Китай лишил семью Peugeot контроля над компанией
Альянс PSA – Peugeot Citroen, одобрил соглашение правительства Франции с государственным концерном из Китая Dongfeng Motor Group, который в обмен на инвестиции стали его совладельцами.Так, в одночасье, кончилась длившаяся 118 лет эпоха, в течение которой у руля Peugeot стояла семья создателя компании, Армана Пежо.
В результате увеличения уставного капитала PSA на 3 миллиарда евро доля семейства, главного акционера компании, сократится с 25.5 до 14%. Такие же пакеты будут держать правительство Франции и «Донфэн», заплатившие по 800 миллионов евро.
Семейству Peugeot оставили всего два места в совете директоров вместо четырех. Оно утратит право двойного голоса, которое давало потомкам Арманда свыше 38% голосов на собрании акционеров – по сути, право вето. И, напоследок, было решено, что Тьерри Пежо покинет пост главы совета директоров.
Выходит, что старейшего автопроизводителя Франции подминает под себя китайский изготовитель грузовиков, слабо известный за пределами КНР. Решение Парижа присоединиться к «Донфэну», который давно хотел войти в долю, только тем и вызвано, что правительство Франции хочет создать противовес китайскому влиянию.
Сам PSA, два года подряд работающий в убыток, позволить себе привередничать уже не мог. С «Донфэном» он построил в Китае уже три совместных завода, и потому решил рискнуть. В былые годы, правда, французскую компанию обхаживали более завидные женихи, вроде BMW и Mitsubishi. Но французы воротили нос: слишком уж в Peugeot ценили независимость.
О том, как осуществлялась китайско-французская сделка, можно писать не то детектив, не то юмореску. Переговоры периодически заходили в тупик из-за отсутствия или низкой квалификации переводчиков.
Выяснилось, что никто из китайских переговорщиков европейскими языками не владеет. При этом китайцы могли чуть не часами общаться друг с другом на родном языке, к изумлению и тревоге топ-менеджеров Peugeot.
Путаницы добавила обстановка строгой секретности, ради которой все заинтересованные стороны кодировались в служебных документах PSA именами художников. Правительство Франции в них именовалось Фрагонаром, «Донфэн» превратился в Дега, General Motors стала Гогеном, а «Peugeot» был Пикассо. И все же часть документации попала в прессу.
Из нее деловой мир узнал, что сделка по докапитализации PSA едва не сорвалась из-за ожесточенного спора двух кузенов Peugeot – Робера и Тьерри. Открытый по натуре Робер возглавляет семейную холдинговую компанию. Он тесно связан с банковским бизнесом, и потому не боялся приглашения иностранных инвесторов.
Чинный и сдержанный Тьерри, ярый поборник семейного подряда, всегда был против чужаков. Венцом противостояния кузенов стала их напряженная переписка, почему-то попавшая во французскую прессу. Переписывались братья, как выяснилось, из соседних кабинетов на девятом этаже парижской штаб-квартиры Peugeot…
Занятно иногда повторяется история. Когда в 1896 году Арман Пежо основал предприятие по выпуску самобеглых колясок, он тоже, вдрызг, рассорился со своим братом-промышленником Эженом. Тот хранил верность солидной семейной фирме по производству велосипедов и мельниц для перца, и убеждал братца не маяться дурью.
Арман и Эжен помирились и объединили компании лишь через пятнадцать лет, чем поспособствовали бурному процветанию Peugeot (у которого в былые времена даже немецкий автопром не стеснялся безвозмездно заимствовать технические новинки). Сейчас примирение Тьерри и Робера уже мало что даст PSA: слишком много стратегических ошибок наделал второй по величине автопроизводитель Европы.
Ставка на семейственность оказалась вредной: компания замкнулась в себе и перестала искать инвесторов. Вместо того чтобы тратить миллиарды евро на развитие, она пускала их на скупку акций: чем больше Peugeot в руках Пежо, тем лучше!
Видимо, фирма переоценила свой военный опыт: в годы германской оккупации она не прогнулась перед новыми властями, и была оставлена в покое (из-за массового саботажа Вермахту все равно было от нее мало проку). Тогда как Renault активно сотрудничала с немцами, и после войны, в наказание, была национализирована…
Столь же вредной оказалась и ставка преимущественно на европейский рынок. PSA сделал этот выбор практически тогда же, когда прочие автогиганты ЕС, вроде VW, что было сил пытались стать глобальными компаниями.
Когда шесть лет назад на авторынке ЕС начался затяжной спад, в Peugeot все наконец поняли. Одни заводы пришлось закрывать, а другие – и сейчас это главная проблема компании – работают вполсилы: продажи у PSA падают почти по 3% в год.
Китайский рынок, где «Peugeot» объединила усилия с «Донфэном», тоже не стал спасением: PSA серьезно проигрывает там немцам, японцам и американцам. Вот и пришлось аристократам от автопрома согласиться на неравный брак.
Компания уже заявила, что благодаря впрыску капитала рассчитывает с новыми силами покорять рынки России и Латинской Америки, ну и о Китае она не забудет.
Правда, все выгоды PSA на данный момент ограничиваются несколькими миллиардами евро, которые сами по себе мало что дадут: теперь все будет зависеть от того, пойдет ли компания на серьезные структурные реформы.
Куда больше получат китайцы: теперь к их услугам и передовые технологии Peugeot, и европейская дилерская сеть. А еще легендарный и раскрученный бренд – угловатый серебристый лев, словно бы уходящий от своих столетних французских родителей.
Комментарии читателей Оставить комментарий