Дело MH17 – нужна адекватная версия

Два года прошло с трагического дня 17 июля 2014 года – дня гибели малайзийского самолета с сотнями невинных людей

Картина катастрофы примерно ясна: в этот день украинские средства ПВО, развернутые вдоль линии фронта в Донбассе, проводили проверку боевой готовности. Это факт, он зафиксирован средствами радиоразведки ВС РФ.  Для проверки над линией фронта пролетал украинский военный самолет, изображавший условного противника – таков обычный порядок проверки работоспособности развернутых комплексов (полагается использовать специальный самолет-мишень, но иногда, и не только на Украине, приходится задействовать боевые самолеты). Полет этого самолета зафиксирован российскими гражданскими средствами контроля воздушной обстановки.

17 июля был выбран, видимо, потому, что над районом была сплошная облачность и ПВО повстанцев не могли сбить самолет, идущий над облаками. Метеоданные за этот день общедоступны. Один из украинских комплексов «Бук» из района п.Зарощенское, прикрывавший артиллерийские позиции в районе Амвросиевки, произвел запуск ракеты, которая и поразила несчастный «Боинг».

То, что самолет сбит ракетой «земля-воздух», а не чем-то другим, и скорее всего, «Буком», можно считать твердо установленным. Район запуска установлен исследованием концерна «Алмаз-Антей», производителя ракет «Бук». Они однозначно и вполне доступно объяснили, почему ракета прилетела к самолету не спереди (с позиций ополчения), а сбоку – с позиций украинской армии.

Причины выстрела пока дискуссионны. Тут возможна случайность: сход ракеты блокируется при тренировках очень просто, двумя тумблерами. Так же просто эти тумблеры и переводят комплекс в режим стрельбы. То, что погиб лайнер, а не условная мишень – тоже вполне возможно, украинские специалисты такой номер уже проделывали – если операторы перепутали, то ракета ошибку не исправит – на ней нет опознавателя «свой-чужой». А над Донбассом в эти часы было несколько воздушных целей – несколько украинских военных самолетов и несколько гражданских.

Украинская пропаганда в те дни лживо утверждала, что летают и наносят удары по украинским войскам также и российские самолеты – так что экипажи украинских «Буков» могли принять «Боинг» за российский бомбардировщик, «у страха глаза велики». Тогда выстрел был неслучайным, но гибель гражданского самолета – непреднамеренной.

И есть третья возможность – это была целенаправленная провокация, направленная против Новороссии и России. Есть некоторые факты и в пользу такой версии.

Должно быть сразу понятно: данных объективного контроля от нашей ПВО в деле не будет. Даже если они однозначно проясняют ситуацию. Причина понятна: дело идет к войне (не надо от этого факта отворачиваться), и противник не должен знать, какие военные возможности у нас на Юге России есть. Если нам не удалось ничего зафиксировать – тем более никто об этом знать не должен. Это, к сожалению, гораздо важнее, чем любые репутационные потери.

Также должно быть понятно, что надежд на объективное расследование международной комиссией мало. Она, во-первых, некомпетентна, просто по объективным причинам – там нет специалистов по тому оружию, которым сбит «Боинг». Во-вторых, она склонна к фальсификациям – это доказано документально.

В предварительном отчете, в схеме возможных траекторий ракеты, поразившей самолет, комиссия ссылается на производителя ракет «Бук» - концерн «Антей-Алмаз», - а на самом деле специалисты этого концерна версию комиссии (обстрел со встречного направления) не только не подтверждали, а прямо опровергали. Ну и в-третьих, она предвзята, и предвзята в определенную сторону, это в общем понятно. Майданное правительство – наиболее вероятный виновник, а правительство Нидерландов – один из организаторов Майдана (например, оно финансировало создание майданного телевидения – «Хромадьске ТВ»).

Вот поэтому у нас как самой заинтересованной стороны должна быть собственная версия событий – адекватная, обоснованная, способная выдержать объективную проверку. Не надо недооценивать мировую общественность: при всём разнообразии взглядов и в среднем при русофобском настроении, там хватает и разумных и образованных людей, способных понять, где правда, а где пропаганда.

Есть ли такая общедоступная и широко известная версия? Увы.

И  главная причина этого не объективная, а субъективная. Ее признал президент Путин, хотя и применительно к своей теме: оказывается, СМИ почти не освещают действительно важные (по его мнению) события, а это значит, что их как бы и нет. И он прав: действительно, не редкость, когда даже его заявления доходят к нам только через иностранные СМИ, а то и вообще не доходят, а важные решения правительства компрометируются. Но при всём уважении – гибель самолета с сотнями людей – гораздо более важное событие, чем любое заявление,  с точки зрения массовой психологии. Я не знаю, кто в этом виноват, но в области информационного противоборства мы, как всегда, проигрываем.

По-хорошему, с самого начала у нас должна была быть оперативно создана следственная комиссия из авиационных и военных инженеров (а не юристов), которая, независимо от причин должна была представить руководству объективную картину происшедшего. По многим признакам, этого не было сделано.

А ведь наше дело облегчается тем, что при выработке версии нам не надо было ничего придумывать – достаточно было объективной информации. Самолет упал хоть формально на территории Украины, но в зоне контроля сил, которые относятся к нам положительно, и использованное оружие знакомо нашим специалистам и, скорее всего, у нас произведено.

Но пока ситуация неблагоприятна: противник гораздо успешнее создает «информационный шум» и даже эффективно мешает настоящему расследованию. Вот простая последовательность событий и наших «косяков».

