Поправки и голосование: ценностный клинч. Советское и церковное

В поправках к Конституции много противоречий и риторических недомолвок. В агитационной кампании перед голосованием их тоже было много. И в силу того, что агитационные ролики говорят только о тех поправках, которые вызывают наиболее благожелательное отношение общества, уверяя, что теперь: пенсионеры получат индексацию, работающие – нижний порог зарплаты, дети – заботу государства, волонтеры – поддержку, культура – защиту, животные – заботу, ветераны – защиту и уважение, народ – сохранение исторической памяти, страна – неприкосновенность своих территорий… Этих, многократно артикулируемых – с десяток. Всего голосовать придется много более чем за сотню. Чуть ли не две сотни.
О них молчат. Дело не в том, что они плохи – дело в том, что, привлеченные обещаемой привлекательностью первых, за все последующие люди будут голосовать, даже о них ничего не зная. Хотя формально все честно: каждый, кто поинтересуется, сможет со всеми ими ознакомиться на любом профильном электронном ресурсе. Хотя делать это будут лишь немногие, которые уже не смогут донести свой голос и свое мнение до массового сознания.
Но дело даже и не в этом: действительно, нельзя всенародным голосованием принимать по одной сотне статей Конституции. Но о них нужно знать и услышать мнение за них и против них: хотя бы для того, чтобы не взорваться через пять лет возмущением «Мы же ничего не знали!»
Более того, чтобы этого не было и чтобы люди чувствовали, что они сделали выбор сами и сознательно, они должны видеть тех, кто выступает против поправок, и слышать, почему они против.
Потому что они разные. Коллаборационисты против, потому что они всегда против всего, что предлагает Путин. Коммунисты против, потому что выступают за куда более радикальный и более социальный вариант изменений и хорошо помнят, когда и как принималась нынешняя Конституция: под грохот танковых залпов, на крови расстрелянных защитников прежней Конституции, при запрещенных газетах и многих партиях оппозиции.
Но против и многие сторонники Путина, потому что считают: процедура голосования и противоречивость вносимых поправок – ослабляют и Путина, и ставят под будущий удар все то, чего ему в позитивном плане удалось добиться в укреплении страны. И чтобы решение социума было сознательное и ответственное, избиратели должны были бы услышать в равном количестве эфирного времени центральных СМИ и позицию сторонников, и позицию противников вносимых поправок и принятой процедуры голосования.
Только есть и еще более важные вещи. Под хор требований о необходимости идеологии (причем подчас почти каждый в этом хоре имел в виду свою идеологию) в поправки начали эклектично вставлять те или иные ценностные компоненты, либо нечто, напоминающее ценностные компоненты, и одно, и другое объявляя идеологией.
В результате, идеологии в собственном смысле слова - единого комплекса ценностей и целей - в тексте не появилось, но ценностные и идеологические противостояния и клинчи возникли.
Самый яркий и самый проблемный из них соседство двух ценностно- идентификационных установок.
С одной стороны, по части первой будущей Статьи 67, «Российская Федерация является правопреемником Союза ССР на своей территории…».
С другой стороны, по части 2 той же будущей статьи 67, «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство».
Можно, конечно, трактовать пункт о преемственности исключительно как вопрос имущественно-правовой преемственности: права и имущество, то есть материальное, мы берем от Советского Союза, а духовное и идеологическое – от тех или иных божеств и сверхъестественных сил.
Только тоже не получится: Советский Союз был силен не тем, что у него были заводы, самолеты, ракеты и танки, а тем, что он сам это умел создавать и сам создал. Его силой были его люди, верившие в то, во что они верили. А сам он был государством, хотя и признававшим свободу вероисповедания, но отчетливо атеистическим. Как таковой – был силен, как таковой – могуч, и как таковой – побеждал.
Быть наследником и правопреемником Советского Союза – значит быть наследником и продолжателем его смыслов.
И еще даже в канун катастрофы его разрушения подавляющее большинство граждан СССР в бога не верили.
И хотя бы поэтому передать веру в него тем, кто сегодня в него, возможно, и верит, не могли. Хорошо это или плохо. Не говоря о тех, для кого это стало модой и знаком лояльности по отношению к начальству. Значит, формула: «сохраняя память предков, передавших нам (кому нам?)… веру в Бога» предполагает, что речь идет о сохранении чьей угодно памяти, но только не памяти тех, кто строил, создавал и побеждал в Советском Союзе, то есть памяти кого угодно, кроме памяти советских людей и советского начала, считавших своими девизами слова: «Никто не даст нам избавленья, ни Бог, ни царь и не герой, добьемся мы освобожденья своею собственной рукой», и еще: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор…».
Советское и религиозное – это два принципиально разных виденья мира и разных мироощущения. И те, присягающие вере в бога, но сохраняющие генетическое родство с советским началом, кто, пытаясь соединить несоединимое, утверждают: «Нет принципиального противоречия между социально-экономической доктриной коммунизма и духовной доктриной веры в божественное», не понимают, что не ЕЕ НЕТ – а ОНИ ЕЕ НЕ ОЩУЩАЮТ, не видят – именно потому, что ограничивают себя и свое видение упрощениями: религиозное – за справедливость, и коммунисты – за справедливость. Вот и синтез: социальная справедливость плюс вера в божественное и загробную жизнь - все сходится! Одну статью в Конституцию про социальную справедливость, одну – про преемственность с СССР, а еще одну – про веру в Бога: и все должны быть довольны.
