Как чехословацкий легион в России орудовал
И, хотя не все с этим согласны, никто не спорит с тем, что чехословацкие легионеры сыграли крупную роль в свержении власти большевиков на Дальнем Востоке, в Сибири и на Урале, серьёзно поспособствовав возникновению и укреплению там антибольшевистских режимов. Вместо того чтобы покинуть Россию, по решению Антанты чехи и словаки остались в ней, превратившись в интервентов. Им в наши дни возводят памятники…
Фото с сайта историк.рф
Если до лета 1918-го сопротивление большевикам носило очаговый характер, то после восстания Чехословацкого корпуса началась широкомасштабная Гражданская война. В результате неё Россия понесла огромные людские и материальные потери.
Даже век спустя не все раны, оставленные общенациональной трагедией, зажили. Показательны горячие дискуссии в обществе по поводу названия метро «Войковская» и памятника адмиралу Александру Колчаку в Иркутске.
Во время Гражданской войны погибли не только граждане России, но и иностранцы, в том числе чехи и словаки. Около десяти лет Министерство обороны Чешской Республики реализует в России свой проект «Легион 100», возводя памятники солдатам и офицерам Чехословацкого корпуса, погибшим в годы Гражданской войны.
Всего на территории Российской Федерации запланирована установка 58 монументов. Некоторые из них уже возведены.
Ещё 20 октября 2011 года в Челябинске на привокзальной площади при участии чрезвычайного и полномочного посла Чехии в России Петра Коларжа, других чешских, а также словацких и российских официальных лиц торжественно открыли памятник легионерам. Он воздвигнут рядом с памятником «Сказ об Урале», который является городским символом.
Год спустя памятник появился в Кунгуре на территории историко-ландшафтного комплекса «Вознесенский некрополь». Сегодня памятники легионерам возведены и в других городах.
Причём, как справедливо заметил историк Виктор Димиулин, если «во Владивостоке, Екатеринбурге, Красноярске, Сызрани и ряде других мест памятники белочехам стоят на кладбищах (где им, собственно, и положено быть) и видны только тем, кто посещает эти места скорби, то в Челябинске, Пензе, Пугачёве и Верхнем Услоне они находятся в весьма людных местах».
Примечательны и надписи на памятниках. На монументе в Челябинске указано: «Здесь покоятся чехословацкие солдаты, храбрые борцы за свободу и самостоятельность своей земли, России и всего славянства. В братской земле отдали жизни за возрождение человечества. Обнажите головы перед могилой героев».
Однако сразу же возникают неизбежные вопросы: почему «за свободу и самостоятельность своей земли» легионеры воевали в России, будучи подчинёнными французскому командованию? И как быть с такими неупомянутыми «подвигами» «героев», как расстрелы пленных красноармейцев и взявшихся за оружие крестьян, угоны паровозов, захват заложников, насилие и ограбление мирных жителей, у которых легионеры отнимали продовольствие и ценные вещи?
Показательно то, что в расколотой братоубийственной войне России о легионерах с возмущением и ненавистью отзывались и обыватели, и рабочие, и крестьяне, и красные, и белые.
К примеру, управляющий военным министерством в правительстве Александра Колчака генерал-лейтенант Алексей Будберг писал: «Сейчас чехи таскают за собой около 600 груженых вагонов, очень тщательно охраняемых… по данным контрразведки, эти вагоны наполнены машинами, станками, ценными металлами, картинами, разной ценной мебелью и утварью и прочим добром, собранным на Урале и в Сибири».
Другой колчаковский генерал Константин Сахаров процитировал газету «Дело России», писавшую в 1920 году: «Отойдя в тыл, чехи стали стягивать туда же свою военную добычу. Последняя поражала не только своим количеством, но и разнообразием. Чего, чего только не было у чехов.
Склады их ломились от огромного количества русского обмундирования, вооружения, сукна, продовольственных запасов и обуви. Не довольствуясь реквизицией казенных складов и казенного имущества, чехи стали забирать все, что попадало под руку, совершенно не считаясь с тем, кому имущество принадлежало. Металлы, разного рода сырье, ценные машины, породистые лошади объявлялись чехами военной добычей.
Одних медикаментов ими было забрано на сумму свыше трех миллионов золотых рублей, резины на 40 миллионов рублей, из Тюменского округа вывезено огромное количество меди и т.д. Чехи не постеснялись объявить своим призом даже библиотеку и лабораторию Пермского университета. Точное количество награбленного чехами не поддается даже учету.
По самому скромному подсчету эта своеобразная контрибуция обошлась русскому народу во многие сотни миллионов рублей и значительно превышала контрибуцию, наложенную пруссаками на Францию в 1871 г. Часть этой добычи стала предметом открытой купли-продажи и выпускалась на рынок по взвинченным ценам, часть была погружена в вагоны и предназначена к отправке в Чехию».
Однако не мародёрство — главное преступление легионеров. Они не просто грабили, но и убивали. Их руки по локоть в крови.
Напомню, что поводом для восстания Чехословацкого корпуса стало столкновение легионеров и венгров на вокзале Челябинска, где 14 мая поблизости друг от друга оказались эшелон корпуса и поезд с военнопленными австро-венгерской армии. После того как чех Франтишек Духачек был ранен брошенным в него металлическим предметом, легионеры избили нескольких венгерских военнопленных, а метнувшего железяку Иогана Малика закололи штыком.
