Не пора ли прочитать Леонова?

Леониду Леонову по-своему не повезло. Ровесник В.Набокова и А.Платонова (все они родились в 1899 г.), он в отличие от них ушел из жизни 8 августа 1994 года, лишь шести лет не дожив до своего

Леониду Леонову по-своему не повезло. Ровесник В.Набокова и А.Платонова (все они родились в 1899 г.), он в отличие от них ушел из жизни 8 августа 1994 года, лишь шести лет не дожив до своего столетия. Когда те авторы стали для нас уже легендами, Леонов был еще нашим современником и потому казался обыкновенным, непритягательным.

Леонов не «сидел», не эмигрировал, широко издавался; имел высокие правительственные награды; был академиком, депутатом, живым классиком, наконец. Его формальная слава помешала его произведениям по-настоящему быть оцененными читателями. К нему слишком пристал ярлык официозного, советского, слишком благополучного и обласканного властями художника, представителя набившего оскомину «соцреализма»..

Но вот что писал о раннем романе Леонова «Вор» эмигрантский литератор Георгий Адамович: «Даже неловко здесь, в этом случае, писать «советская»: нет ничего в романе Леонова, что мешало бы его называть русской книгой. Некоторые страницы этой книги не то что хороши — они поразительны по глубине, прелести, силе. Никто из молодых русских авторов не был бы способен написать их. Бабель? Булгаков? Всеволод Иванов? Тихонов? Нет, все это гораздо слабее».

А художник Илья Остроухов, один из первых ценителей леоновского таланта, делился с Ф.И.Шаляпиным в письме к нему: «Несколько лет назад объявился у нас гениальный юноша (я взвешиваю слова), имя ему — Леонов. Ему 22 года. И он уже видел жизнь!.. Не знаю только, пройдут ли цензуру его лучшие вещи: они на современные темы. Хотя и художественно беспристрастны…»

В записках Леонида Леонова есть такая фраза: «Как опасно и преступно требовать от художника и писателя, чтобы во имя некоторой идеи они писали хуже, чем могут». Леонов постарался в условиях советской эпохи сохранить уровень художественного совершенства, соизмеримый с достоинством таланта.

Благополучие творческой судьбы Леонова отчасти было мнимым. Роман «Вор» лежал у Сталина на столе весь перечеркнутый красным карандашом — и потому не переиздавался с 1936-го по 1959 год; «злостной клеветой на советскую действительность» были официально объявлены пьесы «Метель» и «Золотая карета», запрещенные к постановке в театрах в 40-е годы; в мае 1954 года состоялось разгромное обсуждение «Русского леса» в Союзе писателей. А последний роман Леонова «Пирамида» из-за нашего читательского небрежения прошел почти незамеченным.

Он старался прожить свою жизнь, наполнив ее несуетными делами и размышлениями. Одним из его страстных увлечений было садоводство, “зеленая живность”. Дочь Леонова свидетельствует, что ее отец более шестидесяти лет увлекался кактусами, свою уникальную коллекцию в конце жизни передал Ботаническому саду, причем расставался с ними с большим трудом, а самые любимые отдал только когда совсем не осталось сил за ними ухаживать. На балконе круглый год цвели орхидеи. На даче в Переделкине он своими руками на болоте создал прекрасный сад, где, например, плодоносил жень-шень — очень большая редкость в средней полосе. Как-то в разговоре с корреспондентом Леонов с гордостью сказал о своем саде: “Всю землю практически обновил. Разбросал горы навоза. Все - своими руками», - и показал руки, по которым было видно, что они умеют держать не только перо. Подобно он оценивал и мастеров прошлого: «Я всегда думаю об их руках, какие они были? Пощупать бы…»

Возможно, настало время прочитать Леонова, дотронуться до его слов также, как он мечтал потрогать руки мастеров. По словам дочери Леонова, писатель считал, что творческая работа требуется не только от писателя, творить должен и читатель. Нам стоит отважиться на это сотворчество, и быть может, мы откроем для себя еще одного подлинного классика русской литературы XX века.