Владимир Селиванов возродил в Питере «Красные Звезды»

В 90-е минская группа «Красные Звезды» была уникальным и самобытным явлением. На фоне мрачно рефлексирующих архаичных русских рокеров и нарождающихся «героев рокопопса» она выделялась захватывающими провокационными текстами и бодрой восторженной музыкой, в которой волшебным образом сохранялся боевой задор лучших ВИА 70-х.

В своих классических альбомах – «Красное колесо», «Русский порядок», трилогии «Страна чудес» - коллектив давал достоверный срез состояния человека, живущего на изломе исторических эпох (революция, сталинские репрессии, Великая Отечественная война, развал СССР). Однако среди поклонников «КЗ» находилось немало тех, кто принимал изложенное в этих песнях за чистую монету и искренне считал группу под предводительством Владимира Селиванова чуть ли не политически ангажированным проектом. Подобное искаженное понимание привело к тому, что к началу «нулевых» деятельность «Звезд» постепенно сошла на нет.

Владимир Селиванов и гитарист «КЗ» Евгений Белов объявили о создании группы «ЧЕТЫРЕ», играющей подчеркнуто аполитичную музыку для жизнерадостных людей. Но со временем выяснилось, что глубинная суть новой формации осталась той же, что и в «Звездах»: преодоление пределов человеческих возможностей, исследование измененных состояний сознания и всеобъемлющий ужас перед великими, но неотвратимыми катаклизмами. 18 июня Владимир Селиванов официально объявил о возрождении «Красных Звезд» в классическом составе (тандем Селиванова-Белова был усилен легендарным барабанщиком группы Александром Фоком).

Реюнион (как это ныне принято говорить) «КЗ» назначили на 10 июля. В этот день в арт-центре «Калинкин двор» Санкт-Петербурга вновь звучали как проверенные «боевики» «КЗ», так и песни из только что записанного нового альбома. Правда, выступать на сей раз Селиванову пришлось в одиночку, поскольку Евгений Белов продолжает лечить в Минске ногу, серьезно поврежденную пять месяцев назад.

Клуб «Калинкин двор» был больше похож на ремонтируемый барак или запущенную мастерскую авангардного художника. По полу был расстелен вымазанный известкой целлофан, а на стенах висели шаржированные рисунки с назидательными надписями вроде «Брось, косячину, доча, ты че? Лучше посмотри, каких я вам с Мотей опарышей накупила». Прямо из окна можно было выйти на импровизированную, залитую солнцем террасу и беспрепятственно употребить там любые напитки по вкусу. Происходящее в клубе идеально иллюстрировали строки одной из исполненных Селивановым песен – «Дворник»: «А в окна слышен крик веселый, и топот ног, и звон бутылок».

Зрители вели себя оживленно и долго не могли угомониться. Даже когда Селиванов уже приготовился играть, какой-то эксцентричный парень вдруг принялся истошно горланить «жестокий романс» эмигрантской поэтессы Марии Вега «Черная моль»:

Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз,
Джентльмены, бароны и леди.
Я за двадцать минут опьянеть не смогла
От бокала холодного бренди.

Сам исполнитель давно уж опьянел (причем не факт, что от бокала бренди), но пел песню старательно и искрометно. Селиванов расслабленно улыбался и явно был рад неожиданному сюру. Несмотря на это, непрошеный певец был насильственно выпровожен организаторами концерта на террасу.

Концерт Селиванова больше напоминал перформанс. Мероприятия такого камерного формата редко сопровождаются видеорядом, однако во время выступления музыканта на экран проецировались то изображения алых звездочек, то кадры из каких-то футуристических фильмов ужасов об инопланетянах, ставящих безжалостные эксперименты над человечеством. Одновременно с этим зрители пускали мыльные пузыри.

Перед концертом лидер «Красных звезд» составил себе сет-лист из 35 песен. Игрались они вразброс – без малейшего намека на какие-то перерывы, лирические отступления и развернутое общение с залом. Одну из присланных записок музыкант, не читая, скомкал и принялся вытирать ею пот. Также остались без внимания и другие переданные из зала вопросы на бумажках.

Владимир Селиванов начал сет с программной песни «Преодоление пределов». Она прозвучала с измененным финалом: вместо натуралистического упоминания о «вытекающем желудочном соке» там появилось описание встречи на границе миров, где все наоборот. Среди воссозданных заново песен «Красных звезд» резко выделялись «Восковые фигуры» (с вплетенной в каждый куплет строчкой «таем, как восковые фигуры»), «Семь чудес света», «На всем белом свете», «Ветер рвет паутину», «Все про все», «Откровение», «Семь Чудес Света», «Красное колесо». В «Надо Расти» Селиванов забыл в середине слова и сильно сокрушался по этому поводу. Из песен его экс-соавтора Владимира Ареховского прозвучали «Поезд» и «Последнее лето детства». Представление вещей на стихи Алины Витухновской ограничилось нетленками «Умрилисаумри» и «Мальчики могил».

Органично вписались в новую программу «КЗ» и композиции, сочиненные в период бытования группы «ЧЕТЫРЕ». Селиванов не стал исполнять медленных песен (вроде «Давай это сделаем завтра»), сосредоточившись на наиболее энергичных: «Ловко», «Кислота», «Сон Сорокина», «Моя любовь сильнее», «Лучшая звезда», «Колючие звезды», «Мы наблюдаем». Нашлось место и для премьер: «Белый полюс», «Сафари» («Я люблю тебя на х…»), «Бабочки в твоем животе» и «Сбилась настройка».

«Ну как, устали? - ликующе поинтересовался Владимир после часового пения. – Я – нет». Примерно в это же время у него порвалась струна. «Сука!» - раздосадовано бросил он – и невозмутимо продолжил играть на оставшихся пяти.

Селиванов играл без малого 1 час 45 минут. Кульминацией программы стала 12-минутная «Заклинание», которая в новой подаче обрела роскошную лирическую концовку. «На этой оптимистической ноте я должен был бы закончить, но спою еще одну», - подытожил Селиванов. После этого на пределе возможностей был сыгран идеальный летний хит «Скорости». Прозаический текст из студийной версии Селиванов произносить не стал, зато трижды выкрикнул перед вторым припевом фразу: «И тогда она подошла ко мне и сказала: скорости!!!»

После концерта Владимир признается, что вышел во время концерта за грань физического бытия, черпая силу откуда-то свыше, но в какой-то момент ощутил, что у него вот-вот откажет сердце от колоссального перенапряжения. Из запланированных композиций он не исполнил всего две или три, среди которых, в частности, оказалась любимая многими «Баррикадная любовь». «Ее новый текст я пока не помню, а со старым петь не хочу», - лаконично пояснит он потом в гримерке. А спустя несколько дней напишет: «Это было потрясающе. Причем во всех смыслах сразу. Я сам очень давно такого не испытывал. Примерно с 94-го года. Ощущение третьего рождения».

Денис Ступников

Фото – Сергей Армодин, Иван Кириленко