Декабрь 1941-го. В белоснежных полях под Москвой

5 декабря – один из Дней воинской славы России. В этот день в 1941 году началась Московская битва

5 декабря – один из Дней воинской славы России. В этот день в 1941 году началось контрнаступление советских войск против остановленных на подступах к столице дивизий вермахта.

Контрнаступлению предшествовали более двух месяцев тяжелейших боев, когда, казалось, Москва – на грани падения, и война проиграна. Как вспоминал Георгий Жуков, командовавший Западным фронтом, защищавшим Москву, Сталин в один из особенно тяжелых дней вражеского наступления спросил его: «Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист».

Жуков ответил: «Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий. И хотя бы 200 танков».

И Сталин, и Жуков отлично понимали, что значат такие силы, и как трудно их откуда-либо взять.

Ведь Московская оборонительная операция началась 30 сентября – 2 октября с серии катастрофических поражений. Большинство армий Западного, Резервного и Брянского фронтов, которые прикрывали западные и юго-западные подступы к столице, были в первые же дни разгромлены врагом или оказались в окружении. Из примерно 1250 тыс. солдат и офицеров Западного и Резервного фронтов к началу немецкого наступления Жуков, принявший командование фронтом 10 октября, имел под своим началом едва ли больше 250 тыс. Немногим лучше было и на Брянском фронте – его армии сумели прорваться из окружения, но потеряли от половины до двух третей личного состава. К тому же еще в сентябре 1941 года, как раз перед началом немецкого «Тайфуна» (так назывался их план окружения и взятия Москвы), под Киевом попали в окружение несколько армий Юго-Западного направления.

Немецкий командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок, конечно, прихвастнул, объявив, что под Вязьмой взял в плен 670 тыс. красноармейцев, а 330 тыс. уничтожил. Но потери пленными и убитыми действительно исчислялись сотнями тысяч. Еще около 80 тыс. наших бойцов сумело пробиться из окружения, Гораздо больше (но точной цифры тут нет) разбежалось по деревням, причем в обе стороны от фронта. Впоследствии десятки тысяч из них примкнут к партизанам, войскам генерала Белова и Казанкина, действовавшим по немецким тылам в районе Вязьма – Ельня. Позднее, после освобождения этих районов, в Красную армию было «повторно мобилизовано» еще свыше 100 тыс. красноармейцев. Но это будет потом – а в октябре ряд направлений, ведущих к Москве, были перекрыты разве что нарядами милиции.

Оказавшиеся в окружении части, командование над которыми принял генерал Михаил Лукин, вели бои еще почти 10 дней, и сковали на это время 28 немецких дивизий. Сейчас у нас появились «историки», утверждающие, что, мол, окруженные проявили себя неважнецки, продержались всего ничего. А вот Паулюс, мол, в котле больше трех месяцев продержался! Не буду вдаваться в детали, скажу только, что считаю такие заявления свинством. Люди свой долг перед Родиной выполнили, как смогли. И свою роль в защите Москвы они сыграли. И немецкие танковые части не рискнули без поддержки пехоты совершить бросок на еле прикрытую Москву. Как пишет известный военный историк Виктор Анфилов, «с авангардными частями противника на Можайской оборонительной линии вели борьбу в основном московские ополченцы, истребительные батальоны, курсанты военных училищ и другие части московского гарнизона, войск НКВД и милиции. Они с честью выдержали боевое испытание и обеспечили сосредоточение и развертывание частей резерва Ставки. Под прикрытием Можайской линии смогли привести себя в порядок и переформироваться вырвавшиеся из окружения войска Западного фронта».

У нас любят говорить про сибиряков и про дальневосточные дивизии. Да, они сыграли выдающуюся роль, – только позже. Посмотрите на карту страны. Чтобы лишь перебросить одну дивизию из Читы, потребуется не меньше недели, и не менее полусотни эшелонов. Причем их потребуется перегнать через перегруженную железнодорожную сеть – ведь эвакуация на Восток заводов и людей продолжается. Даже подкрепления из относительно близких Поволжья и Урала прибывали с трудом. А пока расползающийся фронт удерживали силами курсантов, ополченцев (Москва их выставила 17 дивизий), истребительных батальонов (только в самом городе их создали 25, не считая области) и частей НКВД – тех самых, которых мы, благодаря глупым сериалам, привыкли представлять как зажравшихся гадов в фуражках с синим верхом и малиновым околышем, что только и умели в спину своим стрелять.

