«Школа выживания: в России детей делят на рабов и хозяев?»
Фотография, иллюстрирующая классовое расслоение в довоенной Англии, 1937
В Ярославле в одной из школ представили новое меню для учеников. Там можно встретить и такие прогрессивные тинейджерские блюда, как пицца, хот-дог или сосиска в тесте. Но подобные привилегии — не для всех, а лишь для избранных.
Фокус в том, что льготы отменили, поэтому родителям придётся самим оплачивать завтраки. Кто может — тот выбирает для детишек их любимые блюда. А кто победнее — тот покушает как всегда, тоскливо и пресно. Городские власти, правда, не увидели в альтернативном меню ничего страшного. Просто посчитали, что еда заранее будет выставляться для тех, кто её оплатил. Всего-то, кто бы сомневался.
Аналогичные прецеденты уже случались ранее в Екатеринбурге. С одним корнем зла. В гимназии № 37 оборудовали платный гардероб для учеников. Выкладывай в месяц 150 рублей — и за твоими вещами присмотрят. Однако готовы не все. Хотя 150 рублей — вроде бы и не так много, когда сдаёшь 5000 рублей на уборку и охрану. А ещё в двух школах Чкаловского и Кировского районов для детей было организовано два стола. Один — попроще — с запеканкой и чаем, другой — повкуснее — с супом, пюре и котлетой. Второй вариант трапезы оплатили родители.
Система угадывается, однако. С сегрегацией учеников на богатых и бедных. Есть деньги — чувствуешь себя неплохо. Нет денег — ну, прости. Ясно, что это не только моральное, но и потенциально физическое унижение. Ведь у современных детей и подростков нормально и даже правильно травить именно малоимущих. За шмот, за плохие телефоны, а тут и повод искать не надо. Кушаешь запеканку, пока я ем хот-дог? Лох и нищеброд!
Или вот ещё звоночек, пусть и не колокол: ранее Российская академия наук и Министерство просвещения собирались передать около сотни ведущих школ из муниципального подчинения в региональное, дабы обособить одарённых детей от среднестатистических. Опять же — разделение.
Владимир Путин в недавнем послании Федеральному собранию использовал термин Солженицына «сбережение народа» и рассказал о том, как будут сохраняться школы (прежде всего, сельские). Однако как соотнести слова президента с тем, что происходит на самом деле?
Да, именно школа, прежде всего, отвечает за сбережение народа. Дети проводят в ней большую часть времени, а педагоги — так быть должно, но на деле иначе — являются авторитетами для них и, выражаясь старомодно, проводниками в жизнь. Но именно школу — вместе с медициной — в России прикончили в первую очередь бездарными реформами.
Педагоги не в состоянии в полной мере думать об учениках, потому что, с одной стороны, завалены бюрократией, необходимой для предоставления насколько «красивой», настолько и лживой отчётности, а, с другой, решают проблему элементарного выживания. Неудивительно, что доведённые до отчаяния они либо бегут, либо выбрасывают стресс во вспышках насилия. Меж тем сами школьники пребывают в собственном мире жестокости и вторичности, где у них авторитеты — не родители и учителя, а мразеподобные существа, называющие себя блогерами и музыкантами.
Впрочем, и этого, как видим, оказалось мало. Теперь школьники делятся на правильных и неправильных, богатых и бедных. Со школьной скамьи их приучают к тому, что мир несправедлив, жесток и сегрегирован, а решают всё не моральные качества и ум, а деньги. Хочешь стать в первый ряд — плати. Нечем платить — ищи способы заработать и не гнушайся при этом ничем. Мораль «падающего толкни», естественный отбор, ставший неестественным — всё это ученик должен понять и принять ещё в школе.
В основе такой деградации лежит порочное утверждение, взятое за правило: «Школа предоставляет услуги». Это то, что задекларировали ещё в девяностые и со временем развили в догму. Забудьте о доступе к знаниям, о воспитании образованных поколений — теперь всё, как у всех: услуги такие же, как в кабаке или торговом центре — для их получения необходимы деньги.
Собственно, не наше достижение. Вся американская литература твердит о том, как родители мучаются вопросом, как найти деньги на образование их ребёнка. Западное общество выстроено так, что уже с рождения определено, кто кем будет — девиации незначительны. Сын богатого идёт в престижный университет. Сын бедного ползёт в доки. Да, исключения, безусловно, есть — они называются американской мечтой, но сколько их? Мечта ведь на то и мечта, что сбывается редко, по-своему она чудо.
Мы успешно интегрировали данную систему на свою почву. И при этом думать не думали, как она приживётся. Более того, ухитрились извратить собственными проблемами. В результате родился уродливый монстр, калечащий и педагогов, и учеников. Оправдать это — вольно и невольно — пытаются разговорчиками в духе — образование в наше время неважно. Ещё бы — ведь каждый может стать блогером или пойти работать в эскорт, кому как повезёт, в общем.
Но это, конечно, враньё, потому что образование — особенно, если оно правильное — по-прежнему играет ключевую роль в становлении человека. Иначе бы в том числе и те, кто ответственен за уничтожение школ в России, не отправляли бы своих детишек учиться за границу в престижные вузы. И факт последнего, собственно, объясняет, почему система образования не слишком заботит сильных страны сей. Лучшим из лучших жить в других государствах. Ну, если всё сложится, конечно.
Мы давно уже существуем в классовом обществе, всё меньше скрывающем свою сущность, а потому детям в определённом смысле надо привыкать к этому, учиться выживать. Дабы не обманываться и не питать иллюзий. Есть хозяева жизни, а есть рабы — только так. Так что в екатеринбургских прецедентах есть своя — зловещая — ирония.
Однако страшно представить, что случится в итоге, когда детки усвоят науку сегрегации и выживания в полной мере. Вот тогда котлету сделают из многих, чтобы перекусить за своим столом — тем, куда попадают либо по праву рождения, либо по праву сильного.