«Политическую власть уровень жизни беднейших групп как будто волнует, о наборе для нищих - "борщевом" - она беспокойство проявляет, но что-то большее – не волнует в принципе: нашим людям спагетти и равиоли не нужны, они макароны по-флотски едят»

Сергей Черняховский. Стагнационное подорожание

В конце лета в Москве резко поднялись цены на такси. А в начале лета из продажи исчезла красная икра, чтобы через два месяца вернуться на прилавки, но также по резко взлетевшей цене. Условно можно считать, что и одно, и другое подорожало примерно на две трети.

В общем-то, не самые необходимые товары. Кто-то отнесет их к предметам роскоши. Правда, если так, то у сказавшего очень скромные представления о роскоши: конечно, не «предметы первой необходимости» и к «борщевому набору» явно не относятся. Это, конечно лакомства. Только далеко не самые элитные.

Если, конечно, считать, что лакомства, как продуктовые (икра), так и бытовые (такси), предметом первой необходимости не являются. Только тогда выходит, что все вкусное и приятное - не предмет первой необходимости: можно обойтись. А потому и не важно, если будет дорожать. Только деликатесы подобного рода, хоть и не предметы первой необходимости в привычном смысле слова, то своего рода «предметы первой необходимости достойной жизни».

Хотя в условиях ковида такси вполне превращается и в предмет жизненной важности: основная доля заражений приходится не на клубы, рестораны и учебные аудитории, а как раз на метро, автобусы и электрички. И как раз в этих условия городские власти в середине лета ввели новую систему обязательной регистрации водителей такси, резко сократив число работающих машин, с одной стороны, то есть подняв на них спрос и сократив предложение, а с другой – дав удобный повод их владельцам тихо поднять цены под предлогом этой же придуманной перерегистрации.

Про икру сказали, что оказался малым улов, про такси намекнули, что провели перерегистрацию – и то, все на уровне обмолвок.

Еще раз: и без икры, и без такси можно жить. И есть много и других, много более насущных товаров и услуг. Хотя превращение такси в малодоступную транспортную услугу в итоге несет риски для здоровья и жизни. Связано одно с другим или нет, но как раз после удорожания такси вновь взметнулись вверх ежедневные заражения в столице.

И, как ни странно, примерно на такую же процентную долю, на какую городская администрация спровоцировала рост цен на такси.

Но много важнее другое. Во-первых, здесь явная знаковость. Был в не слишком далекой истории момент, когда в середине 1970-х гг. в СССР прошло одновременное подорожание того же такси – в два раза, икры – в два с половиной, а еще – кофе, хрусталя, ковров, украшений и прочих «предметов роскоши».

И это можно считать как раз тем моментом, когда стали в стране нарастать стагнационные процессы. И начало нарастать еще не злобное, но «мягко-раздраженное» брюзжание.

Власть тогда, с одной стороны, объявила о том, что решение о повышении цен принято по просьбам трудящихся. Что вызывало смех и веселье людей: было забавно. Но, с другой стороны – достаточно честно и открыто сказала прямо: да это мы приняли решение поднять цены.

Конечно, раздражало. Но та власть не пряталась за слова о регулировании цен для малозащищенных категорий и принимала ответственность на себя. И принимала эти решения на фоне постоянного повышения зарплат. Хотя и оказалось началом стагнации и упадка могущественной державы.

Второе - это то, что, по мнению и финансовой, и судя по всему, политической власти страны, уровень достойной жизни людей не подлежит защите. Точнее, экономическую власть уровень жизни граждан страны не волнует в принципе, а если и волнует, то исключительно с точки зрения того, сколько налогов можно будет вычесть с каждого. Политическую власть, как ни парадоксально, уровень жизни беднейших групп как будто волнует (как минимум с точки зрения сохранения стабильности), о наборе для нищих - «борщевом» - она беспокойство проявляет, но что-то большее – не волнует в принципе. Великолепная декларация: нашим людям спагетти и равиоли не нужны, они макароны по-флотски едят.