И вот эти силы два месяца изматывали немцев оборонительными боями, неся большие потери. Но и немцы, как вспоминают их военачальники, их тоже несли: к декабрю в ротах насчитывали по 15-20% положенного состава. В танковой дивизии генерала Рауса, вырвавшейся дальше прочих, вплоть до канала имени Москвы, осталось лишь 5 танков. И к 20 ноября стало ясно, что прорыв к Москве не удался, а 30 ноября командующий группой армий «Центр» сделал вывод, что его войска не располагают силами для наступления. В первых числах декабря 1941 года немецкие войска фактически перешли к обороне, и тут выяснилось, что никаких планов на этот случай у германского командования нет, поскольку в Берлине господствовало мнение, что противник не располагает силами как для продолжительной обороны, так и для контрудара.

Отчасти, кстати, в Берлине были правы. Хотя советская Ставка и стягивала резервы со всей страны, и даже с других фронтов, но ни численного превосходства, ни превосходства в технике к началу перехода в контрнаступление создать не удалось. Имелось единственное преимущество – моральное. Наши видели, что «немец – не тот», что «немец выдыхается», и что самим отступать некуда. Впрочем, по утверждению немецкого генерала Блюментрита, «каждому солдату немецкой армии было ясно, что от исхода битвы за Москву зависит наша жизнь или смерть. Если здесь русские нанесут нам поражение, у нас не останется никаких надежд». Но, видно, намерение русских отстоять Москву оказалось сильнее, чем немцев – ее взять.

И, отразив все атаки немцев, в первых числах декабря советское командование запланировало стратегическое наступление – первое за всю Отечественную войну. Согласно плану Жукова, фронт имел задачу внезапными охватывающими ударами разбить угрожавшие столице 3-ю и 4-ю танковые группы в районе Клин – Солнечногорск – Истра и 2-ю танковую группу Гудериана в районе Тула – Кашира, а затем охватить и разгромить 4-ю армию фон Клюге, наступавшую на Москву с запада. Юго-Западному фронту предписывалось нанести поражение вражеской группировке в районе Ельца и содействовать Западному фронту в разгроме противника на тульском направлении. Единое планирование и руководство Ставки ВГК обеспечивало оперативно-стратегическое взаимодействие трех фронтов. В то же время контрнаступление советских войск под Ростовом и Тихвином лишало немецкое командование возможности перебрасывать подкрепления к Москве.

Особенностью советского контрнаступления под Москвой являлось то, что силы Красной армии не превосходили силы вермахта, за исключением количества самолетов. Главная ударная сила – танковые войска – в основной массе состояла из танков Т-26 и БТ; кроме того, имелись танки Т-34, КВ и Т-35. Таким образом, немецкие танковые войска могли сражаться с советскими на равных, не списывая неудачи на качественное превосходство Т-34 и КВ. Для достижения превосходства в местах главных ударов внутри каждого из фронтов пришлось произвести серьезные перегруппировки, оставив на второстепенных участках минимальное количество сил.

Так, например, командующий Калининским фронтом Конев докладывал в Ставку, что из-за нехватки сил и танков фронт не может выполнить поставленную задачу. Конев предложил ограничить действия фронта частной операцией по захвату Калинина. Однако это противоречило общему плану контрнаступления, и на фронт был направлен заместитель начальника Генштаба генерал Василевский. Вместе с Коневым они подробно разобрали силы Калининского фронта, сняв дивизии с второстепенных направлений и усилив их артиллерией из резервов фронта. Все это и внезапность советского контрудара в дальнейшем определили успех наступления Калининского фронта.

