«Могут ли США заставить нас разлюбить Чавеса?»

Чавес поступает так, как не поступают даже официальные российские союзники

14-15 октября с визитом в России находился президент Венесуэлы Уго Чавес, который уже не в первый раз приезжает в Москву. Сотрудничество между Россией и Венесуэлой развивается по достаточно широкому кругу вопросов. Практически можно говорить о том, что Каракас сейчас является одним из очень важных партнеров для российской внешней политики.

'''Чавес поступает так, как не поступают даже официальные российские союзники'''

А в отдельных вопросах Чавес поступает так, как не поступают даже официальные российские союзники. В то время как ни одно государство, входящее в ОДКБ, не признало Абхазию и Южную Осетию, Венесуэла пошла на признание независимости этих республик. Тем самым оно стало одним из четырех государств, которые также сделали это. И надо сказать, что это дорогого стоит. Поскольку одна из главных претензий со стороны российского руководства к Александру Лукашенко состоит в том, что он обещал признать республики, но так этого и не сделал. В отличие от него, Чавес повел себя в этом вопросе очень последовательно и показал себя надежным союзником.

Во-вторых, между Венесуэлой и Россией идет широкое и выгодное для нас сотрудничество в военной сфере. К настоящему моменту Чавес уже закупил у нас вооружений на сумму в $4 млрд. Включая завод по производству автоматов Калашникова, истребители, вертолеты МИ-17. Кроме того, у Венесуэлы есть планы дальнейших закупок российского оружия, по некоторым данным, еще на $5 млрд. И это очень важный момент. Поскольку в российской внешней политике в последние годы особое место занимает экономическо-финансовый аспект. То есть Россия с особенным удовольствием развивает отношения с теми странами, которые покупают российскую продукцию, и прежде всего продукцию ВПК.

В-третьих, между нашими странами начинается широкое сотрудничество в энергетической сфере. Со стороны РФ в нем участвуют «Газпром», Роснефть и ЛУКОЙЛ. Уже создано совместное предприятие с участием двух российских компаний, которое уже до конца года должно начать добывать по 50 тыс. баррелей нефти в сутки. Кроме того, есть планы по созданию предприятий, которые будут заниматься совместной разведкой месторождений в Венесуэле и по строительству атомной электростанции. То есть мы видим, что и в политическом смысле Чавес делает очень важные для Москвы шаги, и в экономическом смысле он показывает себя очень хорошим и перспективным партнером.

'''США пытаются доказать, что существует некая «ось зла» между Каракасом и Тегераном'''

Казалось бы, все замечательно. Не случайно накануне визита венесуэльского лидера в Кремле заявили, что для России Венесуэла является одним из ключевых партнеров в латиноамериканском регионе. Однако возникает вопрос: а как наше тесное сотрудничество с Венесуэлой может сказаться на российско-американских отношениях. Этот вопрос возникает в связи с тем, что в США Венесуэлу при Чавесе рассматривают как режим откровенно антиамериканский, авторитарный и создающий проблемы для американской внешней политики. Американские правые призывают Барака Обаму дать понять России, что дальнейшее развитие отношений с Каракасом и в частности передача Чавесу оружия и технологий двойного назначения могут поставить под угрозу перезагрузку отношений между США и Россией.

В США муссируется версия о том, что Чавес будто бы тайно осуществляет ядерную программу в сотрудничестве с Ираном. И что иранские компании добывают и обогащают уран на территории Венесуэлы. То есть идет кампания против Венесуэлы, в ходе которой Чавеса пытаются «подвязать» к иранской ядерной программе, чтобы доказать, что существует некая «ось зла» между Каракасом и Тегераном. До сих пор администрация Обамы официально не делала каких-либо заявлений по поводу отношений между РФ и Венесуэлой. Но достаточно очевидно, что если США рассматривают эту страну как врага, то мы рассматриваем ее как друга. Так что Америка, конечно, не довольна нашими особыми отношениями с Уго Чавесом. Спрашивается, как быть в этой ситуации?

Мне представляется, что нам нужно исходить из нескольких моментов. Во-первых, торговля с Венесуэлой дает нам конкретные результаты. А совместные предприятия, которые создаются, имеют перспективы развития. В то время как с США пока не просматривается особых перспектив в том, что касается резкого увеличения потенциала экономического сотрудничества. Те инвестиции, которые американские компании собираются делать в Сколково (например, $1 млрд, которые собирается вложить в течение 10 лет компания Sisco), не являются слишком крупными. Это скорее политические акции, призванные доказать, что программа модернизации России, выдвинутая Дмитрием Медведевым, поддерживается американской стороной. Но экономическое содержание этих акций не является слишком значительным.

'''Мы потеряли контракт с Ираном, но так и не получили ничего от американцев'''

Более того, когда Россия пошла на резкое ухудшение своих отношений с Ираном, поддержав санкции против него и отказавшись (как я думаю, по настоянию США) от продажи зенитно-ракетных комплексов С-300, американцы намекали на то, что мы получим некую компенсацию в виде ратификации конгрессом т. н. «урановой сделки». Благодаря чему Россия могла бы получить достаточно крупную сумму средств за осуществление программы уничтожения ядерных отходов на территории РФ. Однако, даже абстрагируясь от того, что, по мнению ряда экологических организаций, эта сделка является достаточно сомнительной с точки зрения российских интересов, мы видим, что американские конгрессмены не спешат ее ратифицировать. То есть то, что нам обещали примерно год назад, по-прежнему пылится на полках конгресса, и прогресса не пока видно. Нам говорили, что Россия потеряет контракт с Ираном, но зато получит крупный контракт с США. Пока мы потеряли контракт с Ираном на поставку С-300, но так и не получили ничего от американцев. Как это очень часто было в нашей совместной истории. В этих условиях, что может противопоставить Америка такому реальному рынку, как Венесуэла, до сих пор остается неясным.

И, наконец, третий момент. До сих пор все разговоры о сочувствии и поддержке со стороны США нашей программы модернизации сводятся преимущественно к милым, но не имеющим конкретных последствий беседами с Бараком Обамой и к приезду в Москву Арнольда Шварценеггера. Хотя, конечно, последний как артист, сыгравший в трех сериях фильма о Терминаторе, является символом высоких технологий, но пока не видно, каким образом они начнут попадать в Россию. Если бы у нас появилась программа инвестиций со стороны США в наши высокотехнологичные отрасли, то я думаю, что у Америки появились бы серьезные рычаги для воздействия на Москву, с тем чтобы она соразмеряла свое сотрудничество с Венесуэлой с американскими интересами. Если же такой системы отношений, которая была бы привлекательна для нас в финансово-экономическом плане, США не создадут, то я не думаю, что американская администрация сумеет сильно повлиять на Россию, с тем чтобы она ограничила свои связи с Венесуэлой. Во всяком случае, пока каких-либо тенденций к этому (даже во имя перезагрузки с США) не наблюдается.