Самолет Качиньского «разбился» еще в Варшаве

Поляки продолжают обсуждать отчет МАК о причинах падения Ту-154 с президентом Польши на борту

Варшаву не устроил отчет Межгосударственного авиационного комитета (МАК) СНГ о причинах падения Ту-154 с президентом Лехом Качиньским и его командой на борту. Премьер-министр Польши Дональд Туск назвал документ «неприемлемым», сославшись на «ошибки» и «небрежность», и заявил, что в таком виде принять его не может.

Не то чтобы официальные бумаги печатала неграмотная секретарша, или в них предварительно рыбу заворачивали – поляки противятся основным выводам МАК. И тут хоть раскрась отчет цветочками и виньетками, он все равно им не глянется.

На главный вопрос – кто виноват в катастрофе, специалисты, проводившие расследование, дали практически однозначный ответ: польский экипаж, который не должен был слушаться постороннего лица в кабине, настаивавшего на посадке в неприемлемых погодных условиях, и увести лайнер на другой аэродром.

У шляхтичей – другое видение ситуации. После визита Дмитрия Медведева, привезшего покаяние за «Катынь-1», делать Россию крайней еще и за «Катынь-2» вроде политически неудобно. Но и признаваться в собственном пролете ох как не хочется. Потому предлагается соломоново решение: «оба виноватые».

Бывший командующий польского 36-го специального полка транспортной авиации Роберт Латковский выступил в эфире телеканала TVN24 и озвучил три причины, которые «опустили» Ту-154 с небес на землю. Во-первых, не надо было лететь вообще (это мудро). Во-вторых, сами пилоты «наштурвалили» (и МАК о том же). В-третьих, смоленский диспетчер «натемнил» (для поляков этот пункт – самый важный).

«Погода не давала возможности посадить самолет. Ошибочное решение принял глава ВВС Бласик, ответственный за тот злополучный рейс. Он находился на борту, значит, являлся гарантом безопасности президента и пассажиров. Надо было отложить вылет и ждать улучшения погоды», – сказал Латковский. Он также отметил, что командир экипажа Протасюк находился под давлением со стороны главы ВВС, который присутствовал в кабине пилотов. «Командиром был уже не капитан Протасюк, а, согласно правилам, генерал Бласик. Это он отдал приказ сажать самолет, он позволил нарушать правила», – считает Латковский. По его словам, экипаж всячески противился подобной губительной инициативе, хотел лишь сымитировать снижение, чтобы «удовлетворить амбиции пассажиров», а затем уйти на другой аэродром. Увы, не срослось...

Наконец, последней причиной трагедии, по мнению польских экспертов, стали ошибки диспетчеров в Смоленске. «Они не должны были допускать посадки», – категорично сказал Латковский. Он уверен: в диспетчерской кабине началась самая настоящая паника (!!!), совещания с Москвой. «Кто-то принял неправильное решение принять самолет. Диспетчер обучен и знает, что в таких условиях так поступать нельзя».

Я внимательно прочитал распечатки черного ящика. Наш «воздушный стрелочник» сделал все необходимые предупреждения, разве только «Кыш-кыш!» не кричал. Кстати, то же самое вторили экипажу президентского лайнера коллеги из другого самолета, убедительно советовавшие не рисковать. Тем не менее, с небес звучало: «Мы попытаемся».

А теперь представьте, если бы все сложилось иначе – диспетчер закрыл аэродром хотя бы собственной грудью. Учитывая, какое внимание Лех Качиньский уделял этому конкретному визиту, его маниакальную мнительность, разразился бы грандиозный скандал. Дескать, русские не пустили поляков на могилы своих предков... Возможно, диспетчер действительно советовался с руководством, которое из Москвы, естественно, не могло разглядеть погодные условия в Смоленске. Скорей всего, ответ был таков: «Ты инструкцию выполнил? Пусть поступают как знают». А что еще надо было делать? Огнем ПВО вынудить лайнер отвернуть в сторону?

Сам Латковский выдвигает версию, что произошло недопонимание между пилотами и диспетчерами: когда экипаж подтвердил, что ранее сажал самолет на военном аэродроме, диспетчеры могли подумать, что пилоты знают все необходимые процедуры. Пусть даже так, но разве наши наземные специалисты обязаны читать чужие мысли на расстоянии?

А вот по мнению другого польского авиационного эксперта, Стефана Грушчика, «смоленская трагедия началась в Варшаве» с организации полета. По его словам, подбор летчиков стал «фатальным». «Экипаж не знал русского языка, не знал процедур, которые необходимо соблюдать при посадке на российских военных аэродромах». Здесь и поставим точку.