Ученые предупреждают: пора начинать работать

Экономический рост в России основан не на росте производства тех или иных товаров и услуг или росте инвестиций в экономику, а на росте зарплат темпами более быстрыми, чем рост производительности труда.

Это опасный тренд, так не может продолжаться вечно, как не может вечно строиться любая пирамида.

Об этом риске нас предупреждали уже в этом году эксперты МВФ и Bank of America. Как и положено, эстафету исследований подхватили российские ученые. Центр развития НИУ ВШЭ занялся этим в своем очередном бюллетене.

ЦР напоминает, что статистика Росстата за июнь зафиксировала «ухудшение промышленной и общеэкономической динамики после внушавшего оптимизм майского отскока вверх».

Далее ученые отмечают, что в России несколько замедлился рост удельных трудовых издержек (ULC) в валютном выражении (в обрабатывающей промышленности России в мае эти издержки выросли лишь на 0,6% год к году, против 9% в среднем за месяц в предшествующие месяцы года). Но и этот рост заметно выше, даже чем в Евросоюзе, где в первом квартале 2012 г. ULC выросли в среднем лишь на 1,7% в годовом выражении.

Здесь корректно тогда было бы напомнить про, так сказать, «точки отсчета». Ведь в Евросоюзе доля зарплат в себестоимости давно намного выше, чем в РФ. Мало того, у нас эта доля, если можно так выразиться, «позорно низкая», часто втрое меньшая, чем в развитых странах. Другое дело, что если один работник где-то в Германии за час производит столько, сколько у нас делает бригада с матюгами неделю, то и доля зарплаты в себестоимости конечного продукта естественно разнится. На, скажем, немецких заводах сложнее умножать производительность, чем на российских. Немцам для этого потребуется закупать очень дорогие новые роботы. У нас сплошь и рядом работают на давно и безнадежно устаревшем оборудовании.

Тем не менее, ученые правы: нельзя непрерывно наращивать зарплаты без роста производительности труда. Но так делается и конца этому пока не видно. В связи с чем ЦР пишет; «… российская экономика при ее дальнейшем замедлении может столкнуться с необходимостью взять курс на «внутреннюю девальвацию», которая уже происходит в кризисных странах еврозоны, где ULC заметно снижаются – например, в Греции в первом квартале они упали более чем на 9% год к году. Однако в отличие от Греции или Ирландии достигнуть этого можно не только за счет урезания затрат и зарплат, но и за счёт номинальной девальвации национальной валюты».

Иными словами, и в этом вопросе власти могут прибегнуть к своей старой подружке – девальвации. Как будет на самом деле, не ясно. Но сегодня очевидно, что «дальнейшее замедление в российской экономике вполне вероятно, так как прогнозируемое предпринимателями увеличение спроса на ближайшие два-три месяца, скорее всего, не будет устойчивым».

Эксперты ЦР развенчивают еще один повод для оптимизма – про радость от того, что «уровень загрузки мощностей в промышленности в июле … вырос на 1 п.п. к июню». Они просто уточняют, что этот уровень остался на весьма низком уровне – 64%, «что не способствует росту инвестиций». При этом «рост внешнего спроса - на фоне известных проблем в мировой экономике - под большим вопросом, а рост внутреннего потребительского спроса, подстегиваемый бурно растущим потребительским кредитом, также не выглядит устойчивым, так как теряет бюджетную подпитку. При этом он будет сдерживаться и ростом инфляционных ожиданий, о чем говорят опросы, которые зафиксировали в июле рост доли ожидающих роста цен в ближайшие месяцы до 33% опрошенных (против 27% в июне и в среднем за первое полугодие)».

Просто арифметически выходит, что стоит срезать зарплаты в России. Но понятно, что на это власть не пойдет. И правильно не пойдет – и так покупательская способность низкая.

Мало того, мировой опыт показывает, что как раз рост зарплат и вообще доходов населения стимулирует экономику. Но нам так называемый «парадокс Калдора» не грозит, доказывают ученые.

«… парадокс Калдора», то есть на рост удельных трудовых издержек в ряде стран в период после мировой войны, которые в то же время увеличивали свою долю на внешних рынках … объяснялся улучшением неценовых параметров конкурентоспособности на фоне роста удельных затрат, но в сегодняшней России не наблюдается никакого опережающего роста инвестиционной и инновационной активности как компенсатора роста трудовых издержек – она скорее затухает».