Переход в контрнаступление происходил без оперативной паузы и стал полной неожиданностью как для верховного руководства вермахта, так и для фронтового командования. Первым 5 декабря 1942 года перешел в наступление Калининский фронт. 6 декабря началось наступление Западного и Юго-Западного фронтов.

Калининский фронт прорвал оборону противника на Волге южнее Калинина и к исходу 9 декабря взял под контроль железную дорогу Калинин – Москва. 13 декабря соединения армий Калининского фронта сомкнулись юго-западнее Калинина, отрезав пути отхода калининской группировке противника. Немецкому гарнизону было предложено капитулировать. После отклонения ультиматума 15 декабря завязались бои за город. На следующий день Калинин был полностью очищен от противника. Немцы потеряли только убитыми свыше 10 тыс. солдат и офицеров.

6 декабря войска правого крыла Западного фронта во взаимодействии с Калининским фронтом начали наступление против 3-й и 4-й танковых групп Рейнхарда и Гепнера. Начавшая наступление утром 6 декабря армия, усиленная 6 сибирскими и уральскими дивизиями, прорвала оборону врага севернее Клина. В это же время 1-я ударная армия наводила переправу через канал Москва-Волга в районе г. Дмитрова. Глубина прорыва составила к вечеру 6 декабря 17 км. На 7 декабря прорыв расширился до 35 км по фронту и 25 км в глубину.

9 декабря 5-я армия генерала Говорова с боем форсировала реку и заняла несколько населенных пунктов на северном берегу. 11 декабря на правом крыле Западного фронта передовой отряд вышел на Ленинградское шоссе к северо-западу от Солнечногорска. В этот же день Солнечногорск и Истра были очищены от противника.

15 декабря был освобожден Клин. В боях за город были разгромлены 2 моторизованные и 1 танковая немецкие дивизии. В течении 20-24 декабря армии правого крыла Западного фронта достигли рубежа рек Ламы и Рузы, где противник заранее подготовил прочную оборону. Здесь было принято решение приостановить наступление и закрепиться на достигнутых рубежах.

На центральном участке войска Западного фронта сковали основные силы 4-й армии фон Клюге. 11 декабря 5-й армии удалось прорвать немецкую оборону в районе г. Дорохова. 18 декабря 33-я армия после короткой артподготовки начала наступление в направлении на Боровск. 25 декабря 175-й мсп 33-й армии обошел Наро-Фоминск с юга и достиг его западной окраины, отрезав немцам путь отступления на Боровск. 4 января были освобождены Боровск, Наро-Фоминск и Малоярославец. 30 декабря после тяжелых боев силами двух армий левого крыла Западного фронта была освобождена Калуга. Вслед за Калугой были взяты города Белев, Мещовск, Серпейск, Мосальск. К 7 января войска левого крыла Западного фронта вышли на рубеж Детчино – Юхнов – Киров – Людиново.

Существенную помощь войскам Западного фронта оказало правое крыло Юго-Западного фронта. Благодаря ее действиям 10 декабря группировка противника в районе г. Ельца была окружена. 12 декабря кавалеристы 5-го кавалерийского корпуса разгромили штаб окруженного корпуса (командир корпуса успел удрать на самолете). Окруженные войска противника пытались пробиться на запад, атакуя 3-ю и 32-ю кавалерийские дивизии. 15 декабря командир немецкой 134-й пехотной дивизии генерал Кохенхаузен лично возглавил прорыв. Кавалеристы отбили атаки, генерал Кохенхаузен был убит, оставшиеся немцы сдались или разбежались по лесам. В боях в районе Ельца были полностью разгромлены 45-я (генерала Матернера), 95-я (генерала фон Армина) и 134-я пехотные дивизии противника. Противник потерял на поле боя 12 тыс. человек убитыми.

В январе 1942 года завершился первый этап контрнаступления под Москвой. На разных направлениях немцы были отброшены на 100-250 км. И хотя впереди были еще годы тяжелых и кровопролитных боев, всем уже стало ясно: войну мы не проиграем, и победа будет за нами. В этом, пожалуй, главное значение Московской битвы.