России предстоит определиться с Ираном

На днях (возможно, даже сегодня) в Москве ожидают с визитом премьера Израиля Биньямина Нетаньяху

Международная ситуация вокруг атомной программы Ирана еще больше обострилась. Дополнительно масла в огонь подлили иранские руководители, объявившие 11 февраля о том, что Иран собственными силами производит обогащение урана до уровня 20%. О нервной, если не сказать большего, реакции стран Запада (особенно Израиля) на подобные заявления КМ.RU уже [http://news.km.ru/izrail_gotovitsya_nanesti_udar_p сообщал].

США, Франция и Германия намерены ставить в ООН вопрос об установлении еще более жестких международных санкций против Ирана. Сами США уже установили запрет на сделки американских фирм с четырьмя инженерно-строительными компаниями, принадлежащими Корпусу стражей исламской революции (КСИР). Предполагается также заморозить активы этих компаний и счета возглавляющего строительное подразделение КСИР генерала Ростама Касеми, подпадающие под юрисдикцию Соединенных Штатов.

Впрочем, США при этом пытаются продемонстрировать и свою готовность к переговорам. Госсекретарь Хиллари Клинтон, по сообщению российских «Вестей», заявила, что США «активно работают со своими региональными и международными партнерами в контексте нашего двухколейного подхода, чтобы подготовить и осуществить новые меры, призванные убедить Иран изменить нынешний курс».

Суть предлагаемого США «двухколейного подхода» – в том, что он предусматривает возможность как расширения экономического сотрудничества с Ираном, так и ужесточения санкций в случае отказа выполнить требования пересмотреть политику в ядерной области.

Наиболее решительно настроен Израиль: его премьер-министр Нетаньяху требует, чтобы международные санкции против Ирана приняли «калечащий» для него характер. А другие израильские политики вслух рассуждают о возможности нанесения превентивного удара по атомным объектам Ирана. На днях (возможно, даже сегодня) в Москве ожидают с официальным визитом премьер-министра Биньямина Нетаньяху. Последний уже успел заявить, что намерен встретиться в Москве с президентом Дмитрием Медведевым и премьер-министром Владимиром Путиным и убедить их поддержать введение в отношении Тегерана новых санкций.

Ранее руководство РФ не раз подчеркивало, что выступает за решение иранской ядерной проблемы в первую очередь дипломатическими и политическими методами, и что санкции – это лишь крайняя мера.

14 февраля заместитель секретаря Совета безопасности РФ Владимир Назаров рассказал Интерфаксу о позиции руководства России по иранскому вопросу. Как заявил Назаров, «нас беспокоят противоречивые сигналы из Ирана, в т. ч. в ответ на предложения «Шестерки» и требования МАГАТЭ. Мы, конечно, считаем, что Иран должен сотрудничать с МАГАТЭ в большей степени». При этом он напомнил, что «Иран для нас – очень важный стратегический партнер. Мы заинтересованы в том, чтобы развивать отношения с Тегераном по широкому кругу вопросов и в самых различных областях. Иран играет важную роль в вопросах обеспечения региональной и международной безопасности». Тем не менее, «перспективу обретения Ираном ядерного оружия Россия считает неприемлемой». А «успехи, которых Иран добился в последнее время в реализации своей ядерной программы, свидетельствуют: те гипотетические сроки получения ядерного оружия, которые называются экспертами в разных странах, начинают сокращаться».

Тем не менее, несмотря на все обращения стран Запада к России, по словам Назарова, она «считает санкции контрпродуктивными. Но, как заявил президент Российской Федерации Дмитрий Медведев, «в некоторых случаях использование санкций является неизбежным».

Как считает Назаров, «санкции должны соответствовать степени угрозы... Если и говорить о санкциях, то нельзя загонять ими Иран в угол». Он напомнил, что на территории Ирана присутствует МАГАТЭ, осуществляется мониторинг ядерных объектов. В то же время более широкое сотрудничество с МАГАТЭ и присоединение Ирана к дополнительному протоколу, к соглашению о гарантиях МАГАТЭ решило бы все вопросы, восстановило бы прозрачность ядерной программы, вернуло бы доверие к ней со стороны международного сообщества.