Если рост зарплат не подкрепляется ростом производительности, то что-то другое должно стать компенсатором. У нас до сих пор этому служило то, что финансовые вложения приносили рекордные прибыли (что понятно на фоне роста цен на углеводороды). Но теперь ситуация не стабильная.

«Вряд ли можно говорить и о том, что рост удельных трудовых издержек постоянно будет компенсироваться параллельным улучшением другого индикатора конкурентоспособности – удельных капитальных издержек (UКC), рассчитываемых как отношение номинальной нормы прибыли к производительности капитала (UКC)5, как это происходило долгое время в России и происходит в южных странах Еврозоны, что заставляет некоторых экспертов говорить о том, что кризисные страны еврозоны «застряли на среднем уровне технологического развития, и снижение выплат работников не поможет решить проблему конкурентоспособности». По нашим оценкам, в России в отличие от юга еврозоны роста UКC не наблюдается – они, скорее, имеют тенденцию к снижению, то есть доля прибыли в ВВП, умноженная на дефлятор ВВП, неуклонно снижается, однако, повторим, этот процесс не может быть постоянным», - объясняют тенденцию эксперты ЦР.

Тот вариант роста экономики, который мы наблюдаем сейчас в России, называется «wage led economy», это когда рост «ведется» заработной платой. Но что делать, если невмоготу уже постоянно наращивать зарплаты, а и снижать их нельзя под угрозой социальных волнений?

И вот здесь ученые делают важный вывод. «В целом можно говорить о том, что рост в экономике, ведомой заработной платой, возможен в том случае, если рост заработной платы, стимулируя внутренний спрос, одновременно стимулирует инвестиции, которые реагируют не на норму прибыли как таковую (она в условиях роста ULC снижается), а на прочие факторы, способствующие росту инвестиционной активности. В теории - это рост загрузки производственных мощностей, оптимизм предпринимателей, лучший по сравнению со странами-конкурентами инвестиционный климат и условия ведения бизнеса, рост мобильности рабочей силы, что возможно лишь при сломе коррупционной машины, удорожающей строительство жилья и развитие ипотеки. Но до этого сегодняшней России - ой как далеко»...

Однако, по мнению ученых, выбора у властей нет. Или решительно ломать сложившуюся коррупционную машину, или, «…если этого не сделать, то придется резать зарплаты, а это чревато социальными конфликтами, по сравнению с которыми нынешние противостояния власти и оппозиции покажутся цветочками».

На самом деле, конечно, маститые экономисты становятся простыми любителями, когда начинают говорить о политике. Сами себе противоречат. Ведь написали же чуть ранее про девальвацию, как про способ решать актуальные проблемы сегодняшнего дня. Так как в России только отчаянные мечтатели думают на три дня вперед, то власти, конечно, нежно берегут девальвацию, чтобы пустить в дело, когда припрет. И наш опыт показывает, что народ это, как говорится, «сглатывает».

Тем более, что в приток инвестиций, в приток капитала, как отмечают сами ученые ЦР, уже никто не верит. На днях замминистра Минэкономразвития А. Клепач заявил, что министерство в ближайшее время пересмотрит годовую оценку оттока капитала с текущих 15-25 млрд до 50 млрд долл. Никакого значимого притока капитала в Россию из-за ее пределов МЭР не ожидает. «…масштабы оттока капитала из России мало предсказуемы, и, значит, могут оказаться значительно больше, чем прогнозируют денежные власти (по 1 млрд долл. в месяц) … По нашему мнению, отток будет более значимым, но при этом вряд ли превысит 8 млрд долл. в среднем за месяц», - пишут эксперты ЦР.

Можно предположить, что власти не будут активно препятствовать оттоку денег из страны. Потому что иначе эти доллары могут укрепить курс рубля и выбить из рук властей такое нужное оружие, как девальвация. А и пустить эти деньги в стране некуда – власть не позволит заменять сотни плохо оплачиваемых работников, но с постоянным ростом этой плохой оплаты, на штучные роботы. Тогда бы экономика могла начать, так сказать, «приходить в себя» после долгого и тяжелого угара. Но это бы означало и то, что власти пришлось бы заняться не руководством отраслями в целом и отдельными предприятиями в частности, а своими прямыми обязанностями – заботой о жизни и переобучении безработных, помощью малоимущим, то есть – защитой граждан, для чего государства и правительства и были выдуманы. Но не руководством ими. А это обидно и немыслимо в России.