Столетие верившего в мечту

Сергей Черняховский: «Для Стругацких способность к ответственности – показатель зрелости и состоятельности человека, не имея ответственности, человек, по их мысли, просто погибнет, не справившись с им же созданными силами цивилизации»

Комментаторы говорят и еще будут говорить о встрече на Аляске. На этом фоне немногие вспомнят об очередной годовщине трагической попытки спасти страну 19-21 августа 1991 года, закончившейся неудачей и гибелью страны. И уж совсем мало кто вспомнит о том, что 28 августа – 100-летний юбилей того, кто верил в Мечту, растоптанную катастрофой перестройки, и все свое творчество вместе с братом Борисом посвятил этой мечте о светлом мире будущего – мире Полдня 22-ого века, мире победившего коммунизма: столетний юбилей Аркадия Стругацкого. Для многих живущих – кумира и властителя их надежд и их фантазии недавних десятилетий.

Уже столетний юбилей. Он родился 28 августа 1925 года и умер 12 октября 1991 года – в те месяцы, когда в стране официально был объявлен закрытым коммунистический проект, которым он жил.

Философ, футуролог. С первого курса училища направленный в 1942 году под Сталинград. Готовивший Токийский процесс над японскими военными преступниками. Ставший профессиональным разведчиком и в 1950-е годы работавший против Японии на Дальнем Востоке. Участвовавший в таких операциях, о происходившем в которых не хотел даже вспоминать – не только рассказывать. Имевший, по ряду сведений, в 70-е годы личный телефон Андропова…

О них с братом подчас спорят: нем они были. Одни видят в них искренних и ярких сторонников коммунистических идеалов. Другие считают диссидентами, камуфлировавшими свои критические взгляды прокоммунистическими сюжетами и терминологией. Третьи – высокопрофессиональными агентами влияния КГБ, работавшими на направлении воздействия на массовую идеологию и психологию общества. Еще кто-то считает, что Аркадий был коммунистом, а Борис – либералом и демократом, в совместном творчестве постоянно критически оппонировавшим восторженной и яркой фантазии старшего брата.

Представляется, что все эти гадания – от лукавого. От некого обывательского стремления во всем ярком и чистом, светлом увидеть некое потаенное притворство и корысть либо «технологию» спецслужб. Мещанин в принципе не способен на честность и чистоту – и в каждом хочет видеть то, что владеет им.

Писатель «А. и Б. Стругацкие» создал яркие и завораживающие картины успешного коммунистического общества, но именно яркие и многослойные картины, которые сложны и в своей сложности говорят не только о его идеальной заманчивости, но и о том, что это будет живой развивающийся социум, а источники развития каждого явления – в его противоречиях – без них общество стагнирует и умирает.

И ему придется решать многие проблемы: и во взаимоотношениях с природой, и с освоенным им научно-техническим могуществом, и определяться как в том, имеют ли люди данного социума право на вмешательство в жизнь менее развитых обществ, так и в том, имеют ли они право на защиту своей собственной безопасности, при угрозе возможного вмешательства извне.

Коммунизм, по его мнению, при всем своем совершенстве не будет идилличен и безоблачен. Он будет живым, требующим напряжения и ответственности, каждодневного решения вопросов бытия – не быта, а именно бытия. Как напишет он в одной из статей: «Коммунизм – это последняя и вечная битва человечества, битва за знание, битва бесконечно трудная и бесконечно увлекательная. И будущее – это не грандиозная богадельня человечества, удалившегося на пенсию, а миллионы веков разрешения последнего и вечного противоречия между бесконечностью тайн и бесконечностью знания».

И путь к нему тоже не будет легок и безоблачен: будут препятствия. На пути к нему будет и необходимость преодолеть бюрократизацию. И мещанство. И завораживающие соблазны «общества потребления». И инертного и безразличного нового класса «массового сытого научного работника». Будет трудно пройти этот путь и будет тянуть остановиться на лужайке уюта и комфорта – и не ходить. Но если поддаться этому, будет как в тех строках одной из повестей Стругацких: «И сказали мне, что дорога эта ведет к Океану Смерти. И я убоялся и повернул обратно. И с тех пор стелются передо мной глухие, кривые, окольные тропы».

Но если испугаться и не пойти по этому пути, социум будет обречен на бесконечное блуждание в череде «проклятых миров» и образов обреченности:

• Мира, где страна, которая раньше была значительно обширнее, но приведена к катастрофе выродившейся элитой, потерпевшая поражение и пытающаяся сохранить порядок на границах, изнутри пораженная нехваткой врачей, учителей и инфляцией.
• Мира, в котором веривший в свою страну герой, у которого из благих побуждений его освобождения отняли все, что он ценил в жизни.
• Мира, где «сталкеры», собирают и продают то, что осталось от ненадолго посетившей Землю Великой Цивилизации, торгуют случайно доставшимся им наследством, происхождения которого они не могут понять.
• Мира, где стагнирует социум, лишенный идеологии, не знающий смысла и целей своего существования, и вывод об обреченности общества без идеологии стал предвидением многих проблем последующего, предвидением трагедии, которая постигает общество, отказавшееся от своих ценностей и стратегических целей.
• Мира страны, уничтожающей свою культуру, где знание большего, чем необходимо для составления счета за товар, стало предосудительным, и единственное, на что оказывается способна вырождающаяся элита, в ужасе от разгула торжествующих лавочников – кинуться за спасением к Черному Ордену церковников.
• Мира, который подвели к катастрофе представители чужой цивилизации, которые теперь под видом спасения выманивают и увозят к себе ее детей и всех, кто сохраняет способность к рациональному действию.