Конечно, среди первых конструкторов социалистических теорий и коммунистических утопий многие были либо выходцами из духовенства, либо изначально глубоко верующими. Но только дело не в этом, они потому из верующих и становились социалистами и коммунистами, что убеждались: религия решить стоящие проблемы не может, может лишь уговорить смириться с ними.
Дело в том, что коммунизм – идеология. Вера в того или иного бога – религия. И они в немногом родственны, но в главном расходятся. Потому что религия – это сохранение ценностей. Идеология – это совокупность ценностей и целей.
Религия исходит из того, что мир, созданный трансцендентными началом, в основе своей неизменен. И участь человека – принять свое место в этом мире и оптимизировать свое поведение. В соответствии с накопленными опытом ценностями. И не пытаться этот мир менять, потому что он создан неизмеримо более мощной и мудрой силой, чем человек. Мир и человек в этом мире – детерминированы.
Идеология исходит из того, что мир познаваем и изменяем. Человек, познавая мир и развиваюсь сам, вместе с создаваемыми им орудиями труда может мир изменить на основании познания его законов и развития своих средств творческого воздействия.
Для религиозного сознания человек детерминирован высшей силой, а в жизни – ее обстоятельствами, созданными, так или иначе, этой высшей силой.
Для идеологического сознания человек свободен в своем познании и преобразовании мира, он создан обстоятельствами мира, но познавая мир, может менять эти обстоятельства.
«И вместе им не сойтись» не потому, что они противоречат друг другу на ценностном уровне, а потому, что они противоречат друг другу в мироощущении и своей деятельностности.
Для религии невозможное может оказаться возможным, если свершится божественное чудо. Для идеологии, особенно коммунистической, чудо свершится, если человек совершит невозможное. Для первой субъект созидания – потустороннее, трансцендентное, для второй субъект созидания – человек, разумный, познающий, действующий.
Поэтому Советское, оно же коммунистическое, могло менять мир, и творить невозможное. Церковное, оно же религиозное, может пытаться мир сохранять, противостоя подчас энтропии и разрушению и не реже мешая подчас его человеческому преобразованию и восхождению.
Поэтому, кстати, за 20 лет с 2000-го года Российская Федерация смогла остановить разрушение 1990-х, а Советский Союз за 20 лет с 1920 года смог создать Новый мир. И поэтому Советское – оно же коммунистическое - за 4 года разгромило германский нацизм, а Российское шесть лет терпит у себя под боком бандеровский нацизм.
Это – не укор современной России и ее сознанию, это просто демонстрация разницы: советское начало преобразовывает и созидает, религиозное – лишь оптимизирует сохраненное.
Здесь коренное расхождение: принимать вызов, изменяя мир, или принимать имеющееся, ставя задачей его некоторую оптимизацию.
Попытка совмещения преемственности с установкой на преобразование мира (советское) с сохранением установки на его непреобразуемость и детерминированность (вера в Бога) - это ценностный и мироощущенческий тупик. Ценностный клинч, в итоге парализующий действие и рождающий, точнее – имманентно актуализирующий социальный, психологический и культурологический раскол. И обрекающий страну на дальнейшее принятие данности при предельно медленных шагах по ее оптимизации – и отказ от ее проектного преобразования.
Блокировка развития в упоении собственной тысячелетней значимостью, потому что все попытки развития в этой ситуации оказываются парализованы навязываемой ментальностью отказа от принципа преобразования мира. И значит становятся установкой на подчинение и миру, и господствующим в нем силам.
Поправки и голосование: плюсы и минусы пакета. Суверенитет и социальные гарантии
Поправки и голосование: плюсы и минусы пакета. Память и совесть
Комментарии читателей Оставить комментарий
Замаскировались? Как там в кустах? Не сыро?
Ну таки вы опять все не правильно истолковываете и перевираете безбожно.
Во первых про Кембридж я ни слова не писал.
Во вторых оба моих друга-брюнета действительно очень умные ребята. Одного угораздило родиться и вырости в Петрозаводске. Так что он совершенно русский парень. Только сильно загорелый. Он финансист. Очччень высокого уровня.
Второй у нас только учился. Жена, правда наша. Так он и вовсе в своей области величина мирового уровня. Я не знаю как crashworthyness на русский перевести.
Так что зря вы тут расизм свой распушили.
Некоторые кретины так и не могут въехать, что величие нашей Родины основано на нашей естественной многокультурности. Прошу не путать с новомодным мультикультурализмом.
У нас даже общины формировались по соседскому типу, а не родовому.
Те же этноические русские, даже если по крови смотреть, то это потомки десятков групп племён. Причём не все они были славянскими. Впрочем это уже вопрос лингвистики а не крови.
Жаль, что не всех нациков перевешали.
Так а по делу чего?
Свист и негодование?
Хоть бы про метафизику сморозили чего эзотерическое.
"Мне скучно, бес!"(С)
Ой! Это вы! И опять не по существу!
Вы таки тоже считаете, что "кровавые большевики" Россию таки на самом взлёте подбили?
А то, что она в экономике за время царствования вашего мироточащего бюстика с третьего места на пятое съехала-так это она позицию бобра принимала , а становилась на низкий старт. И все проигранные войны-это она противника отвлекала от своей мощи богатырской.
К слову, вся нефтянка на Руси контролировалась иностранным капиталом.
Но это они тоже врага заманывали.
Как ваш апперкот? Тренировок не пропускаете?
Визу вам выдали?
Модерация не даёт мне шанса выразить восторг от твоего умиления, Кагановитч. Но ты -"иди,жено,и больше не" пиши.
Да не лезь ты в эти вопросы,все равно ни бельмеса в них. Общайся с афроинтеллектуалами кембриджа. Твои братья по разуму.