«Мой дом - моя крепость»: в Госдуме предложили резко расширить пределы необходимой обороны, но согласны не все

Как быть с тем, что многие люди оказываются на скамье подсудимых в результате самообороны и защиты своей семьи?

Депутаты Госдумы выступили с предложением разрешить россиянам применять любые способы защиты своей жизни, а также родственников и близких в случае нападения лиц, незаконно проникающих в их жилище. Автор законопроекта - парламентарий от ЛДПР Ярослав Нилов. Законопроект уже отправили для получения отзыва в правительство и Верховный суд.

«Недопустимо, чтобы человек, который оборонялся от злоумышленника, применяя оружие или иные средства, чтобы защитить свою семью, вдруг сам оказывался на скамье подсудимых», - прокомментировал свою инициативу Нилов.

Фракции Госдумы отреагировали на идею коллеги неоднозначно. Часть из них Нилова горячо поддержали, указав на то, что законопослушные граждане ограничены понятием «необходимая оборона», а вот преступники, наоборот, ничем не ограничены. Поэтому некоторые представители «Справедливой России» уже пообещали поддержать законопроект.

Однако представители КПРФ уже заявили о том, что необходимую самооборону необходимо поставить «в рамки». А в «Единой России» и «Новых Людях» от демонстрации конкретной позиции воздержались, пообещав внимательно изучить законопроект сразу же после его внесения в нижнюю палату парламента.

Проблема необходимой обороны уже давно является в нашей стране острой. Особенно болезненно люди на нее реагируют на фоне резонансных уголовных дел.

Одно из самых громких - дело новосибирца Виктора Ганчара, прогремевшее на всю Россию в 2014 году. Он сам – честный трудяга, помощник машиниста на железной дороге, его жена – водитель троллейбуса. Квартира – купленная в ипотеку «хрущевка». В семье растут две дочки. В роковой вечер в дверь постучали. Старшая, 12-летняя девочка, как раз ждала подругу, поэтому сразу открыла. Но вместо подружки в квартиру ворвался находящийся в измененном состоянии мужик (как выяснилось позже, ранее судимый за грабежи и сбыт наркотиков уголовник). Мужчина схватил девочку за руку и впихнул ее в квартиру. Ребенок закричал от боли. Ганчар кинулся выпихивать незваного гостя из дому, тот в ответ принялся избивать хозяина, на лестничной площадке завязалась драка. В один момент Виктор ударил нападавшего в живот ногой, тот упал и умер.

Казалось бы, в истории Ганчара все было более чем однозначно. Неоднократно судимый уголовник напал на добропорядочную семью. Безоружный мужчина, защищая детей, пнул преступника ногой. Что это, как не необходимая самооборона? Но суд сначала решил иначе.

Приче, осудили Виктора даже не как за превышение самообороны, а как за преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего). Приговор: семь лет колонии строгого режима…

Старшая дочь Ганчара, винившая себя в том, что не посмотрела в дверной глазок, попыталась наложить на себя руки. Жена - продолжила бороться за мужа. В одиночку содержала детей, выплачивала ипотеку, с помощью неравнодушных людей наняла адвокатов и ходила на суды. Областной суд снимать обвинения с Виктора не захотел и только немного «скостил» срок – до 6,5 лет. И это при том, что в поддержку Ганчара официально выступила даже Генпрокуратура, не увидевшая в действия мужчины злого умысла. И только в 2016 году Верховный суд РФ отменил приговор, освободил Ганчара из колонии и отправил дело на пересмотр.

В декабре того же года областной суд признал Виктора виновным по ч. 1 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности), но прекратил уголовное преследование из-за истечения срока давности. При этом родственникам погибшего дали право подать против Ганчара иск о компенсации морального вреда в гражданском порядке. Воспользовались ли они им - СМИ не сообщали.

Что мы имеем в сухом остатке? Виктор Ганчар - честный человек, никогда не замышлявший ничего плохого. Но в его жизнь вторгся неоднократно судимый гражданин Галкин, напавший прямо у Ганчара дома на его ребенка. Ганчар, не используя даже никаких подручных средств, прогоняет уголовника, но при этом неудачно бьет его и тот умирает. Все доводы в духе «а он мог закрыть дверь» звучат откровенно издевательски. Когда два человека сцепились, пытаться «разорвать связку» - значит заведомо подставить себя под удар. Тем более с учетом того, что обычный рабочий столкнулся с человеком, имеющим весьма специфические навыки - по опыту драк уличный грабитель его наверняка превосходил.

Тем не менее, Ганчар подвергся уголовному преследованию, отсидел некоторое время в колонии строго режима и получил судимость, которая может негативно сказаться не только на его будущей судьбе, но и на судьбе его детей (некоторые профессиональные сферы для них теперь будут закрыты). А ведь на его месте мог оказаться абсолютно каждый обычный человек!

