Пророчества Марины Цветаевой сбылись
Настоящая поэзия пророчествует всегда. Марина Цветаева, день памяти которой приходится на 31 августа, рассмотрела в грядущем и свою славу, и свою трагическую гибель, и обстоятельства гибели близких ей людей. О роли пророчеств в жизни Цветаевой размышляла известный специалист по ее творчеству Анна Саакянц в статье "Поэт и мир", фрагмент из которой мы публикуем сегодня.
Марина Цветаева жила как бы в двух жизнях. Одна жизнь была обычная, земная, женская, семейная, бытовая. Другая — скрытая от всех, — жизнь ее духа, ее творчества. То, что сосуществует в натуре каждого человека: рациональное (умственное) начало, и иррациональное (интуитивное), — сосуществовало, разумеется, и в гениальной личности Цветаевой. (…) Она обладала глубоким аналитическим умом, ясной, четкой памятью, неоспоримой, твердой логикой. Но «иррацио» — мир ее творчества — был для нее главное, и «первое» свойство лишь помогало второму. У нее всегда «вначале было Слово» (эту формулу она любила повторять); исследование же, логическое доискивание было хотя и необходимым, но все же вспомогательным средством ее постижения мира. Она была убеждена, что поэт — «медиум». Когда-нибудь будут написаны работы, специально посвященные ее яснозрению, ее пророчествам. Она многое «знала отродясь», «знала наперед». «Формулу — наперед» своей писательской судьбы она дала, когда ей было двадцать лет, и не ошиблась:
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Тогда же в стихотворении, обращенном к мужу, Сергею Эфрону, она писала:
Такие — в роковые времена —
Слагают стансы и идут на плаху,
Он и пошел «на плаху»: был арестован и расстрелян.
Она предсказала, что умрет с ним одновременно:
Так вдвоем и канем в ночь:
Одноколыбельники.
Его расстреляли в том же (1941-м) году, что погибла и она.
Она предрекла гибель своего друга, поэта Осипа Мандельштама еще в 1916 году:
Голыми руками возьмут — ретив! упрям! —
Криком твоим всю ночь будет край звонок!
Растреплют крылья твои по всем четырем ветрам,
Серафим! — Орленок!
Уезжая в 1939 году на родину, напророчила свою судьбу:
Дано мне отплытье
Oнa любила гадалок, верила им. Это не было суеверием: это было прозорливостью в самом умном и современном смысле слова. Сегодня «ведьм» (ясновидцев, «экстрасенсов») обоего пола не преследуют, а внемлют им, и наука тщится постичь их дар…
Поскольку Цветаева знала, что сама несет и себе это медиумическое начало, знала о своей причастности к мировому непознанному «Нечто», она тянулась постичь это Нечто, прикоснуться к тому, что скрыто «за горизонтом времени и пространства, «там, в поднебесье».
Фрагмент статьи публикуется по изданию: Цветаева М.И. Собрание стихотворений, поэм и драматических произведений в трех томах. – М., 1990. - Том I. - С. 6-7
Комментарии читателей Оставить комментарий