Первая мировая война. Великое отступление. Часть II

Успешное для немцев февральское сражение в августовских лесах, закончившееся гибелью 20-го русского корпуса, осталось не более чем тактическим успехом. В Галиции удача по-прежнему

Успешное для немцев февральское сражение в августовских лесах, закончившееся гибелью 20-го русского корпуса, осталось не более чем тактическим успехом. В Галиции удача по-прежнему сопутствовала русским полкам. 22 марта, после трехмесячной блокады на милость победителя сдалась первоклассная австрийская крепость Перемышль. Это была первая по-настоящему крупная победа стран Антанты. Трофеями русских стали 900 орудий. В плен сдались 9 генералов, 2 500 офицеров и 120 000 солдат.

 

Смирнов Николай Михайлович, военный эксперт: Взятие Перемышля было последним успехом русских войск перед целой вереницей тяжелейших испытаний, вошедших в летопись мировой войны под именем Великого отступления. Возглавляемая великим князем Николаем Николаевичем ставка верховного главнокомандования неустанно требовала от генерала Иванова и его Юго-Западного фронта бросить в бой высвободившиеся из-под Перемышля резервы и, форсировав карпатские перевалы, выйти на венгерскую равнину. Силы для преодоления перевалов у русских еще были. В начале апреля 8-я армия генерала Брусилова овладела перевалами на Бескидском хребте, но правее Брусиловской армии на участке 3-й армии назревала катастрофа. Вот как пишет об этом Алексей Алексеевич Брусилов.

 

Из воспоминаний генерала от инфантерии А. А. Брусилова: «Так как, невзирая на требования командующего 3-й армией, подкрепления не посылались, а у него резерва не было, то нетрудно было предвидеть, что его разобьют и его армия, спустившись в Венгерскую равнину, из огнестрельных припасов должна будет или положить оружие, или погибнуть. Поэтому я только делал вид, что хочу перейти Карпаты. Я не стал добиваться дальнейших успехов на моем фронте, наблюдая лишь за тем, чтобы держаться на своих местах с возможно меньшими потерями».

 

Ширяев Михаил Николаевич, аналитик: То, что именно Восточный фронт в кампании 1915 года германцы считали главным, косвенно подтверждает и тот факт, что именно на русском фронте впервые были применены удушливые газы. 31 января в Польше, на участке 9-й немецкой армии была осуществлена атака химическими снарядами. А 2 мая по старому стилю там же был осуществлен пуск газов из баллонов высокого давления. Получившая благодаря своему откровенному варварству мировую известность, знаменитая газовая атака под Ипром произошла 22 апреля того же, 15-го года, но по григорианскому календарю. Трагическая пальма первенства в таком вопросе никак не относится к категории национального престижа. Но и забвение вызывает нехороший осадок вроде того, что использование газов против русских европейское общественное мнение варварством не посчитало.

 

Для прорыва под Горлицей, так будет названа эта крупнейшая операция центральных держав на Восточном фронте, была сформирована новая 11-я немецкая армия генерала фон Маккензена. В режиме строжайшей секретности с Западного фронта под Горлицу были переброшены четыре наиболее эффективных германских корпуса, включая элитный корпус императорской гвардии. Впервые на русском фронте готовились принять участие в деле не просто тяжелые, но и сверхтяжелые пушки, прежде применявшиеся только в качестве осадных орудий. Только перед позициями 10-го русского корпуса, где и намечался прорыв, немцами было сосредоточено 50 тяжелых батарей, не считая сотен обычных полевых орудий. Между тем на всем участке стоявшей под немецким ударом 3-й русской армии было только четыре тяжелых пушки на 200 км фронта.

 

Смирнов Николай Михайлович, военный эксперт: Удивительную эффективность в эти дни продемонстрировала британская разведка. 28 марта в русскую ставку поступила шифрованная телеграмма английского военного министра лорда Китченера, предупреждавшая русское командование о готовящемся германском прорыве в районе Тарнова Горлицы.