И все эти мрачные образы были созданы Стругацкими еще в период с 60-х до середины 70-х гг. И как точно они предсказали то, что будет с социумом, который испугается тяжелого пути в мир Полдня.

И о чем все-таки писали Стругацкие… О том, что «коммунизм – это общество людей, наслаждающихся своей любимой работой, а не стадо пожирателей вкусной еды, для которых главное в жизни – поменьше думать и побольше развлекаться».

О том, что в этом обществе «работа – это высшее наслаждение, высшее счастье. Ничего более интересного они просто не знают. Они везде тащат с собой на развернутых знаменах лозунг: “Работать интереснее, чем развлекаться!”»

О том, что «свобода не есть ЦЕЛЬ жизни человека. Свобода есть непременное УСЛОВИЕ полноценности и осмысленности жизни. Самое высокое наслаждение, доступное человеку, это творческий труд».

И еще о том, что такое история и что такое власть. О том, как порочно бывает «нетерпение потревоженной совести – и к каким катастрофам может привести слепое следование такой совести. И о том, что совесть нужно время от времени подставлять освежающему ветерку разума.

И о том, что кроме увлекающих на действие порывов совести есть опосредование совести разумом, останавливающим от действий, которые в своих благих намерениях ведут к катастрофе социума, рождающем высшую совесть – Ответственность. И особенно – ответственность за безопасность. И о том, почему нужно отвечать за безопасность – и как тяжело за нее отвечать: возможно, опасности нет, возможно, она есть, насколько серьезная – неизвестно. Но если все обстоит так, как можно подозревать на основании имеющихся фактов, которые можно трактовать и иначе, опасность может оказаться смертельной. И отвечающий за нее стоит перед выбором между верой в возможность благоприятного развития и в то, что угроза мнима, и негативным сценарием того, что угроза смертельна.

«Либо берешь на совесть груз крови и стыда, но зато разом отрезаешь от человечества неконтролируемую угрозу. Либо ставишь под удар человечество, а сам при этом – весь в белом».

И они показывали, как тяжело принимать решение в этой ситуации.

В частности, и потому, что для Стругацких способность к ответственности – показатель зрелости и состоятельности человека, и потому что, не имея ответственности, человек, по их мысли, просто погибнет, не справившись с им же созданными силами цивилизации.

И для организации, отвечающей за безопасность, ситуация определяется одним: «…Нам одного не простят: если мы недооценили опасность. И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах».

Человек, по мысли Стругацких, способен к тому, что они называли Вертикальным Прогрессом: новому типу прогресса, основанному не на борьбе за существование, а на поиске и стремлении к познанию. Но пока он остается человеком, он всегда будет вынужден нести бремя ответственности, и чем больше его могущество, тем за большее он должен отвечать, и всегда он будет стоять перед проблемами морального выбора.

И о том, что две главные черты человека будущего, разумеется, если бы хотим видеть будущее в мире Полдня и Света, – любовь к труду (человек творческий) и интерес ко всему, что происходит вокруг (человек политический). А без этого мы будем иметь человека, который сущностно не принимает будущего, если оно связано с напряжением и созиданием. Как раз такая категория людей показана Стругацкими в «Хищных вещах века»: стремящихся жить без движения, в покое и наслаждении. Забыться в электронно-наркотическом сне, и никакого будущего не нужно. А само оно не приходит, будущее нужно создавать. Поэтому Стругацкие задают определенную развилку: что будет, если общество не пойдет вперед.

Предполагаемый авторами еще в 1960-е гг. отказ страны от противостояния с системой капитализма и капитуляция перед ней: «Вот мы и имеем то, что должны иметь. Здесь нет пророчества, здесь – только логика», как напишет Борис Стругацкий ужу в 21 веке.

И о том, что мало вывести страну из хаоса и сделать ее жизнь сытной – если у нее не будет понимания, в чем ее смыслы и ценности, в чем ее осмысленные цели и к какому Миру она идет, она будет есть, скучать, развлекаться и умирать.

Они предупреждали о том, что будет. Если люди откажутся от пути в мир Полдня – а те, кто его и ненавидел, выдавали эти предупреждения за их отношение к этому миру.

Только очень похоже, что эти предупреждения оказались реальностью для страны, которая от своего пути отказалась.