Прогулка

•	Постер фильма

Россия. 2003. 88 минут.

Автор сценария Дуня Смирнова

Операторы Юрий Клименко, Павел Костомаров

Художник Евгений Митта

Оценка - 7,5 (из 10)

 

Городской романс 

Честно признаюсь, что заранее относился к этому фильму с большим предубеждением - тем удивительнее, как он захватил и увлёк за собой, не отпуская практически ни на миг на протяжении почти полутора часов повествования. Хотя, собственно говоря, какое тут повествование в привычном смысле слова, если мы наблюдаем за схватываемой на бегу, неотступно фиксируемой на плёнку вездесущей камерой Юрия Клименко и Павла Костомарова быстротекущей реальностью большого города, где совершают летнюю бесцельную прогулку сначала двое (парень и девушка), а потом присоединившийся к ним третий молодой человек, приятель первого. Имена Алексей, Ольга и Пётр могут показаться даже излишними или же необходимыми только для того, чтобы они хоть как-то обращались друг к другу. Правда, и без этого вполне бы обошлись, предаваясь пустопорожнему, на первый взгляд, трёпу, болтая обо всём на свете, лишь бы скучно не показалось, но и невольно раскрываясь перед своим случайным спутником, одновременно открывая его для себя.

 

Впрочем, с самого начала загадана ещё и некая тайна, которая поддерживается благодаря получаемым Ольгой звонкам на её мобильный телефон, что заставляет внимательного зрителя точно подозревать наличие особого умысла у девушки, вовсе не с бухты-барахты отправившейся в путь по Санкт-Петербургу образца лета 2002 года. Дата съёмок, с одной стороны, произвольна, а с другой - принципиальна, поскольку на экране оказался мгновенно запечатлённым совершенно иной облик «северной столицы». Дело не только в том, что он - не парадный, не поражающий своей «красивостью на экспорт», ещё не подвергнувшийся торопливому «евроремонту» накануне пышного и официозного празднования трёхсотлетия. Если угодно, Петербург в «Прогулке» может напомнить по ассоциации картину строительства этого города царём Петром Первым, когда он сам стремительным шагом, опережая не поспевающую за ним свиту, обходит по одному ему ведомому маршруту пока что не существующие прошпекты, держа в собственной голове план переустройства заболоченной, Богом забытой территории, намереваясь решительно прорубить «окно в Европу». Надо думать, прекрасно осознавая, что Россия тогда оставалась (да и до сих пор остаётся!) в большей степени азиатской, варварской страной.

 

•	Кадр из фильма

Казалось бы, какое отношение петровское создание «русского ковчега», призванного спасти нашу промежуточную, межеумочную цивилизацию от медленного сползания назад в средневековье и своеобразного «материкового дрейфа» всё дальше к Востоку, имеет к этой довольно беспечной романтической истории знакомства трёх представителей нового поколения россиян, выросших уже во времена перестройки и крушения столь несокрушимой советской империи?! Речь-то вроде бы идёт о том, как легко и второпях устраивают отношения друг с другом явно не лишённая лукавства девушка и двое парней, один из которых более наивен и простодушен, а другой, наверно, считает себя зрелым прагматиком, пока не сталкивается с четвёртым участником «квадрата любви» - преуспевающим бизнесменом и «хозяином жизни» Всеволодом, чьи слова и жесты всегда рассчитаны, выверены до занудства. И главный конфликт фильма, как выяснится, лежит отнюдь не в плоскости сиюминутных предпочтений юных героев, перекидывающихся незначимыми фразами в течение всего своего  путешествия по Петербургу, а в противостоянии их немножко искусственной, подчас намеренно литературной романтики достаточно унылому практицизму и ленивости восприятия действительности, что свойственно «новому русскому» в лице этого самого Севы.

 

Лежащее буквально на поверхности сравнение «Прогулки» с лентой сорокалетней давности «Я шагаю по Москве» (так и хочется первую из них назвать «Я шагаю по Питеру»), на самом-то деле, сослужило плохую службу произведению уже сложившегося творческого дуэта сценаристки Дуни Смирновой и режиссёра Алексея Учителя. Разумеется, они не могли пройти мимо опыта Геннадия Шпаликова и Георгия Данелии, не только делая прямые и косвенные ссылки на полюбившуюся многим лирическую комедию о молодёжи 60-х годов, но и переосмысливая в современной ситуации настроения и чувства поколения тех, кому ныне-то уже под шестьдесят! Подобно тому, как Рената Литвинова и Вера Сторожева в фильме «Небо. Самолёт. Девушка» совершенно переакцентировали пьесу «104 страницы про любовь» Эдварда Радзинского, а тем более её мелодраматическую экранизацию «Ещё раз про любовь» Георгия Натансона, так и авторы «Прогулки» по-новому поняли типичные идеи и ощущения отечественных «шестидесятников». Не то чтобы вывернули наизнанку - скорее всего, увидели их с исторической перспективы и неожиданно перевели на экзистенциальный уровень. Причём эта бытийная трактовка обычной истории несостоявшейся любви вытекает отнюдь не из содержания поведанного, а благодаря неоднозначной организации экранного пространства.

 

Если в ленте «Небо. Самолёт. Девушка» сам город и внутренние помещения в зданиях выглядят сознательно пустыми, голыми, очищенными от всего постороннего, то «Прогулка» как будто перенасыщена людьми и событиями вплоть до финальных ночных сцен, которые, между прочим, могут показаться схожими с теми, что главенствуют в эстетике первой из упомянутых картин. И в ситуации внезапно возникшего перед героиней мучительного выбора между робкой надеждой на романтические чувства и стойкой уверенностью в благополучном, но скучном браке угадывается вполне классический конфликт отечественной литературы о «русском человеке на рандеву» (допустим, Ольга - ну, чем не Нина Заречная из «Чайки», мечущаяся между «двумя Т»: Треплевым и Тригориным?!). Кстати, и для Смирновой с Учителем это является развитием темы, заявленной в недооценённой многими «Мании Жизели» и, наоборот, в переоценённом «Дневнике его жены», произведениях о судьбах тех, кто вынужденно оторвался от «русского ковчега». А причудливо вычерченный маршрут героев «Прогулки» на карте Санкт-Петербурга (замечательно, что это было сделано в рекламных материалах по фильму) как раз свидетельствует о своего рода «городской одиссее», вечном мотиве неприкаянных странствий в поисках столь желанного «обиталища для страждущих».

 

И тогда всё это повествование на фоне ремонтирующегося и перестраивающегося Петербурга представляется более точно реализованным, нежели Александром Сокуровым в «Русском ковчеге», словно единым и неделимым продолжительным кадром с хронометражем 88 минут, даже несмотря на ловкие монтажные склейки, практически не заметные взгляду непрофессионала. Вот кино, которое в ненавязчивой форме «городского романса» рассказывает о сущностных проблемах никак не способной наконец-то обустроиться и пристать к какому-то берегу, веками мыкающейся российской цивилизации. Ход истории предстаёт для нас зафиксированным то в трагическом измерении, как в радищевском «Путешествии из Петербурга в Москву» или письмах Чаадаева, то в трагикомически-фантасмагорическом преломлении, как в гоголевском «Невском проспекте» и «Мёртвых душах», а то и в современной «бродилке без стрелялки», коей оказалась на вид бессюжетная и якобы лишённая многозначности «Прогулка».

 

 ГДЕ ИДЕТ