 

Гораций Герберт Китченер, годы жизни 1850-1916, английский фельдмаршал, участник Франко-прусской войны в качестве добровольца в составе французской Луарской армии, участник ряда колониальных войн. С августа 1914 года — статс-секретарь по военным вопросам. Организатор успешной мобилизационной программы на основе добровольного призыва. Организатор мобилизации частной промышленности с урезанием прибыли владельцев. Летом 1916 года по личному приглашению Николая II отплыл в Россию на броненосном крейсере «Гемпшир» для обсуждения проблем, связанных со снабжением русской армии. 5 июня близ Оркнейских островов крейсер подорвался на мине, выставленной германской подлодкой U-75, и затонул со всем экипажем. Фельдмаршал Китченер стал самым высокопоставленным военным руководителем, погибшим в ходе Первой мировой войны.

 

Интересно то, что английское командование сообщило точное место прорыва, хотя оно еще не было согласовано с ближайшими союзниками — австрийцами, на участке которых должна была осуществиться операция по прорыву русского фронта. К сожалению, верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич проигнорировал и своевременные предупреждения Китченера, и сообщения русской войсковой разведки, поступившие по мере появления на исходных позициях переброшенных с Западного фронта германских ударных соединений. Командующий 3-й армией генерал от инфантерии Радко-Дмитриев, на участке которого готовился германский прорыв, правильно оценил обстановку и предложил единственно верный выход — своевременный отвод и перегруппировку войск.

 

Радко-Дмитриев Радко Дмитриевич, настоящие имя и фамилия Радко Русков Дмитриев, годы жизни 1858-1918. Российский генерал от инфантерии, болгарин, с 1876 года участвовал в национально-освободительном движении. Во время Русско-турецкой войны зачислен в состав русской лейб-гвардии Уланского полка. По окончании войны служил в болгарской армии. Участвовал в ряде выступлений прорусски настроенного офицерства против германских династий, посаженных на болгарский престол прозападно настроенной болгарской интеллигенцией. Участник двух балканских войн. С августа 1914-го принял российское гражданство и перешел в русскую службу с чином генерал-лейтенанта. За отличие в Галицийской битве награжден орденом Святого Георгия III класса.

 

--

 

Ширяев Михаил Николаевич, аналитик: В укор русским генералам, участникам военного заговора, ложно именуемого «Февральской революцией», болгарин Радко Дмитриев остался верен присяге русскому императору, за что временным правительством и был отстранен от командования. В 1918 году он был зверски замучен большевиками в Пятигорске.

 

2 мая, после жесточайшей артиллеристской подготовки, которая велась непрерывно в течении двух суток, германо-австрийские части перешли в решительное наступление. Сопротивление русских полков, опиравшихся на весьма средне подготовленные позиции, было героическим. Но даже в живой силе противник имел как минимум двукратное превосходство. На участке попавших под удар корпусов Радко Дмитриева оно было трехкратным, не считая полного отсутствия у русских артиллерии тяжелого и сверхтяжелого калибров, имелся пятикратный перевес в полевой артиллерии. Если добавить к этому русский снарядный голод и немецкое снарядное изобилие, то перевес можно считать не менее чем 50-кратным. Такого огневого превосходства не имела даже советская артиллерия в последний год Отечественной войны. Непрерывный огонь германских пушек превращал русские окопы в сплошное месиво. И тем не менее, когда немецкие цепи подымались, чтобы идти вперед, их встречал кинжальный огонь русских пулеметов. Здесь, под Горлицей, русские солдаты и офицеры буквально в считаные часы впервые выработали тактику ведения боя боевыми группами. Тактика ведения боя штурмовыми группами на Западном фронте будет выработана только к исходу 17-го года в боях под Камбре — и в наступлении, и в обороне. Ее будут применять и наши союзники, и немецкие солдаты. Применяется эта тактика и в современных войнах, будь то Афганистан или Чечня, Вьетнам или Ирак. Но честь ее изобретения навсегда останется за одетыми в защитные гимнастерки неизвестными солдатами и офицерами армии последнего русского царя Николая Александровича.

 

Смирнов Николай Михайлович, военный эксперт: Здесь важно отметить творческий порыв русского человека, воюющего не по шаблону, но по наитию, помноженному на знание военного ремесла. Существует черная легенда, согласно которой русское командование в эпоху великой войны не жалело солдатских жизней, топя германское превосходство в крови русского солдата. Во всяком случае, так писали коммунистические историографы.