Не было должного фотодокументирования обломков и других вещдоков. Если это была боязнь «как бы чего не вышло, вдруг наши сбили» - то тогда всё равно надо было всё снять. Всё равно обломки потом уехали в Голландию, причем не напрямую, а через заинтересованную сторону – Украину, и если там с ними что-то сделали – то как это докажешь? А так можно было бы предъявить снимки, сделанные на месте до передачи.

А в результате получились вопиющие безобразия, например: комиссия обнаружила на теле командира лайнера «следы хирургического вмешательства». Западная пресса, естественно, обвинила в этом ополченцев, типа «они удаляли осколки». На самом деле очевидно, что кто-то вводил в мертвое тело что-то такое, что должно было доказывать вину России, но как это теперь докажешь? Снимков в нашей прессе, говорящих о причинах гибели самолета, было, по-моему, всего два: кусок кабины, прислоненный к какому-то столбу, и кусок крыла с длинными бороздами от осколков.

А должны были заснять и опубликовать всё, что уехало в Нидерланды, каждый обломок, и совсем не обязательно для этого было посылать разведчиков специального назначения. Надо было попросить журналистов, российских или местных, и посоветовать, что именно снимать, тем более, что сбор и публикация общественно значимой информации – это вообще-то профессиональный долг журналистики.

При этом западные журналисты рассекали по территории ДНР вдоль и поперек, снимали многое, и даже собранные ими вещдоки (осколки) были приобщены к делу. И теперь можно сколько угодно кричать, что это незаконно и не соответствует УПК – в информационной войне это очень даже законно (на самом деле, хорошо, что приобщили). Если бы это было сделано, то сразу была бы ясна картина и установлено, чем именно сбит «Боинг».

Многие версии могли быть сняты в первые же дни.  Нет попадания в двигатели или около них – значит, это не авиационная ракета (они с самонаведением по тепловому излучению). Двигатели – большие предметы, они не потеряются. Всё, закрываем эту тему и к ней больше не возвращаемся. Следы и последствия от попаданий снарядов авиационных пушек тоже довольно характерны.

Комиссия могла бы сразу зафиксировать местные условия и обстоятельства, например, тот факт, что 17 июля над районом была сплошная облачность (к счастью, метеоданные за этот день сохранились). То есть спутники фоторазведки не могли заснять момент пуска с земли или привязать изображение самолетов к местности. Это не секрет, но если бы это знали все заинтересованные лица, то сумасшедшие и провокаторы с «секретными спутниковыми снимками» не попадали бы на 1-й канал российского телевидения. А они попадали, что принесло не меньше вреда, чем сама катастрофа. И это значит, что ключевые наши СМИ не были ориентированы, или, того хуже, были ориентированы неправильно.

Вместо этого с усердием, достойным лучшего применения, наши следователи и разномастные энтузиасты до сих пор носятся с несчастным украинским штурмовиком Су-25 и несчастным, едва уцелевшим, украинским летчиком Волошиным, доказывая, что он летал в том районе и что он в принципе мог нести ракеты «воздух-воздух», и что теоретически «грач», если поднапряжется,  может сбить «Боинг»…

Какой суд примет такие доказательства? А главное, к чему всё это, если самолет сбит ракетой «земля-воздух», что однозначно определяется по характерным повреждениям? Это как собирать показания, что у обвиняемого был топор, и что он мог быть при нем в день убийства, и что он хорошо умеет пользоваться топором – но только что делать с этими доказательствами, если жертва была убита из пистолета? То, что в районе были военные самолеты – вовсе не главное. Главное – установить факт и обстоятельства выстрела «Бука» по лайнеру.
 
«А вот у нас есть показания беглого солдата из батальона обслуживания, который видел, как на аэродром прилетел самолет с летчиком Волошиным». И это собирались предъявлять международной комиссии? Да комиссия до сих пор считает, что стреляли ополченцы из российского «Бука».

А в это время западные журналисты нашли и кусок стабилизатора ракеты, и Х-образные поражающие элементы боеголовки. И очень хорошо, что это были журналисты, а не специалисты по оружию. Они-то думали, что нашли доказательства причастности России (якобы такие ПЭ есть только на современных российских ракетах), а на самом деле это как раз признак боеголовок старого образца, которые имеются и на вооружении украинской ПВО. Но почему наши-то ничего не нашли?

Версия-то происшедшего на самом деле есть, и она была сформулирована нашими военными и специалистами в области техники ПВО сразу же (в части касающейся). Почему эта версия не стала рабочей для всех российских государственных органов?

В советское время были такие «информационные совещания» для главредов, сейчас-то почему этого нет? Не обязательно приказывать, как именно писать, надо просто проинформировать о существовании рабочей версии. Это же и расследованию бы помогло, когда много людей знают, что надо искать.

Армия, даже украинская – сложная иерархическая система, не может быть, чтобы информация о ЧП не распространилась там по структурам управления. Давно бы нашли и дивизион, и батарею, и установку, и ее экипаж. Неужели у нашей разведки такие слабые позиции на Украине? Неужели там среди простых людей не осталось противников бандеровщины? Слабо верится.

Маловероятно, что международная комиссия сможет признать, что самолет непреднамеренно сбили украинские военные при проверке боеготовности комплексов ПВО, развернутых в зоне АТО согласно приказа украинского командования от 12 июля (наиболее правдоподобная версия). Максимум, в лучшем случае – заявит, что сбит ракетой неизвестного «Бука», а определить виновных не представляется возможным.

Но, к сожалению, с нашей стороны не было сделано ничего, чтобы подтвердить хотя бы такие, половинчатые, заключения. Поэтому всё еще остается вероятность, что комиссия обвинит вооруженные силы России – и всего возможного, чтобы этому помешать, с нашей стороны сделано не было.