Главная проблема российского образования – в его содержании

Решение этой проблемы, очевидно, избавит и от необходимости бороться с валом учебной «макулатуры»

Пытливые наблюдатели обнаружили интересную закономерность. Всякий раз накануне ответственных выборов власть открывает какой-нибудь школьный учебник (чаще всего по истории) и возмущенно вздыхает. У нее непременно волосы встают дыбом и мурашки бегут по спине. После самих выборов, подведения их итогов и инаугурации болезненные спазмы отпускают власть имущих, назначенные «стрелочники» выдыхают, и жизнь течет своим чередом.

А простые дети в простых школах простых городов продолжают внимательно и усердно грызть гранит знаний по тем книжкам, что Минобрнауки послало со своим грифом «Одобрено». Их простые родители, как правило, редко когда находят нужным уделить время просмотру школьных учебников, а напрасно. Вот чьи-то мама или папа однажды не поленились и вывесили в сеть примеры перлов, от которых становится и смешно, и страшно. Вот учебник математики для младшей школы. В нем есть, помимо прочих, и такая «задачка»: «У кошки Мурки родились щенята: один черненький и два беленьких. Сколько щенят у Мурки?». А вот еще интереснее: «Катится по столу колесо разноцветное: один угол у него красный, другой – зеленый, третий – желтый. Когда колесо докатится до края стола, какой цвет будет виден?». Глубоко же проникла в умы авторов эстетика постмодернизма! Это, напомним, не сборник сюрреалистических сочинений, а учебник для детей, которым, в общем-то, уже успели рассказать, чем отличаются щенята от котят, и что у колеса нет углов.

А вот учебник по русскому языку, опять же для младшей школы. Ребенку предлагается переписать отрывок сказки. «Залезли друзья на облако. И полетело оно прямехонько к месяцу. Месяц увидел друзей и засветил свой серебряный рожок». Читатель может не напрягать ум, не пытаться вдумываться, к чему тут относится глагол «засветил». Это же учебник для младшей школы, а значит, все предельно просто: «засветил» тут дано в значении «показал». Просто дети уже так не говорят, вот и побеспокоился, видимо, автор о том, чтобы маленький читатель правильно его понял. К слову, в задании к данному тексту ребенку предлагается разобрать по составу, кроме всего прочего, слово «серебрянный». Именно так, с двумя «н». Но это уже в таком контексте видится едва ли не помаркой...

Вопрос, возникающий у каждого нормального родителя, чей ребенок носит в своем портфеле такие интересные образцы, звеняще прост: «Как такое могло попасть в школу?». Ответ звеняще пуст: «Школа и выбрала». И вовсе не потому, что остальные учебники еще хуже, а просто выбор пособий столь велик, что глаза разбегаются. Сегодня, наверное, только любовные детективы штампуются усерднее, чем учебные пособия. Результат предсказуем – полнейший плюрализм. Школы в соседних кварталах готовят учеников по одной программе, но по разным учебникам, и при переводе ребенка из одной школы в другую родителю приходится готовиться к серьезным тратам.

Средняя и старшая школа стонет от перлов в учебных пособиях, к слову, не меньше. Тут уже не щенята с котятами, а куда более серьезные материи «переосмысляются». Особенно достается Великой Отечественной войне. Не везет с ней авторам почему-то: то даты сражений перепутают, то фамилии маршалов. А то и вовсе аккуратно подведут школяра к мысли, что Советский Союз со своими союзниками всего лишь, оказывается, помогал Соединенным Штатам бороться с фашизмом. Плюрализм, понимаешь, мнений. Как будто именно про таких, выражаясь близким им языком, «аффторах» в свое время писал Достоевский: «Дайте русскому школьнику карту звездного неба, и на следующий день он вернет ее вам исправленной». Вот и им дали на блюдечке хронологию войны, описания всех битв, которые в изобилии встречаются в мемуарах, в дневниках, которые просто задокументировали. Но коль творчество требует выхода, оно его и находит.