В такой ситуации военный удар по Ирану «стал бы огромной ошибкой». Проблемы, связанные с иранской ядерной программой, нужно решать только дипломатическими мерами. «Любая военная акция против Ирана взорвет ситуацию, будет иметь крайне негативные последствия для всего мира, в т. ч. для России, которая является соседом Ирана», – подчеркивает Назаров. По его словам, Совет Безопасности Российской Федерации прилагает большие усилия в контактах с зарубежными партнерами для того, чтобы убедить страны, которых это касается, что военный путь крайне опасен, и допустить его нельзя.

Интересно, что по весьма острому и болезненному вопросу о поставках Ирану комплексов ПВО С-300 Захаров заявил следующее: «Есть подписанный контракт, который мы должны выполнить, но поставки еще не начались. Эта сделка не ограничена никакими международными санкциями, поскольку речь идет о поставках сугубо оборонительного оружия. Другое дело – любые наши действия должны способствовать укреплению мировой и региональной стабильности, уважению международного права и международных обязательств, в т. ч. в рамках Договора о нераспространении».

Проблема поставок С-300 в Иран действительно, как неоднократно [http://news.km.ru/iran_vse_eshhe_zhdet_rossijskie_ отмечал] КМ.RU, приобрела весьма странный, а для России – просто неприличный характер. Если в конце сентября, после объявленного президентом США Бараком Обамой «отказа» от размещения ПРО в Восточной Европе, колебания по поводу этих поставок выглядели хоть как-то оправданными, то теперь, после заявлений о размещении американской ПРО в Румынии и Болгарии, нет даже этих оснований для замораживания контракта на поставку Ирану российских комплексов С-300.

В этой связи весьма резонно прозвучало заявление Назарова в ответ на замечание, что многие страны просят не продавать оружие Ирану: «Россия получала и получает много просьб и даже требований в отношении поставок или непоставок вооружений. Тем странам, которые обращаются к нам с такими призывами, лучше посмотреть на свои сделки с Грузией. Еще перед вторжением Грузии в Южную Осетию Россия на протяжении долгого периода времени убеждала западных партнеров не оказывать военную помощь Тбилиси. Наши призывы были проигнорированы. Напомню, что в результате грузинской агрессии были убиты российские военнослужащие и мирные российские граждане.

Россия до сих пор добивается от западных партнеров прекращения военных поставок в Грузию. К сожалению, они продолжаются, а некоторые страны принимают меры для того, чтобы скрыть свою причастность к вооружению Грузии», – заявил заместитель секретаря Совета безопасности РФ.

Со своей стороны, посол Ирана в России Махмуд Реза Саджади в своем интервью Интерфаксу постарался осветить подход к сложившимся проблемам со своей стороны. Он в очередной раз подтвердил, что Иран и сейчас не отвергает идеи обмена иранского низкообогащенного урана на эквивалентное количество урана, дообогащенного до 20%. Единственным разногласием с МАГАТЭ оставалась лишь формула обмена.

«Причина разногласий – это тот факт, что в составе стран, которые должны участвовать в формуле обмена топливом, находится Франция. А Франция в прошлом не выполняла свои обязательства перед Ираном. Поэтому у нас возникли опасения, связанные с тем, что если мы дадим согласие на вывоз нашего низкообогащенного урана за границу, то никогда не получим дообогащенный до 20% уран», – объяснял позицию своей страны Саджади.

При этом иранский посол дипломатично умолчал о том, что и Россия, благодаря и затяжкам строительства АЭС в Бушере, и волынкам с С-300 тоже изрядно подрастеряла доверие к себе. В результате, по словам Саджади, Иран предлагал, чтобы обмен топливом производился синхронно и на территории Ирана. «Мы были даже готовы выслушать другие предложения, гарантирующие, что в итоге этого обмена мы получим назад то топливо, которое нам нужно», – утверждает Саджади. Обогащенное до 20% ядерное топливо, по его утверждению, было необходимо Ирану исключительно для исследовательского реактора, который производит изотопы в медицинских целях для лечения больных раком.

«Таких больных у нас в Иране 850 тысяч. И у нас остается только несколько месяцев. Если до истечения этого срока мы не получим топливо, то тогда мы не сможем производить эти медикаменты. Поэтому своим действием мы хотели дать сигнал МАГАТЭ о том, что если этот вопрос не будет как-то экстренно решен, то, возможно, мы сами будем обогащать до 20% свой уран для производства этих медикаментов. Ведь мы несем ответственность за такое большое количество раковых больных в Иране. Но если МАГАТЭ согласится обменять топливо синхронно на территории Ирана, то мы пойдем на это», – заверил иранский посол.

