобные поступки осознанно. Конечно, мне подсказали, и главным подсказчиком был мой папа. Мы нашли эту историю, папа в подробностях рассказал мне о моих функциях и сказал, что если я готов начать работать в этом направлении, то он мне поможет. Я согласился.

 - А что входило в ваши функции?

- Была премия MTV 2005 года, где гостем была британская актриса Джулия Ормонд. Она после премии на вечеринке находила артистов, которые ей понравились и были ей интересны, и общалась с ними на эту тему. В их число вошел и я. Был еще Дима Билан и еще несколько артистов. Она сказала, что она представитель в Восточной Европе и что она ищет молодых людей, заинтересованных помочь ей в этом деле. Мы обменялись координатами, она прислала мне на почту всю информацию. Папа внимательно изучил ее, и мы начали работать.

 - А что делали лично вы?

- Интервью, фото, видеообращение со сцены, вкладыш в диск. То есть, исключительно музыкальная сторона. Я сразу сказал, что все, что я могу делать касательно музыки, буду делать. Кроме этого, я общался с молодежью из группы риска.

 - А правда, что вы курируете детские дома?

- Курирую, наверное, громко сказано. Есть несколько детских домов, куда я периодически, раз в месяц-два, приезжаю, привожу мягкие игрушки, даю небольшие концерты, вожу детишек в зоопарк или в кино.

 - А детские дома вы выбирали сами?

- Так получилось, что, когда я еще работал в «Смэш», мы с Серегой Лазаревым ездили по детским домам. С кем-то из них сложились добрые отношения. Вот я и решил их вспомнить и продолжить.

 - А детей в зоопарк и в кино вы водите по собственной инициативе или это все же обязаловка?

- Ни в коем случае. Мне нравится общаться с детьми, они самые чистые существа на земле. Это просто клево. Я реально беру их за руки, и мы гурьбой идем посмотреть зверушек. Я не хочу кричать об этой стороне своей деятельности, чтобы, не дай бог, подумали, что Топалов тем самым пиарится. Ведь даже в Библии написано, что добрые дела нужно делать втихаря.

 - Говорят, ваш дед был экстрасенсом?

- Да.

 - Вы не пользовались его знаниями экстрасенсорики?

- Папа с мамой водили меня с сестрой к нему, чтобы тот посмотрел нас. Все мне говорили, что это фигня. Однажды у меня начался жуткий гайморит, и мне пробивали носовые пазухи, после чего я месяц пролежал в постели с безумными головными болями. Тогда я еще пел в «Непоседах». Мне назначили антибиотики. Папа сказал: «Все, хватит жрать таблетки, поехали к дедушке». Дед поработал надо мной - и, тьфу-тьфу, у меня все как рукой сняло. До сих пор ничего не беспокоит. Дед снимал порчу и сглаз, мог это делать даже по фотографии. Помню, мамины подружки часто просили ее замолвить словечко за них деду, чтобы тот пролечил их близких. Дед никому не отказывал. Он у меня добрый был.

 - Жаль, что он не дожил до этих дней. Его помощь в вашей непростой жизненной ситуации была бы очень кстати.

- Да, думаю, что да.

 - Мрачные мысли вас посещали в минуты отчаяния?

- Ну, вот когда я употреблял всякую гадость, наркотики, пил много и тусовался, то да, посещали. Настроение кидало из стороны в сторону. То было хорошо, то внезапно настигала депрессия.

 - А где были вот те самые друзья?

- Все они, типа, были рядом, но толку от них не было никакого. Мы все были молодые, и я никого не виню в том, что случилось со мной. Кто-то помогал мне, поддерживал, кто-то - нет. Все по-разному. Конечно, когда в какой-то период все было хорошо, каждый день был праздник, а потом в один день все перевернулось с ног на голову, стало очень плохо, многие из тех, с кем я тусовался, куда-то подевались. В этот период я сильно ощутил разницу в людях и тех, кто называл себя моим другом. А с другой стороны, я ведь сам виноват в том, что случилось со мной. Я ведь сам создавал вокруг себя эти карнавалы и бесконечные праздники, всех угощал, кормил, поил, оплачивал их прихоти. А ведь к хорошему люди привыкают ой как быстро!

 - Многих отсеяли?

