Благотворительность или вынужденное спонсорство?

Группа “Пресс-Альянс”, в которую входит ряд региональных СМИ, провела первый “круглый стол”, посвятив его теме социальной ответственности бизнеса в целом и благотворительности в

Группа “Пресс-Альянс”, в которую входит ряд региональных СМИ, провела первый “круглый стол”, посвятив его теме социальной ответственности бизнеса в целом и благотворительности в частности.

— Я думаю, здесь есть о чем поговорить, поскольку благотворительность, к сожалению, пока не стала общественным фактором в предпринимательской среде, — сделал вступление президент группы “Пресс-Альянс” Михаил Вержба. — Не стала во многом по объективным причинам, хотя есть, конечно, и субъективные. Все это и предстоит обсудить.

Первому высказать свое мнение предоставилась возможность Владимиру Овчинцеву, председателю комитета по социальной политике областной Думы, председателю регионального отделения Союза писателей:

— Я 15-й год возглавляю общественную организацию, и могу сказать, что без поддержки бизнеса мы бы не выжили. Мне не раз приходилось обращаться за помощью в различные структуры. Наверное, помогло то, что я выступаю в двух ипостасях — и как творческий человек, и как представитель власти. Я уверен в том, что сегодня без участия бизнеса ни одно благое дело не сделаешь. Представители власти тоже откликаются на наши просьбы. Я не раз обращался к Александру Алексеевичу Валюшкину (руководитель городского департамента по муниципальному имуществу. — Прим. автора), и всегда он помогал. И не только нам: многие знают, что он на свои собственные средства создал приют для реабилитации наркоманов. Помогал Союзу писателей и мэр Евгений Петрович Ищенко.

Михаил Вержба:

— Недавно в Москве собирались представители общественных организаций, которые предложили объявить 2006 год годом благотворительности. Давно пора, хотя приходится учитывать наличие нерешенных законодательных проблем, которые не стимулируют благотворительную инициативу бизнесменов. Я бы хотел спросить у присутствующих предпринимателей: “В нынешних условиях благотворительность — это себе во вред? Или это может стать доброй традицией, и сегодня могут появиться Мамонтовы, Морозовы, Третьяковы? В стране и Волгограде в частности?”

Владимир Овчинцев:

— Лично я противник любой компанейщины. Нужны целенаправленные действия в рамках четкой и понятной программы.

Михаил Вержба:

— Объявить год благотворительности — значит, запустить механизм, чтобы потом он заработал в полную силу. В том числе и благодаря тому, что будут приняты соответствующие стимулирующие законы. Ведь сегодня благотворительность находится в зачаточном состоянии.

Евгений Куликов, предприниматель:

— Закон о благотворительности, конечно, нужен, но это не главное. Главное — экономическая стабильность. До дефолта 1998 года благотворительность имела приличные масштабы. Когда человек начинает благотворить? Когда его семья обеспечена. Тогда он начинает думать и о других. Сегодня у меня как у предпринимателя нет ощущения стабильности. Я не знаю, чего ждать от мэра и горсовета: за что еще меня заставят платить? Они, наверное, хотят сделать что-то хорошее для Волгограда, но в силу неопытности создают атмосферу нестабильности. Она вынуждает нас думать не о благотворительности, а о необходимости подстраховаться на случай непредвиденных действий власти. Они должны быть прогнозируемыми хотя бы года на три вперед, чтобы мы знали, на какие доходы ориентироваться, и решали, какую их часть можно направить на благотворительные цели.

Сергей Коновалов, заместитель председателя городской Думы:

— Власть старается наладить диалог с бизнесом. В этом смысле наблюдается положительная динамика. Действующая администрация приняла город в запущенном состоянии и с большими долгами, сейчас ситуация выправляется. Конечно, есть вопросы по оплате за аренду нежилых помещений и земли, но они рассматриваются. Мне бы еще хотелось сделать акцент на том, что благотворительность — это состояние и движение души.

Отец Олег, священнослужитель:

— Человеку, дающему на возведение храма, на воспитание детей, воздается сторицей. К этому можно относиться скептически, но это действительно так. Не стесняйтесь благотворить, не бойтесь, что будут предприняты какие-то санкции правового характера. Ведь никто же не просит от вас больших сумм.

Отец Олег, так же, как и Владимир Овчинцев, привел в пример Александра Валюшкина. Обратив на это внимание присутствующих, Сергей Коновалов счел логичным обсудить ситуацию с возбуждением уголовного дела в отношении руководителя департамента, предложившего предпринимателю Курлову сделать благотворительный взнос на нужды Православного университета в обмен на продление договора аренды. Разговор между чиновником и визитером был записан на диктофон. Эта запись стала поводом для обращения в прокуратуру.

На просьбу Коновалова прокомментировать данный случай откликнулся Роман Созаруков, представитель регионального отделения “Деловая Россия”:

— Участвуя в работе комиссий по разрешению споров по арендной плате, с удивлением узнал, что предприниматель Курлов платил арендную плату из расчета 6 рублей за один квадратный метр. Я в то время платил 90 рублей. Я счел необходимым поднять вопрос об установлении единых требований для всех предпринимателей, тем более что обнаружились и другие привилегированные арендаторы. Некоторые из них ничего не платили по нескольку лет. Самый рекордный срок задолженности — 13 лет.

Экономическая проблема предпринимателя Курлова впоследствии превратилась в политическую. Будучи на тот момент руководителем регионального отделения “Опоры России”, объяснил Курлову, почему мы не можем встать на его защиту. Что касается Валюшкина, то он выполнял действовавшее на тот момент распоряжение администрации, и потому его предложение о благотворительном взносе Православному университету нельзя квалифицировать как взятку.