В то же время дипломат подчеркнул, что Иран не могут напугать никакие санкции. «Любая вещь имеет свою цену. Мы платим эту цену за наши принципы – это независимость и неподчинение США, в отличие от того положения вещей, которое существовало в прошлом», – сформулировал позицию своей страны Саджади. Он напомнил, что «после исламской революции, когда на нас накладывали санкции, наоборот, происходил скачок с точки зрения технического прогресса. Иран – это богатая нефтью и газом страна, и раньше мы многое закупали за рубежом. А санкции заставили нас самих научиться производить то, что нам нужно. Поэтому Иран сегодня стал самой продвинутой страной в исламском мире. Наша биотехнологическая продукция, к примеру, экспортируется в т. ч. в европейские государства».

В то же время он не советовал бы России участвовать в этих санкциях. Это, разумеется, не приведет к разрыву отношений между двумя странами, и даже к сворачиванию всех совместных проектов, считает Саджади, но все равно сильно осложнит будущее взаимовыгодное сотрудничество.

«Это будет точно так же, как если, к примеру, Иран проголосует за резолюцию, в которой Россия называется виновницей голодомора на Украине», – нашел он ближайшую аналогию. «Никто не говорит, что при подобном развитии событий мы прекратим наши взаимоотношения. Но, естественно, все это скажется на качестве нашего взаимодействия. Нам потребовалось несколько лет для того, чтобы довести наши торгово-экономические отношения до нынешнего уровня. Сегодня Россия занимает 36-е место в торговых обменах Ирана. А политика нашего руководства сводится к тому, чтобы она поднялась на 15-е место. Т. е. мы стремимся усилить наши связи.

Если Россия проголосует за санкции, то, безусловно, этот процесс замедлится. И мы обеспокоены не только прямой торговлей между нашими странами. Такой шаг угрожает и нашему энергетическому сотрудничеству. Мы сейчас сотрудничаем друг с другом в некоторых областях, к примеру, таких, как в выработке цены на газ на международном уровне. Ошибка другой стороны может превратить это сотрудничество в конкуренцию», – весьма логично объяснил ситуацию Саджади.

Относительно поставок комплексов С-300 иранский дипломат также вполне резонно заметил, что об этом лучше спросить у российских официальных лиц. «Российские власти заверяют, что отправят эти комплексы, поскольку они считают, что это будет способствовать установлению стабильности в регионе. К тому же речь идет об оборонительном оружии.

Но возникает вопрос: почему американцы без всяких контрактов и договоров установили системы ПВО, ракеты «Пэтриот» в странах Персидского залива, причем в течение очень небольшого времени, в то время как Россия не может справиться с устранением технических неполадок в предназначенных для нас комплексах С-300? В чем причина такого подхода?

Думаю, что подобное положение вещей вредит политическому имиджу России во всем мире и имиджу ее технологий. Судя по сигналам, которые мы получаем от российской общественности, это фактически оскорбление России», – констатирует посол Ирана.

Относительно возможности израильского удара по Ирану Саджади заявил, что «если будет такая авантюра со стороны израильтян, то они получат полномасштабный ответ по всем фронтам. И, естественно, в этом ответе Иран не будет одинок». Как напомнил посол Ирана, «даже г-н Збигнев Бжезинский сказал, что если у Израиля возникнет желание нанести удар по Ирану, надо уничтожить их самолеты, чтобы такая акция не состоялась».

При этом посол не удержался, чтобы не напомнить, что Иран соблюдает Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), его объекты контролируют инспекторы МАГАТЭ, и вообще «вся наша ядерная деятельность в режиме онлайн контролируется камерами МАГАТЭ». Тем не менее, к Ирану все время предъявляют претензии, хотя даже МАГАТЭ не говорит о том, что оно обеспокоено скрытостью ядерной программы Ирана, а лишь сомневается в ее «возможной непрозрачности». В то же время Израиль, отмечает Саджади, не входит в ДНЯО, МАГАТЭ не имеет никакого надзора в этой стране, хотя есть серьезная информация, что у Израиля есть ядерное оружие. Однако к нему претензий никто не предъявляет. Откуда же такая однобокая озабоченность у тех, кто называет себя мировым сообществом?» – задает риторический вопрос Реза Саджади.