«Коморовский и Качиньский не сильно отличаются друг от друга»

В воскресенье в Польше пройдет второй тур президентских выборов

В ближайшее воскресенье польские граждане попробуют со второй попытки избрать нового главу государства, который станет преемником погибшего несколько месяцев назад под Смоленском Леха Качиньского. Очевидно, что одним из главных факторов, непосредственным образом влияющим на предпочтения избирателей в Польше, по-прежнему остается тот общественный шок, который вызвала трагическая авиакатастрофа, лишившая Польшу ключевых фигур высшего политического и военного руководства.

Можно сказать, что тень Леха Качиньского незримо присутствует в электоральном пространстве Польши, помогая своему альтер эго в лице здравствующего брата-близнеца Ярослава занять временно освободившееся президентское кресло. И, судя по всему, последнему удается довольно успешно эксплуатировать, откровенно говоря, достаточно русофобское наследство, доставшееся ему от родственника, в предвыборных целях.

Накануне второго тура президентских выборов в Польше местный исследовательский центр GfK Polonia обнародовал сенсационную информацию о том, что за три дня до дня голосования Ярослав Качиньский вырывается вперед в электоральной гонке. По сведениям социологов, в настоящий момент его готовы поддержать 49% польских избирателей, в то время как его прямому конкуренту – спикеру сейма Брониславу Коморовскому удалось заручиться поддержкой лишь 47% поляков. Неожиданность этой информации заключается в том, что еще буквально несколько дней тому назад представитель правящей партии «Гражданская платформа» уверенно лидировал в рейтингах.

Напомним, что в первом туре Бронислав Коморовский победил Ярослава Качиньского с общим счетом 41,54% голосов против 36,46%. Впрочем, придавать слишком уж большое значение предсказаниям польских кассандр и нострадамусов от социологии все же не стоит. Дело в том, что аналитики до сих пор не берутся предположить, за кого могут проголосовать 4% неопределившихся (а эта «электоральная заначка» с лихвой перекрывает двухпроцентную разницу между кандидатами). Кроме того, следует учитывать, что соцопрос проводился по итогам теледебатов между Качиньским и Коморовским, являясь скорее рейтингом телевизионных, нежели избирательских предпочтений. В России, например, подавляющее большинство телезрителей тоже наверняка признают победу в ходе предвыборных теледуэлей незабвенного Владимира Вольфовича, что, к счастью, не коррелирует напрямую с его реальными электоральными результатами.

Наконец, следует учитывать, что в Польше, как и в любой другой «развитой демократии», многие претендующие на научность и объективность соцопросы на самом деле являются ничем иным, как средством давления на избирателей, так что очень часто желаемое в них выдается за действительное. Единственное, что можно с полной уверенностью утверждать уже сегодня, – это то, что кандидаты пока идут ноздря в ноздрю. И никаких оснований рассчитывать на то, чтобы нанести сопернику сокрушительное электоральное поражение, у них пока нет.

'''Предвыборный расклад в Польше комментирует эксперт Центра политической конъюнктуры Павел Салин:'''

– В последние несколько месяцев в России почему-то придается повышенное значение исходу президентских выборов в Польше. Скорее всего, на этом сказывается зуд либеральной общественности, которая не находит острых моментов в политической жизни внутри страны и пытается обнаружить их вовне. На мой взгляд, нельзя забывать о том, что президентская должность в Польше – это не то же самое, что пост президента в России. Я бы сказал, что это – должность почти (!) представительского типа.

Вообще Речь Посполита – скорее парламентская республика, чем президентская. Конечно, это – не ФРГ или Израиль, где президент – полностью представительская фигура. В сфере внешней политики у польского президента есть определенные полномочия. Достаточно вспомнить, как в свое время Туск враждовал с покойным Качиньским по поводу того, кто будет представлять Польшу в ЕС. Однажды и вовсе произошла нелепая история, когда Туск как глава правительства не предоставил Качиньскому государственный самолет, чтобы отправиться на встречу с коллегами из ЕС, и тот вынужден был фрахтовать частный. Все это выглядело достаточно по-детски. Так что, по большому счету, внешнюю политику здесь определяет премьер. Особенно это касается внешнеэкономических отношений, которые являются фундаментом любого партнерства.

Так что интерес российской общественности к польским выборам носит достаточно гипертрофированный характер. Наверное, это в большей степени связано с недавней смоленской трагедией, нежели с реальным политическим значением этого события для двусторонних отношений между РФ и Польшей. Хотя, в принципе, и Коморовский, и Качиньский на самом деле не сильно отличаются друг от друга с точки зрения внешнеполитических приоритетов (например, оба выступают за вывод польского контингента из Афганистана. – Прим. KM.RU). Притом, что акценты на уровне риторики, конечно, могут быть разными.

Обе партии, которые представляют эти политики, даже имеют одно неформальное обозначение – «подСолидарность». Т. е. это – партии, которые вышли из известного общественно-политического движения конца 1980-х гг. Таким образом, они обе чисто генетически, в силу происхождения, настроены негативно по отношению к России. Хотя Коморовский и позиционирует себя как больший прагматик, однако многое определяют не личные предпочтения политиков, а реальные геополитические процессы. Дело в том, что в Европе в связи с кризисом ситуация начинает меняться. И это почувствовал даже покойный Качиньский, который начал налаживать отношения с Россией. Потому что без этого сегодня ни одна европейская страна существовать не может – в условиях, когда глобализационный проект в формате Pax Americana провалился, и США начинают терять интерес к происходящему в Европе, переставляя акцент во внешней политике на Тихоокеанский регион.