Положить конец разгулу творческих фантазий в сфере подготовки учебных пособий призвал в очередной раз и Владимир Путин. В ходе совещания в Кургане, которое было посвящено развитию школьного образования, премьер отметил, что разнообразие учебников чрезмерно. «Не нужно все механически унифицировать, но и крайности с многообразием учебников на пользу не идут. Нужно с уважением относиться к праву учителей на свободу методики обучения, но оно должно идти на пользу школьному образованию и не усложнять никому жизнь – ни школам, ни ученикам», – отметил премьер. Министр образования Андрей Фурсенко согласился: проблема есть. Сошлись участники в итоге на следующем компромиссе: в обозримом будущем для каждой дисциплины будут утверждаться два-три варианта учебников. И выбор должный сохранится, и отсматривать перлы станет легче (если таковые останутся, конечно).

А без колес с углами и непонятных зверушек в учебниках дети точно не заскучают.

Предложение премьера сократить количество учебных пособий в школах до «оптимального» в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал советник генерального директора издательства «Просвещение», кандидат педагогических наук, член-корреспондент РАО Александр Абрамов:

– Сама по себе идея ограничения количества учебных пособий совершенно правильная, потому что на данный момент в федеральном комплекте существует около 1000 названий пособий, и это, во-первых, многовато само по себе, во-вторых (давайте называть вещи своими именами), их качество весьма, скажем так, разнообразно... Вообще во всей нашей стране существует очень немного людей, способных написать хороший учебник по той или иной дисциплине, и, конечно, порядок здесь наводить нужно. Формально у нас именно учителя выбирают учебники, а при таком их изобилии сделать правильный выбор, конечно же, очень сложно. Фактически имеет распространение следующая схема: издательства ездят по регионам и пробивают всеми силами в школах закупку своих пособий.

Но главная проблема даже не в том, насколько честно и грамотно будет проводиться отбор отдельных учебников по дисциплинам. У нас ведь совершенно не решена проблема содержания образования, вот с чего нужно было бы начать разговор. Нам хорошо известна история со стандартами: в старшей школе мы их как таковых просто не имеем, а качество стандартов для основной и начальной школы нисколько не выше, чем для старшей. У нас вообще нет никаких представлений о содержании образования, необходимого для XXI века! Так что проблема качества учебных пособий в таком контексте, как ни крути, все же по своему существу вторична.

– А существующая нынче система получения учебными пособиями грифа «Одобрено» от Минобразования – насколько она качественная?

– Некачественная, конечно. Конечно, еще не так давно, когда издательства правдами и неправдами, любой ценой добивались утверждения своих комплектов, было еще хуже. Сегодня же пособия, претендующие на гриф Минобрнауки, проходят экспертизу в РАН и в Российской академии образования, но при этом есть претензии к организации самих экспертиз: они далеко не идеальны. Кроме того, из числа экспертов почему-то вдруг совершенно несправедливо было исключено педагогическое сообщество. Учителя сегодня вообще никак не участвуют в оценке пособий, с которыми им же в дальнейшем придется работать. И совершенное безобразие, что сама экспертиза проводится при этом в закрытом режиме. Никаких рецензий, никакого серьезного гласного обсуждения учебников просто нет. Раньше же, в советское время, такая практика была широко распространена: учебники открыто рецензировались, с ними можно было ознакомиться в прессе. Сейчас общество фактически отстранили от процесса отбора учебных пособий.

– Возможно ли участие родительской общественности в экспертизе, оценке учебников, по которым учатся их дети?

– Думаю, что это вполне возможно. Родители занимаются со своими детьми, у них есть какое-то мнение, которое может быть и должно быть выражено, но для этого нужны соответствующие трибуны. Это может быть пресса, это могут быть какие-то постоянные конференции на региональном уровне... Это все возможно. Но в реальности этого нет, и, повторюсь, главная проблема – не в учебниках. Главная проблема – в качестве стандартов образования.