Пенсионную систему России подтачивает демографический кризис

Она может работать лишь в условиях устойчивого роста трудоспособного населения, говорит эксперт

Задумываться о старости – удовольствие не из приятных, однако политики, увы, не оставляют выбора. Дискуссии о будущем пенсионной системы пока что не слишком трогают молодое интернет-поколение, но чувствуется, что чем дальше, тем больше откликов будет находить эта повестка: уж больно интересное будущее для нынешних 20-30-летних рисуется в правительственных кулуарах.

Думать есть о чем. Пенсионный бюджет трещит по швам, его дефицит продолжает расти и по итогам 2012 года, как прогнозируется, перевалит психологически важную отметку в 1 трлн руб. (1,075 трлн руб. по прогнозам экспертов), притом, что по итогам 2011 года дефицит составил 875 млрд руб. И понятно, что тенденция роста дефицита укоренилась, и если не предпринять какие-то шаги, то яма лишь продолжит углубляться. При этом в экспертном докладе «Стратегия-2020» прямо указывается на одну из причин такого положения: средства Пенсионного фонда расходуются неэффективно. Расходы сопоставимы с теми, что могут позволить себе пенсионные системы стран Организации экономического сотрудничества и развития, а вот уровень жизни самих пенсионеров при этом не идет с уровнем жизни тамошних стариков ни в какое сравнение.

Что же предлагают авторы «Стратегии»? «Суповой набор» нехитрый: развитие накопительной составляющей в формировании пенсий – она должна стать приоритетной. Предлагается популяризировать т. н. программу добровольных пенсионных накоплений, которые сегодня действуют, как правило, на уровне негосударственных пенсионных фондов (НПФ), причем зачастую в рамках корпораций, т. е. привязанный к той или иной топовой отраслевой компании «корпоративный» пенсионный фонд работает непосредственно с сотрудниками данной компании. На индивидуальной же основе такого рода программами пользуется лишь 1% трудоспособного населения. Авторы новаций предлагают, в частности, создание некоей особенной пенсионной системы для тех, чей заработок составляет 160-230% от среднего по региону. Предполагается, что в рамках данной системы 2% из зарплаты работника будут перечисляться в накопительную часть его будущей пенсии, однако он сможет письменно отказаться от такого сбора, и пенсия ему будет начисляться на общих основаниях. Для сотрудников компаний с зарплатами от 230% от средней по региону «взнос» предполагается сделать 2-5% с тем же правом письменного отказа.

Такой вот оригинальный метод прививания «культуры» ответственного участия в обеспечении достойной старости. А то безответственно, понимаешь, офисный планктон пока что подходит к этому делу: не хочет думать о старости сам, предоставляет государству такую честь. Теперь же волей-неволей хотя бы начнет думать, нужны ли ему эти отчисления или нет.

Но что действительно волнует (или как минимум интересует) почти всех – увеличится ли пенсионный возраст или нет. Правительство продолжает отчаянно отмахиваться даже от намеков на это. Оба дуумвира неоднократно говорили: нет, повышать не будем. Даром что чем дальше, тем меньше «стали» в этих словах и больше «допущений». Экспертам же до сантиментов и вовсе далеко, им незачем «нравиться» народу: перед ними – только цифры. А они буквально вопиют о том, что столь непопулярное решение будет все же принято.

И, возможно, даже скорее, чем можно было предположить.

О нынешнем состоянии пенсионной системы в России и возможных путях ее реформирования в беседе с обозревателем KM.RU рассказал известный российский экономист, публицист и общественный деятель, председатель правления Института динамического консерватизма, заместитель главного редактора журнала «Однако» Андрей Кобяков:

– В газете «Ведомости» вышла замечательная статья Алексея Улюкаева, в которой он дал абсолютно бескомпромиссный и жесткий анализ ситуации. Несмотря на то, что сам Улюкаев причисляет себя к либералам и разделяет взгляды Гайдара, он предлагает взгляд на пенсионную реформу, абсолютно противоположный тому, что дают авторы «Стратегии-2020», и тому, что изложили Алексей Кудрин и Евсей Гурвич в статье, вышедшей неделю назад в «Вопросах экономики». Они предлагают всё то же – как можно меньшее участие государства и как можно большая роль личных накоплений граждан. Улюкаев, в свою очередь, аргументирует несостоятельность такого подхода.

Улюкаев предлагает отринуть саму идею, что пенсионная система у нас является страховой. Страховая система – это когда государство не напрямую берет на себя обязательства по выплате пенсий, а через систему, формируемую деньгами работающих поколений. И формально нам все представляется так, как если я, работающий человек, делаю отчисления в Пенсионный фонд, и это предполагается рассматривать как некое отложенное потребление: мол, из откладываемых сейчас моих денег мне вроде как и должны будут платить деньги, когда я выйду на пенсию. Но в действительности наша пенсионная система работает несколько иначе: из моих сегодняшних отчислений оплачиваются текущие пенсии тем, кто пребывает в пенсионном возрасте. Но такая система может гарантированно сама себя поддерживать только в том случае, если, например, когда я выйду на пенсию, найдутся те, кто будет и меня «содержать» своими пенсионными отчислениями.