 

Но именно коммунистические полководцы безжалостно бросали цепи русских солдат на почти неподавленные немецкие огневые точки. Ни царским генералам, ни выходцам из древних аристократических родов, но красному маршалу, родившемуся в небогатой крестьянской семье, принадлежит страшная фраза о том, что взамен бездарно уложенных на неснятых немецких минных полях бабы других нарожают.

 

Ширяев Михаил Николаевич, аналитик: Командующего 3-й армией Радко Дмитриева принято обвинять в неэффективном маневрировании, в стремлении любой ценой заткнуть вновь и вновь пробиваемую брешь.

 

Существует устойчивая легенда, согласно которой наши западные союзники берегли бесценные жизни своих соотечественников, одетые в голубые или оливковые солдатские шинели. В русском обществе того времени ходила поговорка, что, дескать, англичане готовы вести войну до последнего русского солдата.

 

Ширяев Михаил Николаевич, аналитик: Претензии русского общества к союзникам имели весьма веские основания. Действительно, в то время когда русское командование, выражаясь спортивными терминами, играло в интересах команды, добиваясь общей победы над общим врагом, наши союзники едва ли не больше, чем возможной немецкой победы. боялись участия России в послевоенном параде победителей. Забегая вперед, скажем, что не германский генеральный штаб, но именно англичане и в частности английский посол в Петербурге Бьюкенен в победном 1916 году были главными вдохновителями и спонсорами военного переворота, по недоразумению называемого Февральской революцией. Но надо отдать должное нашим союзникам — к победе над германской коалицией они шли целенаправленно, не жалея на это не только денег, но и крови.

 

В глазах современного русского человека неторопливые, всемерно щадящие кровь собственных солдат англо-американские методы ведения войны, столь характерные для второй всеевропейской бойни, невольно переносятся и на первую войну, реалистичный рассказ о которой не умещался в прокрустово ложе коммунистической идеологии. Царских генералов принято обвинять если не в бездарности, что, как мы видим при ближайшем рассмотрении, оказывается не слишком близко к правде, то в преступном небрежении в пролитии крови собственных солдат. Но какой же ценой платили наши союзники за свои микроскопические победы, исчислявшиеся несколькими километрами отбитой у врага французской или бельгийской земли. Цену наши союзники платили немалую. Пушек любых калибров у них было ничуть не меньше, а то и больше, чем у германцев. О снарядном голоде они не слыхали даже в самом кошмарном сне. И тем не менее в 1915 году британские безвозвратные потери составили 268 000 против 110 000 немцев. В 1916 году 600 000 против 297 000, в 1917 году 760 000 против 448 000, и только в 1918 году при монопольном обладании такой грозной силой, как танки, 806 000 англичан против 825 000 германцев. Таким образом, на протяжении всей войны, кроме 1918 года, когда техническое превосходство союзников сделалось по истине тотальным, английское командование тратит на одного выведенного из строя немца 2,5 человеческих жизни.

 

Смирнов Николай Михайлович, военный эксперт: Горлицкий прорыв был единственным эпизодом великой войны, когда на одного убитого немца приходилось два русских солдата. Но у русского командования буквально не было иного военного инструмента, кроме живой силы. Превосходство противника в огневой мощи и даже полное отсутствие тяжелой артиллерии русские артиллеристы могли компенсировать мастерством стрельбы и маневра. Но ничто не могло компенсировать тотальную нехватку боеприпасов. Боеприпасов, которые, как мы уже подсчитывали, имелись в достатке в тылу и отсутствовали именно там, где они определяли границу между жизнью и смертью, между победой и поражением

 

--

 