- Дважды отрезал от себя людей. И то потому, что послушал совета. Хотя я лично не ощущал их дурного влияния на себе. Но умные люди оказались прозорливее меня и посоветовали избавиться от этих спиногрызов. Я вообще тяжело расстаюсь с друзьями и приятелями. Поэтому мне пришлось пересилить себя и сказать им, что не желаю впредь общаться с ними. Буквально через неделю я почувствовал облегчение, и я совершенно не ощущал необходимости в их обществе. То есть я не скучал по ним; считаю, что это показатель силы дружеских отношений. С тех пор я начал больше прислушиваться к родителям. Я понял, что правильнее слушать их. Хотя мой папа очень непростой человек. Он видит меня по-другому. Он хочет видеть меня рокером, совершенно другим человеком, нежели я стал. Конечно, какой-то минимум мне они дали, но с их разводом я остался совершенно один, с самим собой. Я был предоставлен сам себе, вот и творил все, что хотел. Сначала я жил с папой, а потом снял квартиру и стал жить один. Естественно, меня вырастила не улица, но и она тоже. Я помню, как через два года после развода с мамой, он приехал ко мне и начал в принудительном порядке рассказывать о том, как мы будем бороться с моей наркотической зависимостью и менять мою жизнь. Я ему: «Папа, але. Ты че? В кого мы играем и что это за спектакль?». Переходной возраст, который считается самым сложным у мужчины, я преодолел без него и его участия. А тут вдруг он появляется и начинает диктовать мне свои условия. При этом говорит, что я все делаю не так и что я никогда никем не стану. Я не хочу клеветать на своего отца, у него есть своя правда, которая тоже имеет право быть. Но это его правда, у меня она своя.

 - Вы учились в Англии. Какая фишка, приобретенная там, сохранилась в вас до сих пор?

- Когда мы с моей сестрой Алинкой уехали туда, мне было 9 лет, ей 6. Когда мы приехали оттуда, привычек было много: и в поведении, и в манере одеваться, и в еде. В Англии очень своеобразная пища. Мы с Алиной любили «фишен чип» (рыба в кляре), картошку фри с уксусом. Мы жили там по-нашему, в интернате. Жили прямо при школе. Это сформировало определенный образ жизни. Когда я приехал в Москву, я за три года ни разу не надевал джинсы. У меня была школьная форма и спортивные штаны с майкой. Мы так ходили там. Здесь все по-другому. У англичан совершенно другой менталитет. Мне там было поначалу тяжело, и надо мной даже издевались. Для них я был странный русский мальчик.

 - Пытаетесь внести в свою жизнь английские этюды?

- Все уже в прошлом. Я даже язык стал забывать. Ведь нет практики. Раньше я говорил на чистом английском с северным акцентом. Когда мы приехали оттуда, мы были другими, сейчас все вымылось.

 - С отчимом отношения сложились?

- Слава богу, хотя притирка была долгой. Я ведь никогда с ним не жил. Когда развелись мои родители, Алинка осталась жить с мамой и с отчимом Кириллом, я ушел к папе. Кирилл кардинально другой человек, нежели папа. У него другие правила, он строгий, требовательный, справедливый, уравновешенный. Но он человек слова. Он мало говорит и много делает. Я же рос шебутной, как папа: бах-бах, весь такой яркий, заводной. И мне было непривычно общение с ним. Очень долго. Лишь через два года контакт состоялся, и мы почувствовали друг друга. Он мало доверяет людям и мало кому открывается. Учитывая мой сложный период, он присматривался, как я поведу себя. Когда он увидел, что я повел себя по-мужски в жизненной непростой ситуации, он стал ко мне более внимателен и открыт. И это произошло спустя шесть лет. Папа мой жил за городом, а родительская квартира находилась через дорогу от университета, где я учился. Я первые полгода ездил из-за города на учебу, а потом я и вовсе переехал жить в Москву. С 16 лет я живу один.

 - Вы знакомы с певицей Натальей Ветлицкой?

- Я знаю, почему вы об этом спрашиваете. Да, знаком, и очень хорошо. Она ведь какое-то время была женщиной моего отца. Она жила с ним пару месяцев. Они очень подходили друг другу, и я был рад за отца, потому что он сиял от счастья. Я видел Наташу сияющей. Она очень простая, ко всем всегда с открытой душой. Она меня приняла очень хорошо. Мне с ней было легко. В доме у нас все время было очень много гостей, артистов, звезд эстрады. Она прекрасно готовила, мы вместе ужинали, ездили отдыхать. Прямо какая-то складывалась семья. Помню, как она купила новую машину: приехала к нам, я замазал машину грязью, потом мы вместе с ней отмывали ее шампанским. Жизнь была очень насыщенная.

 - А родила Ветлицкая не от вашего папы?

- Насколько я знаю, нет. Хотя все может быть. Тут я не рискну даже предполагать, это опасно с двух сторон.

 - А почему такая идиллия завершилась так скоро?

- Я слышал несколько историй, но из соображений этики я не имею права говорить об этом. Пусть лучше скажет папа. Что-то они там не поделили.

 - В свои годы вы успели познать вкус славы, наркотиков, денег. После всего этого вы не утратили еще интерес к жизни?

