Генерал Дрыманов дал показания в Мосгорсуде

Начальник ГСУ СКР по Москве назвал абсурдом обвинение в получении взятки и подготовил жалобу Юрию Чайке 

Генерал Александр Дрыманов — начальник ГСУ СКР по Москве - дал показания в Мосгорсуде по делу полковника СКР Михаила Максименко, обвиняемого в получении взяток, в том числе $500 тыс. за освобождение Андрея Кочуйкова (Итальянец) — ближайшего соратника вора в законе Захария Калашова.

Александр Дрыманов. Фото: Главное следственное управление Москвы  

Сам Александр Дрыманов изначально не был заявлен свидетелем ни со стороны обвинения, ни защиты. Однако выступая в суде, прокурор Борис Локтионов дважды огласил материалы, из которых, в частности, следовало, что бывший замначальника ГСУ СКР по Москве Денис Никандров, также находящийся под следствием за коррупцию, в рамках досудебного соглашения о сотрудничестве «сдал» ФСБ господина Дрыманова и экс-начальника следственного управления СКР Москвы по Центральному округу Алексея Крамаренко. Последнего, как предполагаемого посредника по эпизоду с попыткой освобождения Итальянца, арестовали. В свою очередь, уголовному преследованию генерала Дрыманова не дали ход. 

Генерал Никандров утверждал, что в 2016 году он передал генералу Дрыманову карточку, на которой было €9 850. Таким образом, если верить обвиняемому, он отблагодарил своего начальника за содействие в назначении, а заодно заручился его поддержкой в будущем.

Выступая в Мосгорсуде, генерал Дрыманов, который фактически сам напросился на допрос, отрицал показания генерала Никандрова. «Данное обвинение является полностью абсурдным»,— отметил Дрыманов.  

По его словам, давать ему взятку за назначение генерал Никандров никак не мог, так как он прошел перед этим длинный путь согласований на самом высоком уровне, в том числе в администрации президента, пишет «Коммерсант». Упомянутая в показаниях карточка, отметил начальник ГСУ СКР, «на данный момент не активирована и не принадлежит никакому клиенту».

«Денежных средств на ней нет»,— подчеркнул свидетель, отметивший, что говорить в данном случае о взятке по меньшей мере некорректно. При этом, по словам Дрыманова, в ходе расследования уголовных дел полковника Максименко и генерала Никандрова он неоднократно «общался» с сотрудниками ФСБ, которые к нему лично никаких претензий вначале не предъявляли.

Генерал Дрыманов рассказал, что у него была очная ставка с его бывшим заместителем. Денис Никандров в ходе нее отрицал собственную причастность к коррупции, а показания на своего начальника дал, чтобы ему смягчили или переквалифицировали ранее предъявленное обвинение. После сделки, которую заключил со следствием генерал Никандров, у Александра Дрыманова были проведены обыски — изъяли три наградных пистолета, которые до сих пор не вернули, а также перерыли весь участок на даче в поисках некоей бочки с деньгами, но ее так и не нашли.

Свидетель полагает, что на этом сотрудники ФСБ не успокоятся и будут любыми способами доказывать его причастность к преступлению, потому что доложили об этом «на самый высокий уровень».

Кому именно последовал доклад, генерал не уточнил, но очевидно, речь шла о директоре ФСБ Александре Бортникове.

При этом попытку «привязать» генерала Дрыманова к коррупционному делу источники «Коммерсанта» в СКР связывают с предстоящей реформой следственных органов.

Что касается гособвинения, озвучившего информацию о причастности генерала к коррупции, то, как рассчитывает Александр Дрыманов, оценку этим действиям даст генпрокурор Юрий Чайка, которому он подготовил соответствующую жалобу.

«Я уверен, что генпрокурор Чайка не в курсе, что здесь происходит. Подготовлена жалоба на его имя и в Госдуму на нарушения процессуального законодательства в ходе следствия»,— сказал господин Дрыманов.