Георгиевский батюшка

Православный священник Федор Пузанов, участник двух мировых войн

Православный священник Федор Пузанов, участник двух мировых войн, награжденный тремя Георгиевскими крестами, Георгиевской медалью 2-й степени и медалью «Партизану Отечественной войны» 2-й степени, мог бы стать героем романа или художественного фильма. Но в искусстве, что бы ни говорил Патриарх Кирилл об эпохе постмодерна и нравственном релятивизме, нынче мода на других «попов»... Отец Федор нужен был, когда стране угрожала опасность, а потом он получил пинок под зад. В прямом смысле слова.

'''"От героев былых времен не осталось порой имен..."'''

Священником Федор Андреевич Пузанов стал в 1926 году. Нашел время: попов тогда расстреливали и сажали так часто, что подсчет жертв продолжается до сих пор. И, надо думать, желающих занять места репрессированных было тогда не много. Поэтому Пузанова рукоположили, несмотря на то, что все его образование – два класса земской школы. До конца жизни отец Федор писал с ошибками, а его низкий уровень грамотности особо отмечен даже в характеристиках. Но, родившийся в семье псаломщика (в 1888 году), порядок богослужения он наверняка знал неплохо. К тому же с 1918 по 1920 гг. и сам был псаломщиком в Уфимской области, а в 1923 году стал диаконом. Церковную премудрость постигал в храме. «Нелицемерно любит свои пастырские обязанности» – такой отзыв, датированный 1950 годом, находится в его личном деле. «Заботливый о храме священник, любит украшать храм Божий» – так сказано спустя 6 лет. Но вот на его характер архиереи сетовали: в семинарии не учился, потому цельности не имеет, и о мирском печется чрезмерно. Сколь обоснованны были упреки, судить уже невозможно. Но мне, внимательно прочитавшему архивные документы, отец Федор показался как раз человеком очень цельным. Широкое лицо крепкого русского мужика – так он выглядит на немногочисленных фотографиях.

До того, как стать служителем Церкви, крестьянствовал. В годы Первой мировой войны геройски воевал, и в 1914-1915 гг. был награжден Георгиевскими крестами 2-й, 3-й и 4-й степеней и Георгиевской медалью 2-й степени (она также давалась за храбрость, ее аналогом в советское время стала медаль «За отвагу»). К сожалению, выяснить, чем именно на фронте заслужил солдат Пузанов высокие награды, не удалось. Ни в тощем личном деле, ни в домашнем архиве дальней его родственницы нет ни номеров орденов, ни названия полка, в котором он воевал. А без этого архивисты оказались бессильны.

Дослужился отец Федор до ареста. За что именно – сведений нет ни в личном деле, ни в Центральном архиве ФСБ РФ. Посадили священника или в 1928, или в 1929 годах. Сколько времени он провел в тюрьме – неизвестно.

О себе он сам сообщает: с 1932 по 1941 гг. жил в городе Чудове Новгородской области, был рабочим. А 9 апреля 1942 года стал настоятелем храма села Хохловы Горки Порховского района Псковской области. Назначила его туда прославленная теперь в кино и литературе Псковская православная миссия.

Собственно, судьбой отца Федора я и заинтересовался, когда в списках этой организации, созданной при активном содействии гитлеровцев, вдруг обнаружил сведения о священнике-патриоте. Историк Михаил Шкаровский, автор нескольких книг о роли Русской православной церкви в Великой Отечественной войне, кратко сообщает, что сельский священник Федор Пузанов собрал в селах Заполье и Бородичи 500 тыс. руб. и передал их через партизан в Ленинград на создание танковой колонны Красной армии.

Вот так сумма! Для сравнения: в Ленинграде православные собрали в первый год войны 1,5 млн руб., в Москве – 3 млн, а тут жертвовали нищие колхозники, да еще в разоренной войной местности. Что же за поп такой необыкновенный?

'''На войне как на войне'''

Казалось бы, верный «слуга царю», трижды Георгиевский кавалер, репрессированный священник должен был как раз горячо молиться за победу германского оружия. Именно так нам сегодня объясняют, отчего в Псковской миссии служили такие молебны и возглашали многолетия вождям рейха.

Но отец Федор, судя по его переписке, не путал право и лево, добро и зло, Родину и режим. «Во время партизанского движения я с 1942 года имел связь с партизанами, много мною выполнено заданий, – писал священник в 1944 году архиепископу Псковскому и Порховскому Григорию. – Я помогал партизанам хлебом, первый отдал свою корову, бельем; в чем только нуждались партизаны – обращались ко мне, за что я получил государственную награду 2-й степени «Партизан Отечественной войны».

Легенда о необыкновенном пожертвовании, собранном под носом у гестапо, впервые появилась в печати в 1989 году. В газете «Московский церковный вестник» (№ 2) была опубликована статья «Партизанский отец Федор». Со ссылкой на бывшего комиссара партизанской бригады Воскресенского сообщалось, что отец Федор Пузанов собрал полмиллиона рублей и передал их через партизан на создание танковой колонны, которую просил окрестить «Дмитрий Донской». За это он был награжден медалью, а митрополитом Ленинградским Алексием (будущим Патриархом Алексием I) – крестом с украшением. Но в личном деле отца Федора никаких данных об этом кресте нет: есть сведения лишь о камилавке, которую ему вручили в 1950 году.