Такая модель, как справедливо указывает Улюкаев, состоятельна лишь при нормальной демографии, когда у нас с вами существует как минимум равенство между теми, кто выходит на пенсию, и теми, кто приходит на рынок труда из молодежи. В идеале она работает в случае демографической пирамиды, когда численность поступающих на работу будет превышать число выходящих на пенсию, тем более с учетом мировых тенденций увеличения продолжительности жизни.

Так вот, в условиях той демографической ситуации, что есть сейчас в России, эта модель работать просто не может, потому что у нас идет обезлюживание: молодежь не хочет рожать детей, и число лиц, выходящих на рынок труда, будет и далее уступать числу выходящих на пенсии. И в этой модели может быть только два варианта: либо надо повышать объем отчислений, либо соглашаться с тем, что положение пенсионеров будет со временем не улучшаться, а ухудшаться. Предел достигнут, и мы можем совершенно определенно говорить, что при существующей модели пенсионной системы поддерживать должный уровень жизни пенсионеров далее не удастся.

Но есть и второй момент – накопительная пенсия. Улюкаев и тут дает оценку на грани приговора: он говорит, что период процветания финансовых рынков закончился, и, по его мнению, сейчас нет и вряд ли будут в обозримом будущем существовать достаточно надежные инструменты финансового рынка, в которые можно будет вкладывать накопления. Инструменты должны быть, с одной стороны, высоконадежные, а с другой стороны, те, которые позволяют обеспечивать хотя бы несокращение вложенных средств. При инфляции в России на уровне около 7% их доходность должна быть не ниже этой цифры.

Так вот, он четко заявляет, как человек, который отвечает в Центробанке за управление нашими крупными резервами, что в мире на сегодняшний день таких инструментов нет и не просматривается на ближайшее будущее. Поэтому любые попытки сейчас решать проблему пенсионной системы путем совершенствования ее накопительной части – это бесполезная вещь. Максимум она может улучшить положение для отдельных групп пенсионеров, но для всей системы это – абсолютно не инструмент, с помощью которого можно решать эту проблему.

Понятно, что для определенных представителей среднего класса можно увеличить какие-то их добровольные отчисления. Но нужно учитывать, что к среднему классу в основном относятся люди рефлексирующие и обладающие аналитическими способностями, которые прекрасно понимают, как правило, что в мире сегодня в принципе нет таких инструментов, которые без риска обеспечили бы им благосостояние в старости. А идти на очень большой риск –это идеология финансового спекулянта, а не эффективного управления пенсионными ресурсами. И Улюкаев делает потрясающий вывод, что вопрос выплаты пенсий должен стать непосредственно вопросом федерального бюджета. Т. е. надо средства Пенсионного фонда включить в бюджет как таковой и управлять ими как бюджетными средствами, обеспечивая людям необходимый уровень жизни путем бюджетных выплат, исходя из определенных нормативов. Это пусть и радикальная, но, на мой взгляд, абсолютно неизбежная постановка вопроса, все прочее – паллиатив.

– Полагаете, что наше правительство все же вынуждено будет пойти на повышение пенсионного возраста?

– Проблему пенсионного возраста можно разложить на две части. Одна из них – конъюнктурная, выражаемая идеологией, которую определял Кудрин: «ни одной дополнительной копейки не дадим в расходы бюджета». В этих обстоятельствах увеличение пенсионного возраста становится неизбежным в силу объективного положения с демографией. Но есть и другая постановка вопроса. Если смотреть не на российскую (к сожалению, достаточно неприглядную) картину, а на общемировую тенденцию, то можно заключить, что повсюду наблюдается увеличение продолжительности жизни, и это одновременно сопровождается увеличением объективных границ трудоспособного возраста. Нынешние 65-летние немцы и 65-летние немцы 200 лет назад отличаются друг от друга характеристиками здоровья, трудоспособности и другими. Это объективно. Сейчас уходящие из жизни в 50 лет считаются безвременно ушедшими, тогда как веками ранее они были бы уже глубокими старцами.

Т. е. если смотреть на вопрос повышения пенсионного возраста в стратегическом плане, то тут все видится очевидным. Другой вопрос – надо ли с этим так уж торопиться. Тем более нам, в России, где ситуация с продолжительностью жизни пока не демонстрирует тенденцию к улучшению. У нас мужчины подчас просто не доживают до уже ныне существующего пенсионного возраста. Хотя в общемировом масштабе постановка вопроса об увеличении пенсионного возраста, повторюсь, корректна. К тому же надо учитывать и тенденцию увеличения постоянно работающих пенсионеров, т. е. люди к моменту наступления пенсионного возраста остаются трудоспособны. Но в рамках существующих в России ограничений на бюджетные расходы говорить о необходимости увеличения пенсионного возраста в РФ просто некорректно. У нас бюджетные расходы не то что недостаточные: если брать их как долю от ВВП, то мы где-то раза в два не дотягиваем тут до среднеевропейского уровня. Есть, на самом деле, еще очень внушительный задел для их увеличения, а, соответственно, нужно думать о том, какими доходными статьями их обеспечивать. Видимо, придется все же отказаться от плоской шкалы налогообложения, когда и миллиардер, и учитель платят со своих доходов одинаковые 13%.

Быть может, моя точка зрения покажется кому-то не очень популярной, но мне все это кажется действительно неизбежным, если мы действительно хотим строить социально ориентированную экономику и среду всеобщего благосостояния не на словах, а на деле.