Добрый следователь, злой следователь
Любой, кто когда-либо смотрел американские полицейские сериалы, знаком с шаблоном 'добрый следователь - злой следователь'. Идея вполне себе проста - если преступник боится, что его накажет вышедший из-под контроля плохой следователь, он с большей вероятностью признается во всем доброму следователю. Уж не знаю, как этот гамбит работает в реальной жизни, но преступники в сериалах NYPD Blue, Homicide, Law & Order, Law & Order: Special Victims Unit и Law & Order: Criminal Intent, похоже, попадаются на эту удочку каждый раз.
Работает ли этот шаблон в международных отношениях? Эту возможность, несомненно, нужно рассмотреть. В искусстве управления государством репутация готовности к безрассудным и агрессивным действиям может оказаться полезной при проведении переговоров с врагом. Конечно, наилучший результат - даже для агрессивного актора - это никогда не доводить дело до агрессии. Если добрый следователь может убедить актора уступить прежде, чем злой следователь начнет творить беспредел, то следователи получают то, что им нужно, и избегают в процессе кровопролития.
Такова теория, но работает ли шаблон 'добрый следователь - злой следователь' на практике? В союзных структурах некоторые государства обычно с большим рвением стремятся предпринять агрессивные действия, чем другие. Более сдержанные правительства могут воспользоваться этими трениями внутри альянса, чтобы усилить давление на другую сторону. Например, в отношении Ирана Израиль, похоже, играет роль злого следователя, а администрация Обамы - роль доброго следователя. Режиму Хаменеи и Ахмадинежада четко указывают на то, что если они не придут к соглашению с Соединенными Штатами по поводу своей ядерной программы, Израиль, не сдерживаемый Вашингтоном, нанесет удар. История Израиля позволяет ему убедительно играть роль злого следователя - в 1981 году страна нанесла авиаудары по Ираку, а в 2008-м - по Сирии, чтобы не дать этим странам реализовать свои ядерные амбиции. Не до конца ясно, координируют ли США и Израиль свои действия и риторику по этому вопросу. С другой стороны, когда сценарий хороший-плохой следователь исполняется должным образом, сторонние наблюдатели должны прийти к выводу, что хороший следователь с трудом удерживает плохого.
Союзники являются не единственным актором, способным пробоваться на роль того или другого следователя. В любых переговорах, требующих законодательного одобрения, президенты часто извлекали выгоду, если Конгресс при этом выглядел максимально непримиримым и упрямым. Это позволяет президенту восклицать, что, в то время как он или она хотели бы держаться в разумных пределах, они вынуждены иметь дело с инакомыслящими законодателями, которых просто невозможно контролировать. Одной из причин, по которой Биллу Клинтону удалось добиться решения НАТО по Боснии, например, был тот факт, что Конгресс угрожал пренебречь эмбарго ООН на поставки оружия в бывшую Югославию. Оказавшись перед выбором сотрудничества с хорошим следователем Клинтоном или дозволения Конгрессу начать самоуправство, НАТО выбрало сотрудничество.
Можно поспорить, что Билл Клинтон недавно вновь исполнил свою роль доброго следователя в паре со злым следователем Хиллари Клинтон, исполняющей эту роль по отношению к Северной Корее. В то время как госсекретарь сравнила режим в Пхеньяне с неуправляемым ребенком, муж госсекретаря отправился в Пхеньян, чтобы провести трехчасовой разговор с Ким Чен Иром и, возможно, предложить извинения, требующиеся для обеспечения освобождения двух американских журналисток.
Ну, и, наконец, у нас есть вице-президент Джо Байден. Администрация Обамы из кожи вон лезла, чтобы нажать на кнопку 'перезагрузки' с Россией. Однако в прошлом месяце Байден дал интервью газете Wall Street Journal, в котором сказал, что:
''В стране сокращается численность населения, ослабевает экономика, а ее банковский сектор и структура вряд ли выстоят в предстоящие 15 лет. Россия оказалась в такой ситуации, когда мир вокруг меняется, а она держится за прошлое, которое не может обеспечить ей устойчивый рост.''
Нет никаких сомнений в том, что вице-президенты и раньше играли роль злого следователя - взгляните хотя бы на Дика Чейни. Разумеется, Байден может оказаться отличным исполнителем роли следователя-беспредельщика - однако остается неясным, что именно он хотел сказать Москве.
В целом, шаблон 'хороший-плохой следователь' имеет в мировой политике ограниченную ценность. Похоже, что Иран не собирается покоряться ястребиному правительству Израиля (хотя, чтобы быть до конца справедливым, у Ирана и без Израиля сейчас хватает проблем). Протекционистский Конгресс ничуть не облегчил переговоры ВТО в Дохе. Добрый следователь Билл Клинтон смог добиться освобождения заложников, но это стоило ему фотографий, которые выглядят ужасно независимо от того, какими необходимыми они были. И хотя ни у кого нет сомнений в том, что Байден периодически выходит из-под контроля, остается неясным, какие именно преимущества приносит эта стратегия.
В теории самым лучшим злым следователем оказывается тот, который выглядит так, будто его действительно невозможно удержать от удара. Независимое, но связанное союзными отношениями правительство играет эту роль гораздо лучше, чем подчиненный член исполнительной ветви власти. Другими словами, если вы хотите успешно разыгрывать сценарий хорошего-плохого следователя в мировой политике, шансы невелики с самого начала. Однако чтобы справиться с этой задачей, ни при каких обстоятельствах нельзя позволять Джо Байдену быть Джо Байденом.
'''Дэниел Дрезнер''', ''The National Interest'', США
Комментарии читателей Оставить комментарий