- Все, что вы назвали – это стороны зла и тьмы. Деньги, слава, наркотики, алкоголь, девушки – это все грязь. Я тоже часто задумываюсь над этим. Если раньше надо было учиться, а сегодня веселиться, то все это я профукал и делал все наоборот. Только сейчас я взялся за ум. С другой стороны, это опыт. Я набрался не просто плохого опыта, а именно жизненного. Я пришел к тем вещам, к которым люди приходят позже или вообще не приходят. В этом большой плюс. Я сейчас ценю любовь и дружбу. Я сейчас смотрю на своих друзей из прошлой жизни и вижу, что они по-прежнему хотят машин, телок, часы, дорогие телефоны, клубы и рестораны. Мне иногда хочется им сказать: «Поверьте мне, это все настолько пустое». Когда раньше меня спрашивали, как я предпочитаю отдыхать, я отвечал: «Друзья, рестораны, клубы и кино». Сегодня для меня отдых неразрывен с семьей и моей мамой. Недавно у меня родилась сестренка. Вы не поверите, какое это чудо и как я ее люблю! У меня уже нет кратковременных романов, коих у меня раньше было полно. Мне интересно жить настоящим.

 - Внутри вы просто уже старик?

- Нет, я просто опережаю своих сверстников по уровню восприятия жизни и каких-то ценностей. Я взрослее внутри, нежели внешне. Мне интереснее сегодня другие вещи, более земные и человеческие. Но их сложнее найти, создать и удержать. Допустим, сегодня мне, с моим опытом и пониманием жизни, сложно найти настоящую дружбу. Я достаточно резкий человек и не могу сдержаться, если вижу, что человек ошибается. Мы могли ошибаться в 18 лет, когда смотрели фильм «Бригада»: купил 140 мерседес - и нам на фиг ничего не надо, кроме как нанюхаться кокаина, мы уже бригада, брат и т.д. Тогда было позволительно совершать глупые ошибки, не мужские и не дружеские. При этом хватало двух слов «ну, старик, прости» - и ошибка нивелировалась. А сегодня нельзя так продолжать, надо быть более требовательным друг к другу. Если мы говорим, что мы друзья, надо вкладывать в это слово смысл, а не просто кидаться словами и понятиями. Я стал ценить отношения. Так же и в семье. Я очень переживаю, что в период «Смэш» (тогда мне было 16 лет) мог неделями не звонить маме. А она ведь переживала за меня, нервничала, пыталась узнать, как я, где я. Она могла приехать ко мне, и я не открывал ей дверь, потому что она, видите ли, не предупредила меня и не позвонила заранее. Мне так за все это стыдно. Не знаю, откуда, но в какой-то момент у меня появилось уважение к маме. Ведь это качество во мне отсутствовало много лет. К отцу тоже, конечно, есть уважение, но там немного сложнее. Я очень переживаю за накал в отношениях с отцом; думаю, что со временем, все выправиться. Я понимаю, что это неправильно, так не должно быть. Я считаю, что в семейных отношениях надо делать не так, чтобы все вокруг сказали тебе «молодец», а так, как ты чувствуешь, по наитию. Я не могу сегодня пойти к папе и сказать ему тупо: «Папа, ты прости меня». Ведь формальность – это грех, и бог ведь все видит. В отношении родителей у меня появилось чувство ответственности, я почувствовал нехватку их внимания. А было время, когда я вырвался из-под их опеки, был счастлив и думал, что это круто. Еще бы! Куча друзей, деньги, популярность. Я этим наслаждался. Потом я этим просто наелся, перенасытился. Но когда всего этого не стало по причине распада «Смэш» и того, что я уже всего этого не хотел сам, мне это было неинтересно, захотел вернуться к семье. А там произошли глобальные перемены, и я не сразу вписался в нее. Помню, когда разводились родители, мои взрослые друзья спрашивали меня: «Владик, ты, наверное, сильно переживаешь?». Я отвечал: «Да вы что, пацаны? Я, наоборот, счастлив, что ругани больше не будет в доме. Папа счастливый, мама счастливая, я довольный. Все довольны, и никаких проблем». А друзья говорили, что всю трагедию случившегося я пойму позже. Так оно и получилось. Последние два-три года я стал ощущать катастрофические последствия развода родителей. Когда у тебя нет семьи и домашнего очага (8 лет я живу один), человек не живет, а существует. У меня нет своего дома, я живу на съемной квартире. Мои вещи свалены в кучу, тут же я сплю, ем, занимаюсь, здесь же я потом тусуюсь, бухаю. В общем, полный бардак. Жизненного и духовного столпа, который создает семья, нет. Я очень переживаю по этому поводу. И когда я начал ощущать нехватку всего этого, я стал ценить семейные ценности и бережнее относиться к родным, да и вообще, к людям. Я начал уважать и любить маму, мне хочется приезжать к ней и говорить ей нежности. Мне хочется звонить ей пять раз в день и рассказывать о своих проблемах и радостях. Потому что есть чувство вины за то, что когда-то я вел себя как скотина. И что самое страшное, не было рядом ни мамы, ни папы, которые могли бы выпороть меня как следует ремнем, воспитать. Я рад, что я сам дошел до этого, искреннее и душой. И сейчас я делаю все, чтобы наверстать упущенное время в общении с мамой.

продолжение следует...

Беседовал Рамазан Рамазанов