Тегеран-2009: зима революции
'''На поверхности и в глубине'''
В нынешнем году Иран отмечал 30-летие Исламской революции-1979, и, с идеологической точки зрения, ситуация во многом напоминала СССР спустя 30 лет после окончания Второй мировой войны. Гонясь за популярностью и пользуясь дороговизной нефти на внешнем рынке, Ахмадинеджад решил поиграть в Брежнева, поставил на социальную помощь самым небогатым: селянам (в Иране – 41% деревенского населения) и городским низам. Чтобы они жили хорошо, были сняты таможенные барьеры для дешевого импорта из Китая и Юго-Восточной Азии. В итоге стали загибаться иранские производители. А при этом иранские правители умудрились так и не построить в стране несколько новых нефтеперерабатывающих заводов, отчего топливо в страну приходится завозить извне: своих мощностей не хватает.
Все это сопровождалось коррупцией и лицемерием (новой волной борьбы с тлетворными западными вкусами). В итоге городской иранский средний класс (при поддержке национального бизнеса) вышел на улицы. Ибо ему надоели и Ахмадинеджад, и лицемерная официальная религиозность, и коррупция. Ну, а поскольку остальной мир оказался (хотя бы информационно) с помощью Интернета (социальных сетей) открытым, то идеи «оранжизма» свободно проникли в Иран – и так же свободно оттуда потекла в мир оппозиционная информация. Власть почти ничего не может сделать с Сетью, в этом коренное отличие от 1979 года.
Ирония судьбы: когда-то проповеди вождя революции-79, аятоллы Хомейни, распространялись на магнитофонных кассетах. Революционеры тогда использовали новейшую в тот момент медиа-технологию, ломая информационную монополию шахского режима. Теперь против них обернулась очередная новая технология – социальные интернет-сети. А также – спутниковое телевидение с антеннами, прячущимися в домах. Позволяющее смотреть каналы со всего света…
Такова самая поверхностная причинно-следственная картина. Но есть и более глубокая основа творящегося – крах самого проекта «исламская революция».
'''Померкшее пламя'''
Если брать по большому счету, то ни один вариант исламской революции не увенчался успехом. Даже в Иране, где проводился в жизнь самый культурный и промышленный ее вариант. В отличие от социалистической революции у нас, они не побороли нищеты и вопиющего социального неравенства. Они принесли лишь суррогат социальной справедливости: право исламских «ревнителей благочестия» врываться в богатые дома в поисках «западной заразы» и обязанность богатых женщин ходить в хиджабах-покрывалах. Но все равно у одних под хиджабами были бриллианты и платья «от Версаче», а у других – тряпье. Да и устали обеспеченные люди от этих темных накидок и платков.
Да, в Иране не было потоков крови, как при попытке исламской революции в Алжире. Там не воцарялись грязь и дикость, как при талибах в Афганистане. Но Ирану не удалось стать богаче Турции. Хотя значительные успехи страны в развитии бесспорны, хотя Тегеран сильно нарастил свою оборонную промышленность, создал ракетостроение и продвинулся по пути овладения ядерной энергией (в военном и гражданском вариантах), экономического чуда все равно не случилось. Уровень жизни остался низок.
В то же время, Иран сильно изменился по сравнению с 1979 годом. Пропорции городского и сельского населения изменились, урбанизация обусловила падение рождаемости. Городские иранцы имеют в среднем двух детей на семью, а не пять, как раньше. Одновременно за счет бурной рождаемости 1980-х сейчас в стране – огромное число молодых и сильных людей, желающих жить свободно. А вариант свободы они видят один: западный. Через мультимедиа и Интернет. И американцы вовсю используют эти возможности. Чего-то своего, привлекательного, интересного власть Ахмадинеджада молодым не предложила. Она не смогла сделать того, что смог в свое время СССР: дать юным планеры и парашюты, кружки технического творчества, флотилии юных моряков, аэроклубы, гонки на картингах и багги…
Усталость и исчерпанность в Иране чувствовались еще в 2001-м, когда там был автор этих строк. Персидские женщины снимали смертельно надоевшие платки, едва сев в самолет на Москву – и еще демонстративно встряхивали роскошными волосами. Когда рабочим на стройке АЭС в Бушере устраивали перерыв на молитву-намаз, молилась лишь малая часть. Остальные смотрели на молящихся с плохо скрываемым скепсисом. Нет, уже не было искреннего благочестия: люди устали.
И очень резала глаз какая-то нарочитая «застылость» в 70-х. Телевидение Ирана живо напомнило мне ашхабадское ТВ 1977 года: та же стилистика, те же телеспектакли с назиданием. Только – в цветном изображении. Я пил «Парси-колу» («Кока-колу»), но в банках 70-х, ел йогурты в гигантских упаковках, памятных по каталогам «Неккерман» тех же лет. Лишь мобильные телефоны, цифровые видеокамеры и компьютеры были из нынешних реалий. При этом в Тегеране и других городах – много военных объектов за колючей проволокой.
Страна оказалась расколотой на две страны: Иран городской, обеспеченный, жаждущий свободы западного образца – и Иран бедный, сельский. Ахмадинеджад поставил на второй, его соперник – на первый, и когда прежний президент победил, самые продвинутые горожане взбунтовались.
Всего тридцать лет – и пламенная мусульманская революция 1979-го остыла. Огня энтузиазма больше нет. Есть пепел разочарования. Во всяком случае, у половины персидского общества.
И это – урок нам, русским. Ставка на независимость от Запада окажется битой, если не создавать при этом свободной, солнечной, здоровой альтернативы западному образу жизни. Нельзя останавливать культурное творчество и социальные инновации. Нельзя забывать о своем футуристичном стиле, сводя все к архаике. Опасно забывать о молодежных модах и привлекательном образе жизни. В идеале всю страну нужно делать инновационной – чтобы жить лучше и интереснее, чем Запад.
'''Лучший вариант для иранцев – просвещенный национализм'''
В Иране есть еще одна тенденция в умонастроениях. Иранцы очень любят подчеркивать, что Иран – одна из древнейших цивилизаций мира. Очень часто среди массы брюнетов встречаешь иранцев, словно сошедших с барельефов времен Ахеменидов: светлые волосы и светлые глаза, носы – орлиные, с горбинкой, как у Ксеркса и у Дария.
В Иране развивается здоровый персидский национализм. И, пожалуй, эволюция в сторону светского и национально ориентированного режима, обходящегося без фундаменталистской риторики – лучший вариант будущего для этой страны.
Но если иранцы предпочтут путь либерально-прозападных реформ, то просто поменяют шило на мыло. Они получат «свободу нравов» и все «западные» развлечения – но в сочетании с экономическим упадком и диким обнищанием подавляющей части общества. Да и «западный путь развития» может стать причиной гражданской войны между местными «оранжевыми» и приверженцами идеалов 1979 года – бойцами Корпуса стражей исламской революции, ветеранами войны с Ираком 1980–1988 годов, духовенством, частью городских низов и села.
Ирану, где энергия революции 1979 года иссякает на глазах, нужно пройти в будущее – буквально по лезвию ножа.
Комментарии читателей Оставить комментарий
...ни один вариант исламской революции не увенчался успехом.\\\
Любая революция, решив одни проблемы, тут же создаёт другие, Иран не исключение. Ставка на исламский фундаментализм, попытка вернуть страну в прошлое, не оправдала себя, а альтернативы пока не просматриваются. Следовать по пути западного общества потребления тоже не выход. Кстати, наша попытка вернуть Россию в православие вряд ли будет удачнее.