Архиереям отец Федор подробно писал о своих военных заслугах, но о сборе и передаче 500 тыс. руб. не обмолвился ни разу. «Во время немецкой оккупации здесь были советские дети в приюте; я их всегда навещал и поддерживал хлебом, продуктами, и старался по приходу призывать на поддержку безродных детей Советского Союза. Дети меня чтили и уважали за родного отца» – это тоже цитата из его рапорта.

Вероятно, история про полмиллиона на танковую колонну – благочестивая легенда. Спросить не у кого: автор статьи умер, и Воскресенский (имя его в заметке не упомянуто, но, скорее всего, это был начальник политотдела 3-й партизанской бригады Михаил Воскресенский) – тоже. Но отец Федор сотрудничал с партизанами 5-й бригады, именно ее командир, Герой Советского Союза Константин Карицкий вручал медаль священнику на сохранившемся фото. Таким образом, Михаил Воскресенский, скорее всего, слышал о героическом попе, но маловероятно, что знал детали его деятельности.

Бог с ними, с деньгами. И без них отец Федор сделал немало. Более 300 советских граждан спас от угона в Германию. Сначала колонну сельчан конвоировали немцы, но потом ушли куда-то вперед. Почему? Да мало ли на войне противоречивых приказов, просто неразберихи... К тому же вермахт начинал отступление. Уходя, старшим гитлеровцы назначили отца Федора, приказали ему довести людей до места назначения. За ослушание пообещали расстрелять. Кстати, священников Псковской миссии немцы расстреливали не только за принципиальные отказы служить молебны во славу рейха, но и за неосторожно сказанное слово.

Куда подевались конвоиры? Вернутся ли они? Как быстро обнаружат исчезновение будущих «остарбайтеров» и начнут поиски? Священник этого знать не мог. «Пастырь добрый жизнь свою полагает за овец», – сказано в Евангелии. И отец Федор рискнул. В своем рапорте правящему архиерею в 1944 году он писал: «Немцы не успели отойти 2 км, как я дал команду сейчас же идти в тыл, где, я знал, находятся наши партизаны. Этим мы только спасли себя».

Разве освобождение 300 крестьян или помощь голодавшим партизанам и «безродным детям Советского Союза» не дорогого стоят? Разве не заслужил он орден? Или хотя бы уважение к себе?

'''«Теперь вы нам не нужны»'''

После освобождения Псковщины в 1944 году священник Федор Пузанов митрополитом Алексием был вновь назначен настоятелем в Хохловы Горки и одновременно – благочинным аж 6 районов Псковской епархии. Но карьерный взлет был недолгим. Уже в 1945 году от обязанностей благочинного его освободили. Что стало причиной, сказать трудно. Но в одном из своих писем митрополиту Григорию отец Федор с горечью пишет: «Если Вы считаете меня недостойным служителем Божиим, как я был партизаном в защите также вас всех, живших в Ленинграде... Теперь несу от своих собратий позор: укоряют меня в партизанстве. Отец протоиерей Тарасов в 1945 году не раз мне делал такой укор, что партизан нам не нужен, но я не обращал внимания». Зря не обращал. Отец протоиерей был фигурой влиятельной – секретарем митрополита и управляющим делами епархии.

Почему ему, награжденному медалью «За оборону Ленинграда», так был противен священник-партизан? Отец Федор не объясняет. Но считает «не излишним довести до сведения» владыки о том, как обошелся с ним протоиерей Тарасов в 1947 году, во время визита в СССР митрополита Гор Ливанских Илии Карами: «Я был вызван телеграммой в Ленинград, и в то время попал на угощение вместе со всеми братьями. Во время беседы много делились священники мнениями, как они переживали голод. И я, глупая голова, попросил слова. Слова мне не дали, и тут же протоиерей Тарасов велел вывести из-за стола. Со мной так и поступили: вытолкали за дверь, подбавив под задницу, и не велели даже показываться. Эту процедуру все видели».

Т. е. на глазах почтенного собрания отца Федора пинком выпроводили с банкета. Но это – не единственная обида. Сын священника Михаил в 1943-1944 гг. учился в Виленской семинарии, потом был призван в Красную армию, год воевал в пехоте, был дважды ранен и награжден медалью «За победу над Германией». В 1946 году он пытался поступить в Ленинградскую духовную семинарию, но не был допущен к экзаменам. В аудиторию вошел человек, назвал несколько фамилий и предложил «очистить помещение». Причины не объяснил...

Герой-партизан раздражал церковных чиновников, а уж советских – и подавно. В мае 1950 года отец Федор писал, как председатель горсовета товарищ Баранов прилюдно заявил ему: «Нам попы не нужны теперь». И объяснил, что в свое время нэпманам тоже дали «вольную торговлю, а пришло время, и взяли их за горло; со всеми справились и всем нашли место, так и с вами поступим». Священник Федор Пузанов напомнил коммунисту Баранову: «Я, как вам известно, защитник своей Родины, также получил награду 2-й степени «Партизану Отечественной войны». То, что это была его вторая война, батюшка не обмолвился.

Отец Федор умер в 1965 году, похоронен в селе Молочкове Солецкого района Новгородской области, возле Успенского храма, в котором с 1948 года был настоятелем. Несколько лет назад не стало и его сына Михаила. Несмотря на все обиды и препоны, он стал священником, протоиереем. И свой земной путь завершил, уже будучи старейшим клириком Новгородской епархии. Той самой, где много лет служил верой и (подчеркну) правдой его отец.

Борис Клин