Оказывается, Рублёв писал иконы для музеев

Депутаты отказались возвращать Церкви движимое имущество религиозного назначения

Несмотря на то что времена воинствующего атеизма и гонений на Церковь, казалось бы, канули в Лету вместе с советской властью, современное российское государство как-то не очень спешило возвращать незаконно отнятые церковные ценности. И вот наконец, после долгих лет «тягостных раздумий и мучительных сомнений», депутаты Госдумы одобрили в первом чтении многострадальный законопроект о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения.

Первый шаг по восстановлению исторической справедливости дался российским народным избранникам, заседающим на Охотном ряду, очень непросто. Ведь, как известно, «берешь чужое, а отдавать-то приходится уже свое». По крайней мере подготовленная к первому чтению редакция соответствующего законопроекта носила явно выраженный компромиссный характер.

В первую очередь, стоит отметить, что она не предполагает возвращения религиозным организациям церковных реликвий и предметов культа из Музейного и Архивного фондов РФ. Таким образом, практически все движимое церковное имущество (иконы, оклады, фрески, документы, археологические памятники и т. д.) останется в лучшем случае в открытых музейных коллекциях. А в худшем - в запасниках, подальше от глаз не только прихожан (для которых в свое время и создавались все эти религиозные ценности), но и для невоцерковленных любителей старины.

Как пояснил [http://www.kommersant.ru/doc-y.aspx?DocsID=1508929 «Коммерсанту»] президент Государственного исторического музея Александр Шкурко, «Церковь не может претендовать, например, на «Троицу» Рублёва или на икону Владимирской Божией Матери». Таким образом, религиозные организации (включая РПЦ) пока могут рассчитывать лишь на возвращение исключительно «сакрального пространства» в виде отнятых в свое время и «переданных на баланс» госорганов храмов и монастырей.

Однако музейным работникам и этого показалось мало. Все тот же господин Шкурко, заявил, что представители музейного сообщества не до конца довольны уступками. По его словам, «необходимо сформировать список, который включал бы в себя 50-60 объектов, не подлежащих передаче религиозным организациям, включив в него объекты всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, особо ценные объекты культурного наследия народов РФ и памятники деревянного зодчества».

Очевидно, что в таком виде законопроект является определенной полумерой, призванной успокоить православную общественность. На «сделку с совестью» депутатов заставило пойти мощное музейное лобби, которое «руками и зубами» вцепилось в наследие большевистской антицерковной «прихватизации».

С уст многочисленных критиков идеи возвращения церковных ценностей не сходят аргументы, поражающие неискушенную аудиторию «чистотой помыслов и исключительной благонамеренностью», вроде того, что такой шаг «приведет к утрате музейных коллекций», равно как и самих объектов культурного наследия в силу «неспособности Церкви обеспечить их сохранность». При этом можно предположить, что на уме у всех радетелей за сохранность государственного неправедно нажитого церковного имущества, как выражался классик, был лишь «пирог с казенной начинкой». Об этом косвенно свидетельствуют выступления особых рьяных апологетов подхода «оставить все как есть».

Все тот же директор ГИМа откровенно признался, что «если отдать все церковно-культурные объекты Церкви, то музеи потеряют около 0,5 млрд рублей дохода в год, а это приведет к сокращению зарплат, повышению стоимости входных билетов». Только ГИМ в 2011 году недосчитается 20 млн рублей от продаж билетов туристам, посещавшим Новодевичий монастырь, являвшийся филиалом ГИМа, душераздирающе «рыдает в медийную жилетку» Александр Шкурко.

Очевидно, что нашим музейщикам действительно очень не просто оторваться от столь обильной «кормушки» в условиях экономического кризиса и сокращения бюджетного финансирования. Однако было бы честнее, если бы представители музейного сообщества открыто говорили о своих финансовых проблемах и искали совместно с государством пути их решения, а не прибегали к дешевой демагогии по поводу несостоятельности Церкви в качестве надежного хранителя религиозных ценностей. В конце концов, великие мастера прошлого как истинно верующие люди создавали не просто «объекты материальной культуры» (как их на своем казенном жаргоне обозначает современная российская бюрократия), а бессмертные творения во славу Божию и ради духовного спасения созерцающих их в храмах прихожан. Таким образом, любая стяжательская мотивация при принятии решения о судьбе религиозных ценностей по определению является кощунственной и неприемлемой для ответственных политиков, отдающих должное не только экономическим интересам отдельных социальных групп, но духовно-нравственному измерению общественной жизни.

'''Позицию российских властей по вопросу о передаче Церкви отнятого имущества комментирует настоятель храма Всех Московских святых в Бибирево отец Сергий Рыбко:'''

- Начнем с констатации такого очевидного факта, что все движимое и недвижимое имущество, о котором идет речь, было в свое время создано для Церкви и принадлежало ей. Прихожане, среди которых были и знаменитые меценаты, не предполагали, что они преподносят Церкви в виде дара религиозную реликвию, которая впоследствии окажется в музее. Более того, значительная часть имущества церковного назначения, которая хранится в музейных фондах, попросту недоступна для людей. Кроме того, на слушаниях в Думе отец Димитрий Смирнов привел данные о том, сколько икон и церковных рукописей погибло в музеях. То прорывает канализацию и их затапливает, то их похищают (даже из Эрмитажа, что уж говорить про краеведческие музеи) и т. д.

И наоборот, когда реликвия находится в храме, то она постоянно на виду, и в ее сохранности может убедиться любой желающий. Другое дело, что в этом случае, конечно, следует позаботиться об охране, и государство должно помочь в этом. Кроме того, конечно, не стоит, наверное, передавать такого рода ценности в труднодоступные храмы, где сложнее обеспечить их сохранность.

В качестве аналогии, иллюстрирующей отношение чиновников к этой проблеме, я бы привел следующую ситуацию. Один мой знакомый батюшка основал приют при храме. И когда он обратился в соответствующие инстанции с предложением определить туда сирот, в департаменте ему открыто сказали: «Вот вы, попы, сейчас разберете детей, а за что нам тогда будут платить зарплату?» Я знаю случай, когда бывшие церковные помещения занимал музей. При 25 сотрудниках в штатном расписании по факту здесь работали 4 сотрудника, которые получали достаточно круглую сумму денег и делили ее на четверых. При этом приходили на работу только в день получки.

Вопрос о проблеме доступности объектов культурного наследия, размещенных в храмах, вообще смешно поднимать. В отличие от музеев, в храмах нет никаких закрытых фондов. Да, в храмах тоже могут случаться определенные эксцессы. Но если у нас погибло всего несколько ценностей религиозного назначения, то в музеях число утраченных «единиц хранения», наверное, никто точно и не знает. Аргумент, что если храмы передадут Церкви, то государству по-прежнему придется выделять средства на их реставрацию и поддержание в надлежащем состоянии, в силу якобы ограниченности возможностей Церкви, также не выдерживает никакой критики. Можно подумать, что музеи осуществляют реставрацию не на государственные средства, а на какие-то свои собственные.