Дело Ганчара - не одно в своем роде.

Так, в частности, юридическая практика знает случай, когда трое людей с деревянными дубинами напали на двоих безоружных. Одна из жертв смогла обезоружить нападавшего и нанести тому ранения, несовместимые с жизнью. Суды двух инстанций признали «обороняющегося» виновным в нанесении тяжких телесных повреждений, приведших к смерти, и приговорили его к шести годам лишения свободы. И только когда дело попало в Судебную коллегию по уголовным делам ВС РФ, оно было прекращено по причине отсутствия состава преступления.

В 2012 году уголовное дело по статье «убийство» было возбуждено против Татьяны Кудрявцевой, на которую в лесу напал гражданин Узбекистана и попытался ее изнасиловать. Женщина ударила нападавшего туристическим ножом, и он умер. Однако в конечном итоге действия Кудрявцевой были признаны правомерными.

В 2003 году Сергей Багдасарян предложил подвезти Александру Иванникову, а затем попытался ее изнасиловать. Женщина, сопротивляясь, ударила его ножом в ногу. От потери крови нападавший умер. Действия Иванниковой следствие квалифицировало как умышленное причинение тяжкого вреда, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (та самая статья, по которой изначально осудили Ганчара). Затем дело переквалифицировали по статье об убийстве, совершенном в состоянии аффекта. Районный суд приговорил Иванникову к двум годам лишения свободы условно и к выплате ущерба родственникам Багдасаряна. Однако Мосгорсуд приговор отменил. При повторном рассмотрении дела Иванникова была признана невиновной.

А у скольких подобных историй нет счастливого конца, и защищавшиеся отправляются в колонию отбывать свой срок, выплачивая при этом ущерб родственникам того, кто собирался их убить, ограбить, изнасиловать?

Оценки происходящего юристами – неоднозначны. 37-ая статья Уголовного кодекса о необходимой обороне – достаточно расплывчата. Некоторые трактуют ее так, что обороняться в полную силу могут только те, кого уже убивают. А все остальные должны «расслабиться». Поэтому часть юристов-экспертов призывали отправить в колонию того же Виктора Ганчара – мол, он якобы мог убить любого, кто постучался к нему в дверь, а если кого-то насилуют – мол, даже не думайте сопротивляться…

С обороной при изнасилованиях, кстати, действительно все получается сложно. Адвокаты погибших в результате самообороны пытаются доказывать, что изнасилование либо насильственные действия сексуального характера якобы не несут прямой угрозы жизни, а значит, «ударить насильника отверткой в бок» - нельзя. И их зачастую поддерживают следователи и суд. Один из примеров такого рода (пусть и с некоторыми особенностями) - дело чемпионки России по пауэрлифтингу, приговоренной к семи годам лишения свободы за смертельный удар ножом, нанесенный молодому человеку, который, по словам девушки, собирался ее изнасиловать.

Отказывающие женщинам в праве на самооборону юристы почему-то игнорируют тяжесть наносимых женщине при изнасиловании моральных травм (часто приводящих затем к суицидам) и угрозу заражения неизлечимыми заболеваниями. Тут, впрочем, есть вопрос к законодателям, в принципе, которые сделали санкции статей о сексуальных преступлениях столь «либеральными»…

Возвращаясь же к правилам обороны как таковой, мы должны признать, что вопрос об их пересмотре уже давно «назрел» и «перезрел». Нилов сейчас фактически предлагает внедрить в России характерную для английского права (и особенно явно оформленную в США) «доктрину замка».

В очень сильно упрощенном виде, она на практике в наши дни выглядит примерно следующим образом. Если за пределами своего жилища человек может прибегать к смертельному насилию только если другие способы обезопасить себя исчерпаны, то, защищая свой дом, можно сразу действовать предельно жестко.

Законы о самообороне, в целом, в различных штатах США очень сильно разнятся. В Колорадо, например, можно отвечать выстрелами на любое противоправное посягательство, а в крупных мегаполисах применять силу допустимо, только если вы не можете убежать или «договориться» с агрессором. Однако дом («замок») неприкосновенен практически повсеместно.

Ничего плохого в предложениях Нилова, конечно, нет. Но вот ограничиваться рассмотрениями только их одних – не стоит. Если тема уже поднята, то очень важно было бы также решить, наконец, вопрос с необходимой обороной на улице и с необходимой обороной при попытках изнасилования. Кроме того, стоит оговорить снятие гражданской ответственности с самообороняющихся по отношению к родственникам лиц, совершивших преступное посягательство. Когда жертва выплачивает деньги родственникам уголовника, который пытался ее убить, ограбить или изнасиловать, - это аморально по определению.

Поэтому, раз уж Нилов взял на себя такой груз, ему стоило бы доработать свой закон, отойдя от одной лишь доктрины «мой дом - моя крепость», навести порядок в регулировании правил необходимой обороны как таковых.