Когда любовь порнографична

Прокатная компания «Централ Партнершип» выпустила в кинотеатрах Москвы две европейские картины - бельгийско-франко-люксембургскую «Порнографическую связь» Фредерика Фонтейна и франко-английский «Эскорт» (во Франции он назывался «Несчастливый момент») Мишеля Блана. С ранее показанными у нас еще тремя французскими лентами «Техника супружеской измены» Кристин Паскаль, «Послевкусие страсти» Брижит Руан и «Романс» Катрин Брейя они образуют уже некий тематический цикл в той или иной степени перверсивных фильмов, которые способны вызвать порой разные чувства - от недоумения до отвращения. Хотя по поводу «Порнографической связи», впервые показанной в Сочи на открытии международного конкурса «Кинотавра», некоторые из критиков уже успели высказаться даже с определенным разочарованием, что столь вызывающе заявленной в названии порнографии там вообще не обнаружили. Но именно эта картина, быть может, не самая талантливая (пожалуй, «Техника супружеской измены» Кристин Паскаль, потом покончившей с собой, будет поинтереснее всех перечисленных), но зато достаточно уравновешенная, а главное - внятная, позволяет в каком-то смысле уразуметь синхронный разворот кинематографистов (причем в трех случаях - женщин-режиссеров) Европы к проблеме откровенных сексуальных отношений далеко уже не молодых героев, а преимущественно - героинь.

Проще всего увидеть в большинстве названных произведений проявление несомненного феминизма, когда женщины начинают играть все более активную роль в выборе сексуального партнера и пытаются доминировать над мужчинами в интимных связях (подчас это чуть ли не анекдотически связано с предпочтением определенной позиции в половом акте). Также можно с раздражением отмахнуться от представляемых на экране иногда весьма истерических историй тех, кто явно неудовлетворен своей семейной (или внебрачной) эротической жизнью, исступленно ищет новых острых ощущений, рискуя зайти слишком далеко, по собственной воле поставить себя перед смертельной опасностью, более того - сознательно стремиться к самоубийству на почве бурных порнострастей. Наконец, углядеть в одержимом желании персонажей одного лишь неуправляемого секса на стороне и непременно с кем-то неизвестным, так же, как и в режиссерских посланиях зрителям - своеобразный антиромантический вызов, восстание против сентиментальных чувств (даже несмотря на зазывный заголовок «Романс»). Другие-то названия более физиологичны, наукообразны - звучат дословно так: «Адюльтер, способ употребления», «Пост-коитус, грустное животное».

Вот и главная героиня «Порнографической связи» в исполнении Натали Бай (премия за роль на МКФ в Венеции) сразу же заявляет остающемуся за кадром интервьюеру (то ли психологу, то ли социологу), что у нее ничего с тем «мужчиной по объявлению» не было, кроме порнографической связи. И для героя «Эскорта» (все-таки этот заголовок гораздо точнее, чем «Несчастливый момент»), сыгранного Даниелем Отёем, тоже существует своего рода уловка, что он занялся в Лондоне «сопровождением женщин» только потому, что хотел написать необычную книгу - и потом даже сделал это, но опять оказавшись по ту сторону Ла-Манша, по всей видимости, не сможет удержаться от новых сексуальных авантюр. Персонажи этих фильмов, как и других вышеперечисленных, используют секс и порнографию будто непогрешимое алиби или же весьма оригинальную индульгенцию, освобождающую от обязанности кого-то любить. Как только у Нее из «Порнографической связи» появляется незапланированное чувство к Нему, а Пьер из «Эскорта» умудряется в промежутке между оказанием эротических услуг разным дамам еще и закрутить роман с «коллегой по профессии», англичанкой Ким, то... Недолго поборовшись с искушением действительно полюбить случайно встреченных и даже остаться с ними вместе на неопределенный срок, оба предпочитают сделать вид, что ошиблись в этих искренних стремлениях или же просто не хотят себя связывать очередными брачными узами.

В таком случае можно было бы развить иную идею - об исчерпанности современного супружества и вообще моногамных отношений, от которых герои бегут, словно черт от ладана, ввергая себя в пучины садомазохистских, промискуитетных или менее радикальных «временно порнографичных» страстей, под коими понимаются обычные половые контакты вдвоем по четвергам в номере гостиницы. Однако сексуальная революция в реальной жизни и в кино Запада благополучно миновала лет 25 назад, затем настала пора своеобразного неоконсерватизма, усугубленного наступлением «эпохи СПИДа», и возвращение на новом витке опять к пропаганде «свободной любви» и раскрепощенности в интимных связях оказалось бы неким анахронизмом или поднадоевшим ощущением дежа вю.

Формально-то мы вновь чувствуем себя неисправимыми вуайеристами, благодаря вездесущей кинокамере подглядывающими за чужим сексом. И по степени откровенности нынешние фильмы, пожалуй, дадут фору первопроходцам кинематографической эротики - просто мы теперь уже ко многому привыкли, и мало что способно нас удивить. Ну, и что с того, как настоящий порноактер Рокко Сиффреди удовлетворяет несчастную героиню «Романса», страдающую от непонятного равнодушия приятеля?! Сейчас может поразить и возмутить отнюдь не смелость сцен, в которых якобы размывается граница между искусством и порно (впрочем, смешно об этом говорить, если еще в 1976 году была создана гениальная «Коррида любви»/«Империя чувств» Нагисы Осимы, где немало моментов подпадали под криминальное определение порнографии). Прежде всего изумляет и заставляет внутренне негодовать почти программная ориентация персонажей и авторов на бесчувственность, очищенность секса от каких-либо проявлений эмоций. Это похоже на заурядную работу или отправление физических надобностей. Но именно подобные не замутненные напрасной лирикой отношения выдаются за сегодняшнюю любовь, а вот истинные любовные переживания превращаются как бы в «порнографическую связь». То есть все меняется местами, точнее - переворачивается с ног на голову.

Причем если бы Фредерик Фонтейн, режиссер «Порнографической связи», был более последователен в своем изначальном вполне трогательном посыле, что ныне уже нет места для непорнографических контактов между мужчиной и женщиной, он должен был бы вообще закрыть от нас происходящее за дверью гостиничного номера, ограничившись показом лишь предварительных встреч героев в кафе. Тогда бы это демонстративное отсутствие секса в кадре вообще выглядело революционно и новаторски - как своего рода антитеза «Последнего танго в Париже» Бернардо Бертолуччи, где тоже непоименованные двое людей разного пола проводят несколько сумасшедших дней вместе, что заканчивается трагически. В «Порнографической связи» никто не погибает, кроме упущенной возможности любви. Да и кому она нужна, эта «зубная боль в сердце», от которой одни волнения и тревоги, сомнения и несчастья. Без любви как-то проще и спокойнее. Прагматичнее и опять же полезнее для здоровья. Надо беречь нервы и душевные силы, господа и дамы!