Барышни из вилько

Польша. 1979. 118 минут.

Автор сценария Збигнев Каминьский по новелле Ярослава Ивашкевича

Режиссер Анджей Вайда

Оператор Эдвард Клосиньский

Художник Аллан Старский

Композитор Кароль Шимановский

В ролях: Даниэль Ольбрыхский, Анна Сенюк, Кристин Паскаль, Майя Коморовска, Станислава Целиньска, Кристина Захватович, Зофья Ярошевска, Тадеуш Бялощиньский, Анджей Лапицкий, Збигнев Запасевич.

Оценка - 9,5 (из 10).

Экзистенциальная драма.

Выдающийся польский режиссер Анджей Вайда во второй раз обратился к произведениям Ярослава Ивашкевича, классика польской литературы ХХ века. В 1970 году он экранизировал рассказ «Березняк». В картине «Барышни из Вилько», поставленной к 85-летию писателя, переведена на язык кино одна из самых известных новелл Ивашкевича, написанная в 1932 году в Италии. Литературные критики отмечали ее «прустовский стиль», поскольку в основе сюжета - воспоминание об «утраченном времени». А Вайда, пожалуй, раскрыл в своем фильме другую культурную генеалогию - чеховскую традицию. Ведь именно в чеховских пьесах можно найти удивительное сочетание обыденности сюжета и метафоричности подтекста. Но в экранизациях Чехова это сопряжение теряется, когда наибольший упор делается на сюжет или же сознательно акцентируется внимание на подтексте, который выводится на первый план - и тогда мы имеем дело с открыто метафорической и даже символической трактовкой. Анджей Вайда поставил свою ленту в неожиданной манере, если учесть, что он всегда тяготел к явной метафоричности, достигнув предела в «Свадьбе». А картина «Барышни из Вилько» кажется безыскусной, незамысловатой. Все рисуется в мягких, пастельных тонах. Но за внешней безмятежностью - внутренняя драма.

Виктор Рубен после 15-летнего отсутствия возвращается в Вилько, где провел юность, был счастлив, узнал любовь и дружбу в доме пятерых сестер - Фели, Йоли, Зоси, Кази и Юльчи. То время осталось в его душе как прекрасное воспоминание, пронесенное сквозь жизненные испытания, через опыт первой мировой войны. Отправляясь в Вилько, Виктор хочет забыться, избавиться от внутренней опустошенности и разочарования, словно избежать смерти, которая уже подала свой знак - внезапно умер его близкий друг. Рубен надеется вновь испытать счастливое ощущение покоя и удовлетворения самим собой. Но путешествие в прошлое, в собственную юность невозможно. Многое изменилось. А смерть одной из сестер, Фели, окружена в доме таинственным молчанием. Лишь со временем Виктор узнает, что Феля, которую он когда-то больше всех любил, но так не признался в этом, покончила жизнь самоубийством после его отъезда, поскольку тоже любила его. Прошлое - как незаживающая рана. Ничем не искупить свою вину перед ним. Прощения не будет.

Но у Рубена нет и будущего, потому что он не в состоянии понять свое прошлое, постичь, чего лишил себя в жизни. История с Фелей будто повторяется в настоящем - во взаимоотношениях с самой младшей из сестер, подросшей за эти годы Туней. Виктор по-прежнему не способен выйти за рамки своего «я», исправить собственные ошибки и стать другим человеком. Все остается в его душе без изменений. Обманув в прошлом надежды сестер, которые вроде бы устроили свою жизнь, хотя на самом деле не так счастливы, как хотели бы, Рубен продолжает обманывать и теперь, завязывая глупый, не приносящий радости обоим роман с Йолей, невольно спровоцировав попытку самоубийства юной Туни. Она, как когда-то Феля, осознала, что Виктор вовсе не готов испытывать любовь. Он пуст и бездушен, храня в себе нерастраченным, оберегаемым ото всех собственное эмоциональное «я». И вот почему поспешно уезжает из Вилько, бежит от воспоминаний и от настоящего - но куда?

В финале фильма сам Ярослав Ивашкевич смотрит на своего героя, едущего в поезде в город. В этом взгляде через времена, через грань между вымыслом и реальностью - понимание бесплодности попыток Виктора Рубена измениться, обрести себя. В мудром и спокойном взоре писателя - знание того, что герой обречен на «непокой» (такое точное польское слово!) в своем ожидании смерти, в которое превратилась его жизнь. Дистанция времени, движение истории ставят частную ситуацию в общий контекст эпохи. За судьбой Виктора угадывается судьба «потерянного поколения», разуверившегося после первой мировой войны, поколения, у которого не было никаких исторических перспектив. Ивашкевич и Вайда не могут дать своему герою никакой надежды, понимая, что скорая смерть ожидает не только его, а в его лице - польскую шляхту, но и всю старую Польшу, с саблями наголо ринувшуюся на немецкие танки в сентябре 1939 года (о чем еще за 20 лет до «Барышень из Вилько» в романтически-экспрессивной манере поведал режиссер в «Лётне», иначе «Летучей»). А эта картина сделана в элегических, даже умиротворенных тонах «прощания с родиной», расставания с последними грезами о минувшем.

Кому-то фильм «Барышни из Вилько» мог показаться вынужденной уступкой польского мастера кино, его своеобразным отступлением в безопасный тыл после резких, социально направленных работ «Человек из мрамора» и «Без наркоза» (не так ли и «Березняк» почти десятилетием ранее был отдохновением после обнажающе-исповедальной картины «Всё на продажу», язвительной «Охоты на мух» и горько-отрезвляющего «Пейзажа после битвы»). Но право же, такие «природные жемчужины кино», как «Барышни из Вилько», покоряют до слез и не улетучиваются из благодарной памяти. Между прочим, Даниэль Ольбрыхский, немало игравший у Анджея Вайды в кино и театре, называл именно эту ленту в числе самых любимых.