Власть боится объединения оппозиции и раскола элит
Геннадий Гудков не вернется в свой депутатсткий кабинет, который ему пришлось покинуть осенью прошлого года. Верховный суд вслед за Конституционным постановил, что отзыв его мандата был абсолютно законен и не внял магистральному контраргументу защиты, что принимать решение о совмещении депутатской и предпринимательской деятельности по одной лишь ксерокопии нельзя.
Все попытки стороны изгнанного депутата доказать, что лишение Геннадия Гудкова депутатских полномочий было произведено «по беспределу» не нашли понимания у судьи Николая Толчеева. Равнодушен он оказался даже к эмоциональному воззванию к совести, прозвучавшему от Гудкова-старшего: «Мы с вами современники, но мы и делаем историю. И от нас зависит, какая история страны у нас будет, покрытая пятнами позора, с варварскими методами правосудия, или же мы сделаем шаг вперед в развитии и дадим шанс России на попытку построения цивилизованного государства». Наверняка судья таких речей за всю свою практику наслышался вдоволь и не нашел в данном спиче ничего лично для себя примечательного. Да и если нашел бы — разве этот брошенный камушек смог бы остановить мощный маховик карательной машины?
Кроме эмоций были, впрочем, и просто аргументы. Например, экс-депутат напомнил судьбе, что не было ни уголовного дела, ни самого разбирательства его вопроса по существу. Фактически он был лишен мандата волевым решением сверху, подкрепленным депутатскими голосами. Впрочем, озвучивалось все это скорее для присутствующей на заседании журналистской братии. Судья тоже, конечно, слушал, но странным было бы предположить, что он всего этого и так не знал.
По окончанию суда оба Гудковых в унисон заверили все ту же прессу, что борьба отнюдь не закончена и что правду Геннадий Владимирович таки найдет. Пусть не в России, так хоть в том же ЕСПЧ. Конечно, к моменту вынесения вердикта в Брюсселе может подойти к концу и сам нынешний думский созыв. Впрочем, у самого Геннадия Гудкова к нему и так было достаточно скептическое отношение. Даст Бог, переживем все и это, будет созыв №7, а за правду побороться всегда приятно. Затягивает.
Исход долгой судебной борьбы Геннадия Гудкова за возвращение депутатского мандата в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал его сын, депутат Государственной Думы из фракции «Справедливая Россия» Дмитрий Гудков:
- Конечно же, мы понимали, что в стране никакого суда нет, что судебная власть используется как инструмент политической расправы, политических репрессий. Все последние иллюзии исчезли во время процесса над Удальцовым, когда судья Карпов вдруг сообщил, что жена Сергея Анастасия якобы из-за его угроз была вынуждена переехать на Украину, а она между тем находилась в соседнем помещении. Услышав это, все присутствующие просто рассмеялись и тут же попросили допросить «уехавшую» в качестве свидетеля — просьба была просто проигнорирована. И это стало просто апофеозом всего сегодняшнего судейского произвола. Все-таки всему есть свои пределы, но в данном же случае суд просто показал, что ему наплевать на все, кроме политической целесообразности.
Так же и в случае с Геннадием Гудковым, когда Конституционный суд признал абсолютно конституционной саму процедуру лишения мандата любого депутата через голосование. Депутата, за которого, пусть и в составе партийного списка, все же голосовали избиратели. Произволом является и то, что Верховный суд признал законным лишение Геннадия Гудкова мандата на основе ксерокопии несуществующего документа. Причем Мария Гудкова продемонстрировала всем отметки загранпаспорта, согласно которым ее в этот период вообще не было в стране, и она физически никак не могла подписать данный документ. Тем не менее, суд эти аргументы во внимание принимать не стал. Честно говоря, больше всего обидно стало даже за адвокатов и их профессию, которая сегодня, по сути, становится просто невостребованной. Просто потому, что от них ничего не зависит. Единственный инструмент, который сегодня помогает решать вопросы в судах — это деньги либо «телефонное право».
Геннадий Гудков все же пытался убедить судью в правоте и довольно эмоционально. Стало быть, надежда на положительное решение у вас оставалась?
- Ну мы же должны пройти весь этот путь и доказать, в том числе и присутствующим там журналистам, что к нам нельзя предъявить претензии, что, дескать, Гудковы не стали решать вопрос официальным путем, через суд. Мы решили этот путь пройти «от и до». И, конечно же, взывали к совести судьи, ведь до последнего была хоть какая-то надежда на то, что она проснется. Потому что в Конституционном суде аж двое таких судей из 19-ти нашлись, которые заявили о своем несогласии и выразили особое мнение.
На самом деле и к главе Верховного суда Лебедеву многие до сих пор относились с уважением, он недавно встречался с нашей фракцией и произвел впечатление совестливого, принципиального человека. И в ходе заседания Верховного суда мы хотели хотя бы понять, неужели людям, проработавшие в судебной системе столько лет и которым уже давно не 30 лет и даже не 40, может быть безразлична собственная репутация. Ведь у них же есть дети, перед которыми рано или поздно будет стыдно. Перемены-то все равно в нашей стране неизбежны. Да и ЕСПЧ, куда мы непременно теперь обратимся, неизбежно встанет на сторону закона. Так что не сказал бы, что мы с отцом питали какие-то особые иллюзии, но человеку вообще свойственно верить в чудеса, вот и мы надеялись, что в Верховном суде закон все же перевесит «телефонное право».
С чего вдруг у Кремля вообще возникло такое «особое» отношение именно к Геннадию Гудкову? Мало ли деятелей, которые раздражают власть?
- Да я уверен, что он один из самых раздражающих Кремль политиков, если не самый раздражающий. Посмотрите исследование «Левада-Центра» - фамилия Гудков стоит на третьем месте среди самых популярных лиц, которых поддерживает улица. После Акунина и Навального. Отец и сын Гудковы — это мостик, соединяющий системную и несистемную оппозицию, чего больше всего и боится власть... Более того, когда депутаты Государственной Думы поддерживают протестное движение — это как бы символизирует начало раскола элит. Во всяком случае, это всеми воспринимается именно так. Власть панически боится объединения оппозиции и раскола элит, потому что рано или поздно вся наша политическая система в целом будет трещать по швам. За расколом элит всегда следует распад существующего политического строя, это закон жанра.