Вообще, толком приготовленные макароны по-флотски ничем спагетти по вкусовым качествам не уступают, но дело же не в этом. Дело в установке: «Без деликатесов и вкусностей народ обойдется». Ему бы что попроще…

И еще: здесь ответственности никто на себя не берет. Юродиво на все возмущения отвечая: рыночные законы. Это не мы – это рынок. Мы даже пытаемся вас от него защитить и на подсолнечное масло с макаронами и сахаром цены отрегулируем. И то с обоснованием: нет рыночных оснований для их повышения. Но цены растут на все. Рыночно и обосновано. Власть на ясном глазу отвечает: так ведь рынок, а мы от рыночной экономики не откажемся…

И не понимают, что если по глупости когда-то избиратели и проголосовали за обещавшего рынок Ельцина, то от Ельцина-то двадцать лет как избавились, но надеялись-то, что вместе с ним в геенну огненную канет и рынок. На рынок-то соглашались по той же глупости, думая, что при нем жить будет лучше – а кому нужен рынок, при котором с каждым годом уровень жизни снижается…

И власть в ответ получает лишь вызревание одного формата: «Если при рынке растут цены – значит нужно обойтись без ращения чуда». А власть все этого понять не хочет. И даже не задумывается, почему, по данным Левадовского центра (признан иностранным агентом в РФ – ред.), вполне западнического и рыночно мыслящего, рыночная экономика, то есть экономика, основанная на частной собственности и рыночных отношениях, устраивает лишь 24% граждан, а вот экономику с государственным планированием и распределением предпочитают почти две трети – 62%. https://www.levada.ru/2021/09/10/kakoj-dolzhna-byt-rossiya-v-predstavlen....

Повышение цен в 1970-е и повышение цен последних лет, подорожавшие икра и такси тогда и подорожавшие икра и такси сегодня – как-то перекликаются. Вот окажутся схожи в своей знаковости – пока неизвестно, но опять же пока, похоже, что могут и оказаться.

Только, есть разница. Имеющая и своего рода рыночный оттенок.

Почему цены на «предметы не первой необходимости» резко подорожали тогда: потому что шел рост зарплат. Материальное благосостояние, как минимум в денежном выражении, повышалось, причем это не были необеспеченные товарами деньги. Вопрос был в пропорциях: зарплаты людей сложного труда были приторможены, зарплаты людей более простого труда – повышены.

Проводился курс на «выравнивание доходов», что было тогда одной из самых роковых ошибок экономики: с одной стороны, ненормально, когда водитель троллейбуса получает столько же, сколько кандидат наук, обесцениваются сложные виды деятельности, а с другой – создается искусственный дефицит «не первоочередных товаров», товаров «состоятельной жизни», в результате обесцениваются и сами деньги.

Но так или иначе, те ошибки и те повышения цен происходили от неумения распорядиться доходами наращивающей мощь экономики, проводились на фоне повышения уровня жизни и зарплаты.

Сегодняшние повышения, за которые власть даже боится взять на себя ответственность, происходят на фоне и так снижающегося уровня жизни. Есть, кстати, пугающие похожести. Только если тогда водитель троллейбуса получал столько же, сколько доцент в ВУЗе (по триста рублей), то сегодня дворник или курьер получает до двух раз больше (под семьдесят тысяч), чем тот же доцент или остепененный сотрудник НИИ (порядка сорока тысяч).

С той разницей, что те 300 рублей – это уже не менее, чем 150 000, а после последних взлетов цен и 200 000 рублей.

А сегодняшние 40 тысяч - это тогдашние 80 рублей, 70 000 – тогдашние 140 рублей. Или еще меньше.

Там повышали цену, когда благосостояние росло. Здесь – повышают цены, когда благополучие падает. Там экономика росла. Здесь – никак не восстановится и, скорее, падает.

И возникает резонный вопрос: а зачем нужна власть, при которой жизнь в стране дорожает с каждым годом…