Под непрерывный рев немецких орудий русские войска были буквально выдавлены из Галиции. И тем не менее при наличии тотального технического превосходства у германского командования так и не получилось то, на что оно рассчитывало. Русский фронт так и не был прорван. Котел в Августовских лесах, в котором погиб 20-й корпус, был последним случаем, когда германскому командованию удалось успешно применить Шлифеновские клещи. Фельдмаршал Людендорф в последствии писал: «Фронтальное оттеснение русских в Галиции, как бы оно ни было для них чувствительно, не имело решающего значения для войны. К тому же в этих фронтальных боях наши потери тоже являлись немаловажными». Как ни парадоксально, но, сражаясь на Восточном фронте с русской армией, испытавшей острый недостаток во всех видах вооружений, германцы несли и в абсолютном, и в процентном исчислении большие потери, нежели во Фландрии и в Шампани, и вовсе не потому, что наши союзники зарывались в глубокие окопы, лениво выжидали, когда немецкая и русская армии взаимно истекут кровью. Высокий уровень кровавых потерь британских и французских войск говорит равно и о великолепных качествах немецкого солдата, и о высоком боевом духе наших союзников по Антанте. Но решительно нет ни одного повода обвинять русских генералов ни в бездарности, ни в противоестественном желании решать боевые задачи, не считаясь с кровью собственных солдат. Великое отступление — под таким именем вошел в военную летопись России стратегический отход русских армий из Галиции и Польши — проходило под постоянными ударами германо-австрийских войск. В течение лета 1915 года вслед за Горлицким прорывом последовали жестокие бои в Польше, на реке Нарев и на риго-шавельском направлении в Прибалтике. Русская армия отступала по всему фронту. Но это не было бегством. Это был вынужденный, но планомерно-стратегический отход из географически обусловленного польского мешка. Вслед за отступающей армией потянулись на восток бесчисленные вереницы беженцев. Смысла в этой спонтанной эвакуации не было. Несмотря на определенные атавизмы средневековья, вторая империя Кайзера Вильгельма, в отличие от печально памятного 3-го рейха, была государством с человеческим лицом. Не менее 3 млн человек покинули родные дома, не желая оставаться на оккупированных немцами территориях. Забитые военными эшелонами железные дороги были бессильны помочь несчастным. И бессчетные вереницы их тянулись по разоренной войной Польше вперемежку с маршевыми ротами и военными обозами. Для России в 20-м столетии это была первая гуманитарная катастрофа — первая в нескончаемой череде бедствий, которыми в этот злосчастный век была так богата ее история.

 

Ширяев Михаил Николаевич, аналитик: Следует отметить, что в потоке стихийных беженцев была и организованная струя. Имелось не совсем вразумительное решение о выселении еврейского населения из прифронтовой полосы. Вызвано это было активным сотрудничеством польских евреев с немецкой разведкой. Явление носило массовый характер. Это был объективный факт, подтвержденный русской контрразведкой. И надо понимать, что отнюдь не желание обрести себе нового императора двигало этими людьми. Нелепо было бы требовать от них патриотизма русского. Но еще нелепей видеть в этом проявление симпатий к государству германскому. Между тем на одних деньгах разведывательные сети не создаются никогда, и Кембриджская пятерка, и Красная капелла, и семья Розенберг — это не деньги, но именно симпатии к идее.

 

Следовательно, в этом явлении можно предположить действие третьей силы, заинтересованной в разрушении русского государства, но и не испытывающей особой любви к империи Вильгельма Второго. В качестве лидера такой силы можно предположить уже известного нам Якоба Шифа, давно и основательно занимавшегося финансированием антирусской деятельности.

 

Смирнов Николай Михайлович, военный эксперт: В отличие от мифических немцев-шпионов из окружения императрицы, мифологических фигур, порожденных, зачастую сознательно порожденных буржуазно-либеральной прессой, антирусская деятельность связанных с Якобом Шифом людей была печальней реальности той трагической эпохи. В конце концов, и русская пресса того времени перед лицом нашествия опасного внешнего врага, сознательно занимавшаяся антигосударственной, разрушающей единое сознание народа деятельностью вроде распространения все той же легенды об императрице-шпионке, эта пресса издавалась людьми, тесно связанными с этим зловещим иностранным спонсором. Все это бесконечно осложняло русскому командованию и без того непростую войну на Восточном фронте.

 

