Осень в семействе кохаягава

Япония. 1961. 103 минуты.

Авторы сценария Кого Нода, Ясудзиро Одзу

Оператор Асакадзу Накаи

Художник Тому Симогавара

Композитор Тосиро Маюдзуми

Оценка - 8 (из 10)

Драма

По иронии судьбы, именно на родине Вима Вендерса, большого фаната японского режиссёра Ясудзиро Одзу, в том самом городе, где позже он поселил своих ангелов в фильме «Небо над Берлином», посвящённом в том числе «ангелу кино Ясудзиро», так и не воспользовались шансом ещё в 1962 году открыть для Запада имя Одзу, когда первый и единственный раз на фестивале в Западном Берлине была представлена как раз «Осень в семействе Кохаягава». Можно утешиться лишь тем, что жюри во главе с американским постановщиком Кингом Видором и включавшее в свой состав таких деятелей кинематографа, как английский продюсер и режиссёр Эмерик Прессбургер, мексиканская актриса Долорес Дель Рио и французский постановщик Андре Мишель, соизволило тогда никак не отметить ни «Пришпиленного капрала» Жана Ренуара, ни тем более «Как в зеркале» Ингмара Бергмана. Между прочим, хорошая компания для Ясудзиро Одзу, который по возрасту занимал промежуточное положение между Ренуаром и Бергманом, был столь же работоспособен и не сразу широко признан даже в своём отечестве, а главное - ощутимее целостен и неделим в собственном творчестве, несмотря на обращение к разным жанрам, но обязательно на современном материале.

И будучи теперь знакомым практически уже со всеми работами этого японского мастера кино, ради интереса пересматривая спустя десяток лет самую первую из увиденных его работ, можно оказаться внове потрясённым финалом «Осени в семействе Кохаягава», поначалу лукавой и добродушной (как и все цветные ленты Одзу), но в итоге одной из наиболее печальных картин режиссёра. Когда многочисленное семейство, оставшееся без своего жизнелюбивого и порой капризно-озорного патриарха, направляется в траурных одеяниях через мост по направлению к крематорию, из трубы которого идёт дым, то среди этих людей видишь знакомые лица актёров, снимавшихся у Ясудзиро Одзу из фильма в фильм - и уже никак не можешь отделаться от стойкого впечатления, что это похороны самого творца. Тем более, что после титра «Конец» на копии, ныне записанной на видеокассете, вдруг следует как бы оживший фотографический кадр, запечатлевший постановщика в кругу своих исполнителей в одежде персонажей, а потом повторяются несколько наиболее оригинальных сцен из просмотренной ленты.

Надо лишь вспомнить, что смертью одного из главных героев заканчиваются всего лишь несколько работ Одзу. И только после реальной смерти в 1934 году его отца является в средний период карьеры японского режиссёра понимание человеческой кончины как горькой и тяжело переносимой закономерности, но и приходит чувство спасительного стоицизма, помогающего преодолеть все невзгоды и потери на жизненном пути, что потрясающе выражено в финале картины «Был отец». А в фильме «Токийская повесть» уже 50-летний по возрасту художник обретает внешне спокойное, уравновешенное, философское, именно буддийское восприятие неизбежного исхода любой жизни и мудрое осознание того, что на этом ни конкретные биографии близких людей, ни тем более существование человечества и мира природы не завершаются.

Всё продолжается на белом свете так, словно ничего особенного вообще не случилось. Тело предано земле, дым растаял в небесах, прах развеян по ветру... Знаменательно, что своему любимому актёру Тисю Рю в «Осени семейства Кохаягава» Ясудзиро Одзу отвёл почти эпизодическую роль простого крестьянина, который, видя дым из трубы крематория, реагирует на страшный образ смерти с максимальной естественностью и непосредственностью вполне земного человека. Все там когда-нибудь будем, но жить-то ведь надо!