Возвращаясь к главной теме сегодняшнего разговора, хочу повторить крылатую фразу: “Тяжело быть богатым в бедном обществе”. Все предприниматели — богатые и не очень — должны понимать, что их благополучие зависит не столько от властей, сколько от окружающих людей. Не стоит забывать о том, при каких условиях возникает революционная ситуация.

В группу компаний, которую я возглавляю, часто обращаются с просьбами о помощи. Мы для себя в качестве главного направления благотворительной деятельности выбрали содержание молочных кухонь в шести районах Волгограда. В 2005 году на это мы израсходовали 3 млн. 860 тыс. рублей. Помогаем и детским домам, домам ребенка. Социальная ответственность бизнеса намного возрастет, если будет стабильность, о которой сказал Евгений Васильевич Куликов. Стабильность в городе, области, стране. Еще одно условие: власти не должны предпринимателям мешать работать, жить и заниматься благотворительностью. Где-то 7 лет назад суммы, идущие на благотворительность по определенному перечню, не облагались налогом. Сейчас что купить “Мерседес” для себя, что отдать эти деньги детскому дому — сумма взимается одинаковая. Это не справедливо.

Сергей Коновалов:

— Хочу проинформировать, что благотворительный взнос Православному университету был сделан сетью магазинов “Ман” в лице Алексея Владимировича Воробьева, за что я ему благодарен.

Михаил Вержба:

— Обращаюсь к представителям законодательной власти: “Можно ли благотворительные суммы освободить от налогов, в части, зачисляемой в областной и городской бюджет?

Сергей Коновалов:

— Это уже когда-то было, но требовалось столько представить справок, что легче было отказаться от этой льготы. Я обещаю выяснить позицию городской Думы на этот счет.

Владимир Овчинцев:

— Я являюсь одним из инициаторов по принятию закона о социальном партнерстве. Но он завис. Почему? К сожалению, таков наш менталитет: нам трудно, в том числе и депутатам, поверить в искренность желания отдать, ничего не попросив взамен. Представители власти думают, а не слишком ли много льгот получит предприниматель. Тот в свою очередь думает, а во имя чего помогать власти решать социальные проблемы. Боюсь, что этот психологический барьер еще не скоро будет преодолен.

Анна Степнова, президент клуба “Деловое Поволжье”:

— Я не согласна с тем, что бизнес мало тратит на благотворительность. Один пример. Больше года существует Молодежный театр. За счет чего? За счет бизнеса. При этом никто не знает, кто содержит театр и другие объекты, нуждающиеся в спонсорской помощи, потому что в прессе есть такой мораторий — спонсоров называть нельзя.

Михаил Вержба:

— Это следствие наличия различных политических пристрастий разных СМИ, и это будет всегда. Остается повлиять на СМИ через закон.

Галина Левченко, обозреватель “Вечернего Волгограда”:

— Лучше, чем принуждающий публиковать имена спонсоров закон, изменить ситуацию поможет укрепление финансового положения СМИ, во многом зависящего от благосостояния населения. Я согласна с тем, что благотворители должны быть известными людьми. Но при этом хочу обратить внимание на то, что не все предприниматели хотят говорить, кому и сколько они помогают. Некоторые боятся и фискальных органов, и криминала. Смелые же спонсоры могут получить известность не только благодаря публикации их имен в СМИ. Три года назад была в Берлине и обратила внимание на не слишком украшающих город многочисленных скульптурных фигур медведей. Оказалось, они стоят в честь спонсоров городского бюджета. Их имена и названия компаний красиво выгравированы на металлической табличке. У нас тоже появляется что-то в этом роде. Например, на стене музея-панорамы висит табличка, сообщающая о том, что брусчатка отремонтирована на средства Газпромбанка.

Сергей Коновалов:

— Как происходит так, что публикуются непроверенные факты? Я опять возвращаюсь к истории с Александром Валюшкиным.

Галина Левченко:

— Я не знаю ее детально. Я могу сказать одно: чиновники, и, наверное, депутаты тоже должны усвоить простое правило: никаких просьб о благотворительности, тем более в частных беседах, звучать не должно. Необходимо считаться с тем, что есть такое явление, как коррупция. В каких бы белых одеждах ни был чиновник, от регулирования процессом благотворительности он должен быть отстранен. Этим должны заниматься благотворительные фонды.

Мой ответ на вопрос Сергея Коновалова вызвал бурю негодующих эмоций. Мне возражали хором. Солидарность же с моей позицией выразил Евгений Куликов:

— Идешь к чиновнику с деловым разговором. А он тебе — дай на то, дай на это. Это всегда неприятно. Ладно, когда видишь, что твои деньги пошли туда, куда надо. А бывают такие просьбы о спонсорской поддержке, что невольно задумаешься: а чем они отличаются от взятки?

Спор о том, должны ли чиновники принуждать предпринимателей к благотворительности в условиях дефицитного бюджета или не должны, шел еще долго. Доспорились до того, что признали коррупцию бессмертной. Из чего следовало, что обращать на нее внимание в вопросе благотворительности не стоит. И мне показалось, что в пылу спора участники дискуссии не заметили, как переступили тонкую грань, отличающую благотворительность от вынужденного спонсорства. Первое — это веление души творящего благо, второе — проявление чиновничьей власти. Я все-таки за то, чтобы благо творилось добровольно. А что касается вынужденного спонсорства, то очень к месту будет вспомнить про то, что дорога в ад вымощена благими намерениями.