Шири

Республика Корея. 1998. 124 минуты.

Автор сценария Кан Дже Кю

Оператор Ким Сын Бок

Композитор Ли Дон Джын

Посещаемость - 6 млн. зрителей

Оценка - 6 (из 10)

Шпионский романтический боевик

Все рекламные материалы по этому фильму сорокалетнего южнокорейского режиссёра Кан Дже Кю начинались с обязательного упоминания, что на своей родине «Шири» (или «Суири» - в зависимости от того, как произносится название местной рыбки) достиг посещаемости в один миллион зрителей всего за 23 дня, а вот «Титаник» - лишь за 38 дней. В итоге же «Шири» посмотрели шесть миллионов человек, то есть каждый седьмой житель Республики Корея. А потом лента с успехом демонстрировалась в других странах Азии, особенно в Японии. Но, к сожалению, не сообщалось о том, какую реакцию она вызвала к северу от 38-й параллели, то есть в КНДР.

Потому что «Шири» представляет собой сочетание типичного бондовского опуса (особенно времён политического противостояния двух мировых систем) со шпионской мелодрамой в духе бессоновской «Никиты», причём в более сентиментальном восточном варианте. Можно вспомнить, что в СССР довольно нервно реагировали на откровенно приключенческие и не всегда серьёзные сюжетные мотивы «бондианы», где хоть как-то был затронут «русский вопрос». Современный романтический боевик «Шири» (так жанр определён даже в imdb) вполне сопоставим, например, с фильмом «Шпион, который любил меня» (1977), название которого, кстати, переводили неправильно. Поскольку даже по сюжету речь в нём шла о советской шпионке - Анне Алмазовой, вместе с которой доблестный британский разведчик Джеймс Бонд должен был разоружить очередного фанатика с немецкой фамилией Штромберг, намеревающегося уничтожить весь мир с похищенной атомной подлодки.

В «Шири» тоже есть свой фанатик - можно сказать, северокорейский Че Гевара, или хуже того, Карлос Рамирес Ильич, который сомневается в методах мирного сближения двух корейских стран, полвека разделённых границей, и весьма своеобразно понимает процесс воссоединения, собираясь принести мир в Южную Корею на штыках вторгнувшихся войск. А для начала хочет взорвать стадион в Сеуле, где проходит футбольный матч с участием команд Севера и Юга, за которым наблюдают главы двух ранее враждебных государств. И в отчаянных помощницах у этого революционера-террориста находится девушка Ли Бан Хи, которая уже несколько лет хладнокровно отстреливает южнокорейских спецагентов и даже внедряется в личную жизнь одного из них по имени Ю Джон Вон, хотя в ней самой борются революционный долг и женская страсть. Это уже не Никита, а какая-то Любовь Яровая!

На премьере в московском кинотеатре «Прага», куда специально прибыл режиссёр фильма «Шири», российская публика довольно спокойно принимала «гремучую смесь» из лихих перестрелок, политических инвектив и любовных переживаний, разразившись аплодисментами только ближе к финалу, когда взрывное устройство, угрожающее жизни десятков тысяч людей на стадионе, оказалось остановленным лишь за 5 секунд до катастрофы. В принципе, это один из многократно обыгранных в мировом кино повторов знаменитого (и остроумного!) момента в «Голдфингере», когда сменяющиеся на взрывателе цифры застывают, благодаря агенту 007, всего за 7 секунд до непоправимого события. Так что южные корейцы продемонстрировали, что являются «способными учениками Бонда».

Но вот к Джону Ву его славного гонконгского периода это, в общем-то, «добротно скрученное кино» не имеет никакого отношения, хотя внешне вроде бы присутствует вся атрибутика стиля автора фильмов «Наёмный убийца» и «Крутые». Всё дело в том, что американизированный боевик имел у Ву несомненный «французский акцент», позаимствованный прежде всего у Жан-Пьера Мельвиля, классика «экзистенциальных поляров». И герои-одиночки тоже выглядели у гонконгского постановщика последними романтиками-индивидуалистами, которые вступали в смертельный поединок не столько с превосходящими силами противника, сколько с неминуемым и неотступным Роком. А в «Шири» (да и в вышедшей у нас параллельно ещё одной южнокорейской ленте «Спрятаться негде») все персонажи являются «людьми системы», приписанными к своим конторам, как бы они ни назывались. И даже действуя в пределах допустимой свободы, имея, так сказать, лицензию на убийство, подобно всё тому же Бонду, агенты с обеих сторон неизбежно оказываются заложниками своих «работодателей». Единственный индивидуальный вызов, который они могут бросить Организации, повязавшей их по рукам и ногам, - вольно или невольно надевать на своё лицо чужие маски и играть до поры до времени в обычную частную жизнь.

Вот и автор «Шири», словно став «человеком системы», в рамках избранного жанра шпионского боевика может позволить себе только пару необязательных лирических отступлений, связанных с совершенно посторонней героиней - девушкой, больной СПИДом, чьим именем была вынуждена воспользоваться северокорейская шпионка. Две короткие встречи Ю Джон Вона с этой случайной особой проникнуты, как ни странно, столь недостающим национальным своеобразием в намеренно космополитическом фильме, который (если забыть об азиатских лицах актёров) мог быть сделан где угодно.