Великое отступление было трагедией, но оно не переросло в позор и катастрофу. Даже в абсолютном исчислении немцы имели на русском фронте двукратное превосходство в полевой артиллерии и 30-, 40-кратное — в полевых тяжелых орудиях. Но если вспомнить о дневной норме в пять, десять выстрелов на орудие, то можно говорить о полном отсутствии русской артиллерии на поле боя и ни одной окруженной русской дивизии. Когда же в сентябре, на исходе летнего наступления, прорвав русский фронт в Западной Белоруссии под Свинтянами, Гинденбург бросил в образовавшуюся брешь значительные массы кавалерии, золенгелевская сталь немецких клинков скрестилась со златоустовской сталью русских сабель. Имевшая численное преимущество германская кавалерия бежала. В летних боях 1915 года русская армия понесла жестокие потери, но сохранила боеспособность. Блестящий замысел уничтожить русскую военную силу, заперев ее в польский мешок, закончилась для германского командования полной неудачей. Начальник полевого генерального штаба генерал пехоты фон Фалькенхайн в мемуарах признал, что наступательные операции второго лета войны не достигли своей цели. Командовавший на востоке фон Гинденбург в своих воспоминаниях был конкретнее: «Операция на востоке, несмотря не прекрасное проведение наревского удара, не привела к уничтожению противника. Русские, как и можно было ожидать, вырвались из клещей и добились фронтального отхода в желательном направлении».
Фельдмаршал Пауль фон Гинденбург.

 

--

 

Смирнов Николай Михайлович, военный эксперт: Там, где у противника не было тотального технического превосходства, он неизбежно терпел поражение даже в трудном для России 1915 году. Достаточно вспомнить блестящую победу Николая Николаевича Юденича под Саракамышем. 90-тысячная третья турецкая армия понесла безвозвратные потери в 70 000. Только насмерть замерзшими турки потеряли 30 000 человек. Тогда как общие потери русской кавказской армии составили 20 000. Кто-то может сказать, что на Южном Кавказе России противостояла малобоеспособная турецкая армия. Но малая боеспособность турок — это всего-навсего очередная мифологема, каковыми так богато 20-е столетие.

 

Обеспокоенные успехами русского оружия на кавказском фронте в начале января 1915 года англичане уведомили Россию в том, что Англия окажет помощь русской кавказской армии, нанеся морскими силами удар по Константинополю, как даже на официальном языке тогдашней дипломатии все еще именовался турецкий Стамбул. Автором идеи выступил морской министр сэр Уинстон Черчилль. Удар наносился по Турции, но целью его было недопущение русских военных кораблей к свободному плаванию в Средиземном море на кратчайших коммуникациях, связывающих Британию с нефтеносным Ближним Востоком, Индией и другими британскими колониальными владениями в бассейне Индийского океана. Есть мнение, что каждый политик является автором одной политической песни, которую он на разные лады исполняет в течение всей своей карьеры. Что касается великого Черчилля, то, если вспомнить его буквально маниакальное желание открыть второй фронт не в Нормандии, но именно на Балканах, похоже, так оно и есть.

 

Ширяев Михаил Николаевич, аналитик: В 1943 году говорилось о недопустимости проникновения коммунизма на Балканы. Этот тезис Черчилля можно было бы принять всерьез, если бы не одно обстоятельство. В 1915 году Российская империя была христианским монархическим государством, а эффективно бороться с коммунистической заразой в том году можно было разве только в Швейцарии, где тогда скрывался весь генофонд будущих палачей России.

 

Колоссальная англо-французская операция против Константинополя увязла там же, где в феврале и началась — в горле Дарданелльского пролива на Галлиполийском полуострове. Начав в апреле с высадки на Галлиполи 80-тысячной десантной армии генерала Гамильтона, союзники в течение 15-го года пропустили в галлиполийскую мясорубку более полумиллиона солдат, в том числе австралийцев и новозеландцев. Общие потери с обеих сторон достигли 332 000. В январе 1916 года десантная операция закончилась бесславной эвакуацией союзных войск.

 

Смирнов Николай Михайлович, военный эксперт: Новозеландцы и австралийцы, англичане и французы, они сражались и доблестно, и умело. Техническое превосходство также было на их стороне. Господство союзного флота в Средиземном море было абсолютным, и подвоз, соответственно, бесперебойным. Вот только турки, только что на голову разбитые блистательным Николаем Евгеньевичем, разбитые в нечеловеческих условиях горной зимы, разбитые не горными егерями, но простой русской линейной пехотой, турки оказались противником и отважным, и отнюдь не бестолковым. В конце летней кампании 1915 года ввиду трагических неудач в Галиции и Польше император сместил великого князя Николая Николаевича с поста верховного главнокомандующего и отправил его на Кавказ против все тех же турок, впрочем, оставив реальное командование в победоносных руках Юденича. В год великих военных неудач суть тяжести и ответственности верховного командования государь благоволил возложить на себя.