17 мая Челябинский Совет арестовал нескольких легионеров, подозреваемых в убийстве Малика. Их сослуживцы ринулись в центр города, где захватили арсенал, перерезали телефонные линии и освободили арестованных легионеров.
20 мая в Челябинске открылся и несколько дней заседал съезд представителей частей Чехословацкого корпуса и филиалов Чехословацкого национального совета в России. В итоге решили, что эшелоны корпуса продолжат движение во Владивосток.
«Безусловно, чехам ничто не угрожало до тех пор, пока они стремились к достижению объявленной ими цели, т.е. добраться до Владивостока по Сибирской железной дороге. Чехи были нападающей стороной», — утверждал хорошо информированный генерал Уильям Сидней Грейвс, командовавший во время Гражданской войны американскими оккупационными силами в Сибири и на Дальнем Востоке.
Однако вопреки формальному решению двигаться на восток капитан Радола Гайда, отмечает израильский историк Леонид Прайсман, «приказал 25 мая начальнику штаба 7-го Татранского полка капитану Э. Кадлецу захватить Мариинск, а командиру 1-го батальона 6-го полка захватить станцию Чулимская».
25 мая чехословаки захватили Мариинск, в ночь на 27 мая — Челябинск и Новониколаевск. На следующий день они вошли на Миасский завод.
Очевидец этих событий Александр Кузнецов так описывал их действия: «28 мая на ст. Миасс прибыли чехословаки. После двухчасового боя части РККА отступили. Взятых в плен в бою рабочих напилочного завода Яунзема и Бродиса чехи увели в лес и убили. Повешен попавший в плен Горелов Федор Яковлевич (17 лет), он казнен взводом чехов за грубость обращения с конвоем, грозил отомстить за убитых в бою товарищей».
В тот же день легионеры взяли Нижнеудинск. Ими, пишет историк Илья Ратьковский, были арестованы военный комиссар и председатель ревтрибунала В.А. Какоулин и почти весь состав Нижнеудинского Совета (А.С. Горенский, Р.Я. Шнеерсон, П.В. Лабеев, А.Г. Страус, К.М. Петрашкевич, Д.А. Кашик, Н.Ф. Яманов, Лебедев и другие). Утром 18 июня после 20 дней пыток и издевательств их расстреляли.
29 мая после двухдневного кровопролитного сражения легионеры захватили Пензу, а также Канск и Сызрань. «После боя Пенза стала «рябой», особенно верхние этажи домов, — свидетельствовал очевидец. — Следы пуль пестрели в зданиях. Многие были как решето. Улицы казались опутанными металлической паутиной.
Пучки порванных телеграфных и телефонных проводов волочились по тротуарам, свисая с накренившихся или совершенно припавших к земле столбов. У развороченной ограды Лермонтовского сквера, против окружного суда, любопытные разглядывали неубранные трупы, кровавые брызги на разрушенных столбах».
По подсчётам пензенского историка Анатолия Шарикова, при обороне Пензы «погибло свыше 300 бойцов», а потери чехословаков «составили 88 убитых и раненых».
Шариков пишет: «После победы легионеры безжалостно расправились с бойцами 1-го Чехословацкого революционного полка. Попавшие в плен бывшие однополчане и земляки были избиты и расстреляны… Чехословаки грабили городские военные и продовольственные склады, магазины, дома обывателей до вечера 30 мая. Утром 31 мая они ушли из центра города и контролировали только железнодорожные станции, мосты и прилегающие к ним территории… Легионеры уезжали из Пензы на восток эшелон за эшелоном, прицепив взятые в городе паровозы».
31 мая легионеры захватили Петропавловск, где расстреляли 20 членов местного Совета и четверых чехов-интернационалистов. В тот же день чехословаки взяли Томск и Тайгу, а 2 июня — Курган.
8 июня легионеры захватили Самару (в ней чехи также усиленно пытаются возвести монумент). За несколько дней в городе и окрестностях расстреляли несколько сотен красноармейцев и рабочих.
9 июня чехословаки захватили Омск, 14 июня — Барнаул, 17 июня — Ачинск, 18 июня — Троицк.
Меньшевик С. Моравский вспоминал: «Около пяти часов утра 18 июня 1918 года город Троицк был в руках чехословаков. Тотчас же начались массовые убийства оставшихся коммунистов, красноармейцев и сочувствующих Советской власти.
Толпа торговцев, интеллигентов и попов ходила с чехословаками по улицам и указывала на коммунистов и совработников, которых чехи тут же убивали. Около 7 часов утра в день занятия города я был в городе и от мельницы к гостинице Башкирова, не далее чем в одной версте, насчитал около 50 трупов замученных, изуродованных и ограбленных. Убийства продолжались два дня, и, по данным штабс-капитана Москвичева, офицера гарнизона, число замученных насчитывало не менее тысячи человек».
Список совершённых легионерами злодеяний продолжать можно долго. Поэтому когда в надписях на памятниках легионерам их именуют героями, это вызывает справедливое возмущение местных жителей и историков, которые напоминают о том, что называть героями мародеров и убийц — значит потворствовать наглейшей фальсификации истории.
